Она колеблется всего мгновение, затем на ее лице появляется натренированная улыбка.

— Я получила награду на днях, но не смогла бы сделать ничего без неустанной и самоотверженной помощи коллег.

Хейз кивает.

— Сегодня никаких почестей, доктор Рот. Только факты.

Его насмешливое замечание проникает под ее защитную броню, и она улыбается шире.

— Конечно.

— И за три года вашего пребывания здесь вы не заметили несоответствия, на которые ссылался доктор Томпсон?

Наклонив голову, Кайри говорит:

— О, конечно, — ее голос ровный, приятный, но с едва уловимым оттенком беспокойства за пропавшего члена нашей команды. — Не хочу никого подставлять, у нас в программе участвуют лучшие аспиранты в стране, но они все еще студенты, все еще учатся. Опаздывают на тесты. Человеку свойственно совершать ошибки.

Его улыбка вымученная, но он делает пометку в блокноте.

— Вы знали о каких-либо разногласиях между Мейсоном Дюмонтом и кем-то еще в программе?

Она моргает, качает головой.

— Я так не думаю, нет.

— А как насчет бара, который часто посещают студенты… — он переворачивает страницу в своем блокноте. — «Black Rock Distillery». Вы когда-нибудь слышали, что Мейсон туда ездил?

— Извините, нет, — просто говорит она.

С этого момента происходит игра в пинг-понг. Не добившись от Кайри ничего полезного, агент идет дальше по комнате и собирает дополнительную информацию о пропавшем мистере Дюмонте. Мейсона все любили. Не лучший в своем классе, но достаточно особенный, чтобы его хвалили профессора. Не обнаружили ничего тревожного, кроме того факта, что никто из профессоров, друзей или семьи ничего о нем не слышали почти пять дней.

Я наблюдаю, как студенты шаркают по конференц-залу, с любопытством поглядывая на меня покрасневшими глазами, их беспокойство за друга или сокурсника заметно по их настроению. Сотрудники же озабочены сроками и тем, как рассмотрение дела может задержать или нарушить их работу. Они делают вид, что проявляют заботу, но на самом деле все мы чрезвычайно эгоистичны по своей природе. Нельзя добраться до вершины карьерной лестницы, выделив место в своих мыслях для заботы об одном аспиранте.

Вот почему охота в студенческих городках Три-Сити так хороша.

И почему я не обратил внимания на участившиеся сообщения о пропаже студентов и мужчин мужского пола. Я так же, как и коллеги виновен в раздутом эгоизме, который помешал мне распознать другого охотника среди нас.

Это тщеславие дорого мне обойдется.

Когда встреча подходит к концу, Хью позволяет агенту передать команде свои личные контакты на визитках. Кайри первой выскальзывает из комнаты.

Я обхожу агента Хейза, оправдывая свою репутацию пренебрежительного человека, и следую за Кайри по лабиринту стеклянных офисов. Когда она сворачивает в коридор, я оказываюсь рядом с ней и, обхватив ее за бицепс, веду в холодильную камеру.

— Джек, какого черта?

Я закрываю дверь, запирая нас внутри со стальными модульными шкафчиками вдоль стен. Здесь есть ряды хранилищ для биологических реактивов и химикатов, которые вместе с телами должны храниться при температуре четыре градуса по Цельсию.

Мгновенное падение температуры охлаждает мою перегретую кровь. Это касается и Кайри, поскольку я замечаю, как она потирает предплечье, ее глаза горят, несмотря на прохладу помещения. Мой взгляд скользит к ее затвердевшим соскам, выступающим на фоне тонкой белой блузки.

— Ты чего-то хотел, Джек? — ее требовательный тон вторгается в мои беспорядочные мысли. — Например, сказать мне дату своей отставки и поздравить меня с победой? Или хочешь выполнить свою угрозу поставить меня на колени? — одна идеальная бровь выгибается дугой. — Честно говоря, я и не подозревала, что ты из тех, кто заводит отношения на рабочем месте.

И вот так моё хладнокровие дает трещину. Нетерпение бурлит в венах, и я прижимаю ее спиной к стальным шкафчикам, запирая в клетке, как дикое животное.

— Возможно, это единственный способ заставить тебя замолчать, — говорю я, представляя, как засовываю свой член ей в глотку, чтобы добиться желаемого эффекта сейчас же.

Она сглатывает.

— Тогда зачем…

— ФБР не появились здесь из-за того, что один студент пропал без вести, — говорю я тихо между нами. — Они здесь из-за того, что мужчины стали пропадать часто.

Агент Хейз не назвал никаких имен, но в этом и не было необходимости. Он сказал о баре колледжа, подразумевая, что Мейсон был возможной жертвой, связанной с целой серией исчезновений — тех, которые могли быть напрямую связаны с программой «Ферма тел».

Взгляд ее широко раскрытых глаз смягчается, это обезоруживает.

— Один агент, — говорит она. — Не все ФБР и не оперативная группа. Вряд ли это повод для тайных встреч в холодильнике для трупов, — прежде чем я успеваю что-либо сказать, она добавляет: — У этого агента нет зацепок. У тебя паранойя.

— А ты беспечна, — я прикусываю нижнюю губу, сжимая руки в кулаки по бокам, сдерживая себя от желания навести порядок в своем собственном хаосе.

