Глава 6

Элла

Я смотрю в зеркало в серой раме с элементами ручной росписи. Дождь барабанит в маленькое окошко у меня за спиной. Раковина представляет собой приподнятую стеклянную чашу с речными камнями вокруг сливного отверстия. В наши дни этот дом действительно является достопримечательностью. Жаль, что в моём отражении больше беспорядка, чем вокруг него. Я качаю головой, глядя на себя. Связываться с адвокатом противоположной стороны — это не то, что я могу себе позволить сделать.

Заправляя волосы за уши, я игнорирую электрический разряд возбуждения, пробегающий по моим венам, особый трепет от прикосновения губ Харта к моим, ощущение его рук в моих волосах, то как он зажёг каждый рецептор удовольствия в моем сознании от одного поцелуя. Если он смог сделать такое только ртом, то что он мог сделать остальным своим впечатляющим телом… Нет. Нет, не будем об этом.

Я выпрямляюсь и придаю себе строгий вид. Не будет этого. Это невозможно. Буду ли я по-прежнему верна своему клиенту? Конечно. Но коллегия адвокатов штата может решить иначе. Они увидят, что я ставлю свои интересы выше интересов моего клиента. Я не могу так поступить. Итак, всё решено.

«Правильно?» — спрашиваю я у своего отражения.

Женщина в зеркале не кажется такой уверенной. Чёрт.

Может быть, мне лучше уйти. В том смысле, что встречу можно на этом закончить, сегодня мы не придём к соглашению, и я могу провести остаток вечера, составляя ещё несколько отчётов в своём номере мотеля.

«Это хороший план», — говорю я себе.

Я выхожу в холл и чуть не сталкиваюсь с женщиной.

— Ой!

— Привет, — говорит она, поворачиваясь, её карие глаза расширяются. — Извини, не знала, что ты там. Я Элиза.

Я видела её издалека, когда весть про этот кошмар в Блэквуде прогремела на всю округу, но вблизи я понимаю, что в ней есть тепло… то же тепло, что вложено в каждый элемент декора этого дома.

— Я Элла, — представляюсь я и протягиваю ей руку.

Она берет её и трясёт, я чувствую, какое у неё сильное рукопожатие.

— Приятно познакомиться. Харт хорошо с тобой обращался? Он может быть немного козлом.

— Всё в порядке, — пожимаю я плечами. — Я имею в виду, в конце концов, мы находимся на противоположных сторонах в этом деле. Думаю, что это предполагает наличие некоторых разногласий.

— Конечно, — она пожимает плечами, её глаза задерживаются на румянце на моих щеках. — Он может быть горячим, — отвечает она, приподнимая уголки губ в озорной улыбке. — Он больше похож на своего брата, чем сам думает.

Я мало что знаю о старшем Блэквуде, только слухи, на самом деле. Но этого достаточно. С другой стороны, Элиза кажется совершенно дружелюбной и доброй, и она вышла за него замуж. Может быть, слухи — это просто слухи.

— Он тебя накормил? — спрашивает она, указывая в сторону кухни. — Я как раз собираюсь перекусить. Нужно заправиться после... — она останавливает себя взмахом руки. —После, ну ты знаешь, работы во дворе и тому подобного.

— Он накормил меня, да, — отвечаю я.

Мне кажется, она действительно выглядит немного раскрасневшейся. Но что-то подсказывает мне, что это не из-за работы во дворе.

— Отлично, — говорит она и проходит мимо. — Что ж, я надеюсь, вы всё же сможете прийти к соглашению. Мы любим Бонни и Тая, так что я, конечно, за них. Но я уверена, что они хотят справедливости, как и ты. Было приятно познакомиться с тобой, и, если тебе что-нибудь понадобится, я всегда рядом.

— Я тоже рада познакомиться.

Она мне уже начинает нравиться, эта смелая маленькая женщина с решительной походкой и то, как она разговаривает со мной, как будто мы давно знаем друг друга — от этого так комфортно.

Она машет мне рукой.

—Удачи тебе с Хартом. Он вернулся в гостиную.

— Спасибо, — отвечаю я, поворачиваюсь и возвращаюсь обратно к передней части дома.

— Ты в порядке? — интересуется Харт, листая испещрённый записями блокнот у себя на коленях.

— Да. Я встретила Элизу.

— Мне показалось, я слышал, как вы двое разговаривали, — говорит он, откидываясь назад, по его лицу медленно расплывается улыбка, похожая на сладкую патоку. — Она сказала тебе, какой я потрясающий?

— Не совсем, — отвечаю я и подбираю свой блокнот.

— Эй, — зовёт он, наклоняясь вперед. — Ты уходишь?

— Да, наверное, мне пора. Мы ничуть не продвинулись, — ответила я, имея в виду, что мы начали какое-то движение на кухне, но в совершенно неправильном направлении.

— Это потому, что я поцеловал тебя?

— Нет, — слишком быстро отвечаю я. Где моё бесстрастное хладнокровие?

— Тебе не обязательно уходить, — он протягивает руку, затем останавливается и отдергивает её. — Нам, наверное, стоит поговорить о цифрах, верно?

— Цифры? — переспрашиваю я.

Я люблю цифры. Как он мог знать об этом? Мне хотелось бы знать цифры, и каждый раз точно указывать сумму ущерба. С этого лучше всего начинать, когда имеешь дело с двумя враждующими сторонами. Если я могу уменьшить разногласия в споре до суммы не более чем в один доллар — без всяких эмоций, без всяких уловок — это моё любимое чувство.

