— Нет, ты не будешь этого делать, — мурлычу я, потираясь о его эрекцию. Джек стонет, я провожу ногтями по выступам его пресса, впиваясь ими, чтобы оставить следы на его коже. Он вздрагивает и обхватывает меня за талию. — Я приду к тебе в офис. Или, что еще лучше, в лабораторию в нерабочее время, где нет занавеса для стекла. Может, я застану тебя в холодильнике для тел. Бьюсь об заклад, если я потребую, чтобы ты трахал меня в задницу, пока она не пропитается твоей спермой, прежде чем я возьму в рот свои трусики, ты выполнишь это, даже несмотря на то, что холодильная камера не запирается и кто-нибудь может зайти к нам в любой, — я касаюсь приоткрытых губ Джека. — Любой, — еще одно легкое касание. — Момент.

В последний раз щелкнув Джека по кончику носа, я откидываюсь назад и смотрю на него сверху вниз с озорной ухмылкой.

Он моргает, глядя на меня, и на его лице появляется нечитаемое, мрачное выражение. В ответ моя улыбка становится чуть более озорной.

— Господи Иисусе, мать твою, — шипит он и толкается в меня с рычанием. — Никогда мне так сильно не хотелось попасть в холодильную камеру.

Мрачный смешок срывается с моих губ, и выражение лица Джека меняется. Это просто едва уловимый сдвиг чего-то, скрытого за жгучим желанием и жестокой потребностью. Это похоже на страстное желание.

Он притягивает меня к себе, кладет руку мне на затылок и целует глубоким, соблазнительным и роскошным поцелуем, который наполняет нас обоих желанием. Он стонет у моих губ, и я сжимаюсь вокруг него от приближающегося освобождения, он не прекращает даже, когда я кончаю, не отпускает мою шею, когда я кричу ему в рот, и не когда я содрогаюсь от дрожи, а нервы распадаются, как шипящие хвосты комет фейерверка, падающие с неба. Джек целует меня, сильно толкается и наполняет меня, моя киска плотно обхватывает его по всей длине, я принимаю каждую каплю его спермы. И когда все заканчивается, наш поцелуй все еще продолжается, руки Джека зарываются в мои волосы, пока я провожу кончиками пальцев по всей длине его ключицы, по изгибу шеи и выступу челюсти.

Я отстраняюсь ровно настолько, чтобы прошептать ему в губы.

— Мне нужно идти.

Недовольное «М-м-м» — это его единственный ответ, прежде чем он снова завлекает меня в чары своего поцелуя.

В конце концов, однако, я все-таки отрываюсь и встаю, разглаживая юбку на бедрах, хотя это безнадежное дело. Я оставляю Джека на диване и поднимаюсь наверх, чтобы переодеться, привести в порядок прическу и макияж, и через тридцать минут крадусь обратно вниз по лестнице с неудержимой озорной улыбкой.

Джек на кухне загружает посудомоечную машину, когда я на цыпочках подхожу к входной двери, где висит мое пальто цвета кэмел, и молча надеваю его, закидываю сумку на плечо, прежде чем вернуться в направлении кухни и двери, ведущей в гараж. Бросив взгляд на обеденный стол, где лежат мои бумаги рядом с пустой посудой, я понимаю, что не успею дойти до стола и миновать кухню вовремя, поэтому смиряюсь с тем, что перепечатаю их, когда доберусь до офиса.

Если я буду вести себя тихо, то смогу добраться до двери прежде, чем он заметит.

Но Корнетто, маленький засранец, выдает меня.

Как только пес замечает меня в пальто, он решает, что, должно быть, пришло время для импровизированной прогулки, и тихонько выходит из кухни в мою сторону, помахивая своим пушистым хвостом. Мне удается накинуть пальто на себя, прежде чем Джек поворачивается ко мне лицом. Возможно, я и смогла бы скрыть тело, но я не могу скрыть блеск в своих глазах, и Джек наклоняет голову, внимательно изучая меня.

Возможно, сейчас у меня ничего не получится. Может быть, я и не хочу пытаться.

— Хотите узнать секрет, доктор Соренсен? — говорю я, пробираясь к двери в гараж, мой взгляд падает на мои ботинки на коврике. Я крепче сжимаю ключи в руке.

Глаза Джека подозрительно сужаются. Хищный огонь вспыхивает в его взгляде цвета оружейного металла.

Я подкрадываюсь ближе к двери, в то время как Джек размеренным шагом направляется к концу островка.

— Когда я знаю, что тебя что-то волнует, мне очень нравится тебя этим доставать.

У Джека вырывается безрадостный смешок.

