Глава 8

Элла

Почему он так на меня влияет? Несколько поцелуев, и я пропала. Он несёт меня вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, и я обнимаю его, пока он мчится по коридору в спальню, а затем захлопывает за нами дверь.

— Харт! — взвизгиваю я, когда он усаживает меня на свою кровать, а затем забирается на меня сверху. Он опять целует меня, и я снова одурманена, каждая ласка как намек на экстаз, который заставляет меня возвращаться за большим. Я провожу руками по его широким плечам, чувствуя, как он напряжён. Я царапаю его ногтями. Он стонет мне в губы и проводит рукой вниз по моему бедру.

Раньше я думала, что сгораю. Теперь, наедине с ним в этой спальне, я вся объята пламенем. Каждое прикосновение, каждый поцелуй, каждый низкий рокот из его груди… я отдаюсь им полностью. Целовать его так легко, так восхитительно, что это почти пугает, и я боюсь, что неправильность всего этого только делает это более привлекательным. Я хочу поступать неправильно, пока я с ним.

Он устраивается между моих ног, и я раскачиваю бёдрами, когда чувствую, как он прижимается ко мне. Его хватка на моем бедре усиливается, затем он проводит рукой по моему свитеру. Резким толчком он садится и полностью стаскивает с меня свитер, пока я вожусь с его пуговицами.

— Ты знаешь, что будет после этого? — спрашивает он, дёргает свою рубашку и одним движением разрывает её, пуговицы разлетаются, когда он ныряет обратно ко мне, губами прижимаясь к моей груди, когда он протягивает руку между мной и кроватью, чтобы расстегнуть мой лифчик. У него это получается с легкостью, и я могла бы язвительно прокомментировать его мастерство, но, когда он целует мои груди, я, кажется, не могу произнести ни слова.

Он останавливается на две секунды, чтобы снять майку, давая мне возможность мельком увидеть его напряжённые мышцы и гладкую кожу. Когда он возвращается к моей груди, он прикусывает зубами мой сосок, и я выгибаюсь навстречу ему.

Целуя мой живот, он останавливается на моих джинсах, расстегивает пуговицу, затем тянет вниз молнию. Я делаю глубокий вдох, когда он стягивает их мне до лодыжек, а затем сдергивает совсем.

— Удобные трусики, мисс Кинг, — говорит он, утыкаясь носом в мой живот, его губы задевают мою кожу, когда я сажусь. Легким толчком, он снова кладёт меня на спину. — Позволь мне помочь тебе снять их.

Он подцепляет края моих хлопчатобумажных трусиков и стягивает их вниз. Когда он раздвигает мои ноги, я не могу сказать, чувствую ли я себя неловко, или возбуждена, или неловко возбуждена. Все, что я знаю, это то, что я хочу большего.

— Ты сохранила это для меня? — спрашивает он, целуя мой холмик, и спускается вниз по чувствительной складке моего бедра. — Это идеально.

— Харт! — кричу я, хватая его за волосы.

Он берёт меня за запястье.

— Потрогай свои груди. Я хочу смотреть на тебя, пока я лижу твою киску.

Он порочный. Совершенно порочный. Но мои руки находят путь к моей груди, как он и велел. И я провожу пальцами по своим твердым соскам.

— Именно так, — говорит он, не сводя с меня взгляда своих зелёных глаз, когда он проводит языком по моей киске.

У меня по всему телу бегут мурашки, и когда он прижимается ко мне ртом и просовывает язык внутрь, я задыхаюсь. Он не останавливается, его рот такой горячий и оставляет идеальные поцелуи на моей разгорячённой коже. Когда он двигается к моему клитору, мне кажется, я перестаю дышать. Он придвигается ближе, закидывает мои ноги себе на плечи, а сам наблюдает за мной. Я двигаю бёдрами в его ритме, вся скромность улетучивается, когда я достигаю своего освобождения. Моё тело напрягается, внутри всё сжимается, закручивается в тугую спираль, сжимаясь сильнее и глубже.

Потом он останавливается.

— Харт! — стону я, готовая умолять, если придётся. — Пожалуйста.

— Я собираюсь дать это тебе. Не волнуйся, — отвечает он, снимая штаны. Его член вырывается на свободу. Мой рот наполняется слюной, когда я вижу капельку влаги на кончике, вижу, какой у него ствол, такой прямой и твердый. — Ты хочешь этого, верно? — он сжимает его и делает резкое эротическое движение вперёд. — Это всё для тебя.

— Да, — отвечаю я, хватаясь за простыни, когда он наклоняется и достаёт презерватив со своего прикроватного столика.

Он быстро надевает его, затем устраивается на мне сверху.

— Я мечтал об этом много долгих лет. Ты знала об этом? — спрашивает он. Он целует меня настойчиво, почти грубо, и я обнаруживаю, что хочу большего. Я обвиваю руками его шею и кусаю его нижнюю губу.

— Фак! — он обхватывает ладонями одну грудь и упирается членом в мой вход. —Ты доконаешь меня, женщина.

— Да, — отвечаю я, приподнимая бёдра, так что его член дразнит моё отверстие.

Он стонет и толкается внутри меня.

— Чёрт возьми, чёрт возьми, чёрт возьми, — повторяет он. Его руки дрожат, когда он опирается на локти. — С тобой так хорошо!

У меня перехватывает дыхание, когда он заполняет меня, его тело идеально подходит к моему, его член входит в меня глубоко и так, так правильно.