— Какие цифры у вас есть?

— Ну что ж, — он листает свой потертый блокнот, когда я сажусь напротив него. — Исходя из документов предварительного слушания кажется ясно, что Бонни и Тай получили прибыль в прошлом году от...

— Пятнадцать тысяч двадцать один доллар и одиннадцать центов, — отвечаю я, хватая свою ручку. — Разделим между сторонами, это даст моему клиенту 7 510,55 доллара.

— Я имею в виду, взгляни, — произносит он, отбрасывая свой блокнот в сторону. — Мы здесь не говорим о больших деньгах.

— Нет, это для нас они небольшие. Но для Рейфорда это может означать лучшую жизнь.

— Конечно, потому что до сих пор он так много работал, чтобы чего-то добиться в своей жизни, — говорит он, бросая на меня испытующий взгляд. — Ты действительно хочешь, чтобы Рейфорд одержал верх в этом споре?

— Конечно, — отвечаю я, хотя знаю, что Рейфорд не самый приятный и чистоплотный клиент, но это не значит, что он не заслуживает того, чтобы его интересы представляли честно. — Он должен получить возможность высказаться в суде. У него есть серьезные претензии.

— Я считаю по-другому. И я думаю, что присяжные согласятся со мной в том, что Рейфорд — жалкий нищий брат-неудачник, который хочет нажиться на успехе Тая и Бонни.

— Мы так ни к чему не придем, — вздыхаю я.

— Хорошо, — он поднимает руки вверх, ладонями ко мне. — Давай вернемся к цифрам. Рейфорд хочет 7 510,55 доллара, несмотря на то, что он не приложил ни малейшего труда, чтобы заработать их.

— Этот рецепт...

— Это не является основанием для удовлетворения денежных компенсаций, и ты это знаешь.

— Я ничего такого не знаю, — отвечаю я, наклоняясь вперед. — И если бы не было никаких оснований вообще, судья Хьюстон удовлетворил бы твое ходатайство об отклонении. Он этого не сделал. Так что попробуй ещё раз, Харт.

Боже, спор с ним возбуждает мою кровь, и не в профессиональном смысле.

Он наклоняется ближе, преодолевая разделяющую нас пропасть.

— Он не удовлетворил мое ходатайство, потому что хотел, чтобы все выглядело так, будто он даёт тебе и Рейфорду шанс. Он баллотируется на переизбрание в следующем году. Он знает, что тебе не на что опереться, но хотел показать обществу, что он беспристрастен.

— Чушь собачья! — отвечаю я, прожигая его взглядом, который, я надеюсь, не выдаст огонь в крови, что бежит в моих венах. — У меня есть доказательства. Иначе ты бы не сидел здесь и не спорил со мной.

— У тебя нет ничего, кроме нескольких правильно составленных ходатайств и разумных доводов. Всё это рухнет перед присяжными.

Его тон граничит с насмешкой, но его глаза говорят что-то ещё. Он выглядит голодным.

— Давай закончим на этом.

Я встаю и перекидываю ремень портфеля через плечо.

— Ни за что! — говорит он, вскакивая на ноги.

Моё сердце подпрыгивает вместе с ним, когда он сокращает расстояние между нами.

Он наклоняется.

— Твой клиент должен отказаться от этого. Он не получит ни цента.

— А твоим клиентам нужно перестать быть скупыми придурками.

Его взгляд скользит к моим губам, и я снова оказываюсь в огне, моё желание к нему затуманивает мне зрение, и от этого у меня всё плывёт перед глазами.

— Я ухожу, — говорю я, поворачиваясь к двери.

Он берёт меня за руку и притягивает к себе, нахмурив лоб.

— Ты знаешь, что тебе нужно?

— Более разумный адвокат противоположной стороны?

Он притягивает меня для поцелуя, который зажигает пламя во всем моём теле. Одна его рука обнимает меня за талию. Я откидываюсь назад, но не могу вырваться. И да помогут мне небеса, я не хочу этого. Мой портфель соскальзывает с плеча, когда он толкает меня на диван. Я обнимаю его за шею, когда он следует за мной вниз, наши рты — сплав губ, зубов и желания.

Я знаю, что мы должны остановиться. Я знаю это. Но его язык так приятно чувствовать, а его твёрдое тело сверху на мне так идеально прижимается ко моему. Я приподнимаю бёдра, и он просовывает колено между моих ног, когда мы углубляем наш поцелуй. Он запускает одну руку в мои волосы, и я стону, когда он тянет за пряди. Ощущения пронизывают меня, и меня затягивает то, что происходит, и мне так сильно нравятся его прикосновения.

Прерывая наш поцелуй, он прижимается губами к моей шее, посасывая и облизывая.

Его имя срывается с моих губ, и он отвечает, стягивая мой свитер и проводя зубами по моей ключице. Когда он прижимается ко мне всем своим твёрдым телом, все те же порочные мысли, которые у меня были о нём много лет назад, возвращаются. Я должна остановить это, чтобы взять ситуацию под контроль. Но я, кажется, ничего не могу сделать, кроме как извиваться, когда он прижимается своими бёдрами к моим и опускается поцелуями ниже по моей груди.

Я провожу пальцами по его волосам, затем задыхаюсь, когда он возвращается к моему рту, его рука пробирается мне под рубашку и обхватывает мою грудь через лифчик. Мои соски такие твердые, что покалывают, и когда он проводит большим пальцем по одному из них, я выгибаю спину.