Я целеустремленно делаю шаг назад, увеличивая расстояние между нами, чтобы защититься от жара ее тела. У Кайри врожденная способность смотреть на вещи с положительной стороны, но даже ей нужно больше беспокоиться о том, что федералы будут вынюхивать.

Прищуриваюсь на нее и говорю:

— Ты думаешь, что, отправив Брэда в Мадрид на экскурсию по моему гранту, станешь победителем и решишь нашу проблему. До этой поездки еще три недели. Нам нужно, чтобы Брэд ушел немедленно.

Ее тело дрожит от холода, зубы слегка стучат, когда она делает глубокий вдох. Против воли мой член дергается при виде этого зрелища. Заклепки пирсинга трутся о трусы, и чертовски трудно удержаться и не потянуться вниз, чтобы поправить эрекцию.

— Ты прав, — говорит она, удивляя меня. — Брэд не так хорошо умеет сохранять хладнокровие, как некоторые, — она бросает на меня удивленный взгляд. — Это огромное неудобство…

— Что ты убила студента с нашего факультета, приведя федералов к нашей двери? Да, это так, — я придвигаюсь к ней еще на дюйм ближе. — Ты знала, что твоя жертва связывалась с федералами? — требую я.

Я изучаю ее черты; она хорошенькая, даже когда возмущена.

— Ты, правда, так плохо думаешь обо мне?

Мои ноздри раздуваются, аромат ее духов ласкает обоняние.

— Это не ответ.

Она издает беззвучный смешок.

— Нет, Джек. Я не знала, что Мейсон связался с федералами, прежде чем ввела ему САКС¹² и расчленила его тело. В следующий раз буду убивать более тщательно, чтобы прикрыть твою задницу. Рад?

Она рисует грубую картинку, позволяя представить в графических, возбуждающих деталях, как она усмиряла и убивала свою жертву. Я усиленно моргаю, чтобы прогнать мысленные образы, пока разбираю ее признание, скрытое за сарказмом.

Кайри вычислила, что Мейсон планировал обойти Брэда и отправить ФБР информацию, которая могла бы уличить меня — или, возможно, ее. Я не могу быть уверен, о чьей заднице она на самом деле заботится, учитывая ее жажду моих страданий.

Я отвожу взгляд, когда она заправляет выбившуюся прядь волос за ухо.

— Что касается Брэда, то у меня был на него план, — говорю я. — Я уже принялся за него.

— Слишком медленно, — огрызается она. — К тому времени, как ты бы «разобрался с ним», — она делает воздушные кавычки, быстро обхватывая руками свое дрожащее тело, — Мейсон показал бы Брэду еще три несоответствия. У него было досье, Джек. Я стерла данные с жесткого диска его ноутбука. Он собирался сообщить Брэду эту информацию после торжества, — она приподнимает аккуратную бровь. — Так что, всегда пожалуйста.

Я тяжело выдыхаю через нос, затем провожу рукой по волосам. Мне следовало уехать из Уэст-Пейна три года назад. Причина, по которой я не сбежал, стоит прямо напротив.

— Я сказала, пожалуйста, — подчеркивает она.

— Не притворяйся, что какая-то часть сделанного была для меня, — говорю я, и нежелательное воспоминание о том, как она вошла в дом Брэда, вторгается в мои мысли. — У тебя есть своя эгоистичная мотивация.

Пока мой взгляд следит за Кайри, прижатой к шкафчикам, я борюсь с нелогичным голосом, шепчущим, что мои причины остаться были всего лишь отговорками. В конце концов, все мы эгоистичные существа. Какая-то разрушительная часть меня жаждала быть рядом с этой женщиной, несмотря на всю логику. Тогда я понял это: ее свет в моей тьме, ее переполняющая кинетическая энергия оживляла мой безжизненный труп.

Это соперничество между нами началось задолго до сегодняшнего дня.

Бросать вызов доктору Рот было почти так же приятно, как чувствовать, когда мои жертвы испускают последний вздох.

Мой взгляд останавливается на бледном оттенке ее дрожащих губ, кровь отхлынула от них. Ни одна частичка меня не хочет согревать ее. Меня охватывает внезапное и опасное желание расстегнуть тонкие пуговицы ее блузки, чтобы увидеть, как мурашки покрывают ее кожу.

Я должен уехать.

Сегодня.

Мудрый выбор — собрать вещи и уехать из города. Мой следующий пункт назначения уже давно определен. Все, что нужно сделать, это уйти и не оглядываться назад.

— Так что, по-твоему, мы должны делать? — вопрос срывается с моих губ, шокируя нас обоих.

— Я разберусь с Брэдом, — говорит она дрожащим голосом. — Не имея доказательств каких-либо расхождений, я прекрасно могу успокоить его, не прибегая к крайним мерам.

— Сейчас же, — я заканчиваю за нее заявление.

Брэд может быть податливым какое-то время, но срок его годности истек в тот момент, когда он вторгся на мою территорию.

Я молча соглашаюсь твердым кивком.

— А тело? — спрашиваю я.

Она выдыхает, ее губы дрожат, когда она прижимает ладони к стали и толкается вперед. Я не отступаю.

— Я не понимаю, почему мы должны отменять все наши развлечения… — она смело зажимает мой галстук между пальцами. — Кроме того, у тебя все еще есть запись со мной. Ты готов удалить ее, Джек? Откажешься от своего рычага влияния? — она накручивает мой галстук на ладонь, ее горячая рука касается моей груди. — В этом мире девушке приходится заботиться о себе самой.