— Ещё, — прошу я, кусая его за плечо, когда он отстраняется и снова толкается глубоко, и у меня поджимаются пальцы на ногах, когда он начинает медленно ритмично двигаться. Этот момент поглощает меня, и я полностью принадлежу ему, отдаваясь каждой частичке удовольствия, которое мы с ним можем разделить. Та связь, о которой он говорил, теперь я понимаю — он был прав. Это реально, и я никогда не чувствовала этого ни с кем другим.

Я раздвигаю ноги шире, и он издает низкий стон, откидываясь назад. Глядя на меня сверху вниз, он облизывает губы.

— Ты великолепна. Такая чертовски сексуальная.

Он обхватывает ладонями мои груди, затем ловит мои соски, зажимая между большими и указательными пальцами, медленно и глубоко толкаясь.

Я вытягиваю руку над собой и опираюсь о спинку кровати, когда его движения становятся грубее, каждый резкий выпад посылает волну искр сквозь меня.

— Вот так? — спрашивает он, хватая меня за бедра и приподнимает, прижимая мою киску к себе, когда берет то, что хочет.

— Да, — отвечаю я, прижимая ладони к спинке кровати.

Со стоном он выходит, затем переворачивает меня, ставит на колени. Прежде чем я успеваю вымолвить хоть слово, он врезается в меня сзади. У меня в груди рождается стон, низкий и долгий, когда он начинает двигаться внутри меня сильнее, затем обхватывает моё бедро и прижимает пальцы к моему клитору.

— Харт!

Я вздрагиваю от этого ощущения, от чистого возбуждения, которое пронзает меня насквозь.

— Я хочу, чтобы ты кончила на моём члене, — просит он, толкает меня, звуки шлепков кожи о кожу рикошетом разносятся по его комнате. — Ты можешь сделать это для меня?

Я прижимаюсь лбом к кровати, когда он наклоняется надо мной, скользит по мне сзади, пока мы извиваемся и раскачиваемся вместе.

Сильный шлепок по заднице заставляет меня взвизгнуть.

— Ты можешь кончить со мной?

— Да, — выдыхаю я.

— Вот и всё, — отвечает он, накрывает моё тело своим, одной рукой накрывая мой клитор, другой поддерживая свой вес.

Я прижимаюсь к нему, его член скользит глубже внутрь, когда он скачет на мне. Это похоть. Это одержимость. И я не хочу, чтобы это заканчивалось. Каждый толчок поднимает меня выше, и каждый мужественный стон, который он издает, — это дополнительная искра в моём пламени.

Снова и снова он овладевает мной, его зубы впиваются в моё плечо, когда он толкается внутри меня. Мои бёдра сжимаются, моё тело замирает и принимает каждый толчок, пока мой оргазм не пронзает меня, удовольствие извергается волнами, когда я со стоном опускаюсь на кровать.

— Бл*ть! — выкрикивает он и толкается сильно и глубоко, пока я погружаюсь в море удовольствия, вздрагиваю, каждый раз судорога удовольствия превращает мои внутренности в расплавленное желе, а разум в кашу.

Его член толкается внутри меня, и он глубоко сжимается, когда достигает кульминации, его стоны — это саундтрек к эротическому фильму, который может вывести меня из себя, просто когда я слушаю его.

Я опускаюсь на кровать, мои колени разъезжаются ещё больше, когда я падаю без сил.

Он тяжело дышит на мне, всё ещё не спеша вытащить член, который глубоко внутри меня, и осыпает поцелуями мою спину.

— Думаю, что, возможно, я отключился, когда кончил.

Я фыркаю:

— Это всегда так?

— Только ты. Только с тобой… — отвечает он, целуя меня вдоль позвоночника.

Мы восстанавливаем дыхание некоторое время, медленно спускаясь с небес на землю, как опавшие листья. Мой разум начинает проясняться, когда он продолжает покрывать поцелуями мою спину и плечи, как будто ничего не может с собой поделать.

— Я не могу поверить, что мы сделали это, — говорю я, поворачиваю голову и глубоко вдыхаю. Кровать пахнет им, легким запахом одеколона, смешанного с каким-то средством для смягчения ткани.

— Мы хотели этого много лет, — отвечает он, острожное выходит и спешит в ванную комнату. — Ты знаешь это, верно? — продолжает он оттуда. — С той ночи в баре.

Я переворачиваюсь на другой бок и устраиваюсь поудобнее под простынями. Мне надо встать и пойти в туалет. Но нет. Не могу сдвинуться с места. Потому что мне комфортно там, где я есть.

Он забирается обратно в постель и спешит лечь рядом со мной.

— Может быть, тебе это покажется банальным… — говорит от, похлопывая себя по груди и одаривает меня самым обезоруживающим, полным надежды взглядом, который я когда-либо видела.

Почему он пытается растопить моё сердце? Он уже расплавил мои трусики. Я пододвигаюсь к нему, и он обнимает меня, когда я прижимаюсь к его груди. Может быть, это клише. Но это так же прекрасно, и мне нравится чувствовать, как бьётся его сердце под моей щекой.

— Как ты думаешь, твой брат и Элиза слышали это? — шёпотом спрашиваю я.

— Пффф! — он проводит рукой вверх и вниз по моей спине. — Он, наверное, нагнул её над этим алабамским белым мрамором, пока мы тут общались с тобой.