— Боюсь, это ни для кого не секрет, лепесточек.

— Верно, верно... — говорю я, кивая, останавливаюсь у двери и медленно наклоняюсь, чтобы поднять свою обувь, держа их в руке и не сводя глаз с Джека. Когда я выпрямляюсь, то хватаюсь за дверную ручку другой рукой, Джек сосредотачивается на этом движении, прежде чем переключиться на мое тело, когда мое пальто распахивается.

Взгляд Джека прикован к оборчатому вырезу моей рубашки сливового цвета и ниспадающему банту, украшающему воротник.

В его взгляде нет ничего, кроме смертельного желания.

— Когда я поняла, что тебе не нравится эта рубашка, я пошла и купила столько одинаковых, сколько было в магазине. На размер больше и на размер меньше. Всего двенадцать. Ты никогда не замечал, что иногда рукава выглядят слишком короткими...? Нет...? Минус пять баллов в «Тандердоме» за то, что не принял это к сведению. Извини, но мне не жаль, - я открываю дверь осторожно, как будто стараясь не разозлить дикое животное. Но это животное настроено очень враждебно, и оно огибает остров размеренными, хищными шагами. — Мне пора бежать, пока, Джек…

Я визжу от смеха, проскальзываю в дверь и захлопываю ее за собой, босиком бегу к своему «Лендроверу». Содержимое моей сумки рассыпается по центральной консоли и пассажирскому сиденью, когда я резко кидаю ее туда, но это небольшая цена, которую приходится платить, когда я захлопываю дверь и запираю ее как раз в тот момент, когда Джек берется за ручку снаружи. Я слышу его разочарованное рычание за моим приступом маниакального хихиканья. Пристальный взгляд Джека сливается с моими безумными глазами, когда я поворачиваю ключ зажигания, мой смех становится громче, и он стучит в окно.

— Доктор Рот…

— Нет, ни за что…

— Открой дверь, доктор Рот...

— Не могу, мне нужно ехать…

— Опусти, пожалуйста, стекло, Лилль Мейер.

Я опускаю его, но всего на несколько миллиметров, моя ухмылка безжалостна, я упиваюсь взглядом греха и голода, устремленным на меня в ответ.

— Вы забыли документы, доктор Рот, — говорит Джек своим самым сладким, мрачным, смертельно соблазнительным голосом.

— Все в порядке, доктор Соренсен. У меня достаточно времени, чтобы напечатать новые.

— Если у тебя так много свободного времени, почему бы тебе не зайти внутрь на минутку? Я хочу кое-что показать в своем кабинете. В секретной комнате.

Я хихикаю, и глаза Джека, кажется, светлеют и темнеют в одно и то же мгновение.

— Я не могу. Мне нужно пройтись по магазинам нижнего белья перед встречей. Один профессор продолжает красть мои трусики, — я слегка дуюсь на Джека, едва сумев придать выражению лица подобающий вид. — Он порвал те, которые были на мне сегодня, так что сейчас я без трусов. Разве это не ужасно?

Джек сглатывает, его горло сжимается, движение настолько соблазнительное, что я подумываю выключить двигатель и выйти.

— Это издевательство, — говорит он хриплым и глубоким голосом.

— Мне пора бежать, Джек, — говорю я, нажимая кнопку автоматического открывания гаражных ворот и переключая передачу на задний ход. — Принеси свой последний трофей, и, возможно, я встречу тебя в холодильной камере сегодня днем, если будешь хорошо себя вести.

Я подмигиваю и прижимаюсь губами к окну, оставляя на стекле алый поцелуй. Джек на мгновение отводит взгляд, выдыхает и проводит рукой по волосам. Когда он снова встречается со мной взглядом, то прижимает кончики пальцев к стеклу, где остался отпечаток моей губной помады, затем отступает от машины.

Я дарю ему свою самую яркую улыбку, исходящую из места, скрытого за бездной потерь и ярости, которая оберегает этот маленький священный огонь, затем выезжаю задним ходом на подъездную дорожку и вывожу машину на пустую дорогу. Когда я смотрю в сторону гаража, Джек все еще наблюдает за мной, проводя рукой по лицу, пытаясь скрыть улыбку.

Я машу рукой. Он машет в ответ.

Даже когда уезжаю, я чувствую тяжесть в груди, невидимую нить, которая с каждым днем становится ярче, исцеляя меня изнутри.

И единственный человек, от которого я поклялась отказаться, натягивает ее до предела.

— И, кажется, меня это устраивает, — говорю я себе с улыбкой, бросая взгляд в зеркало заднего вида и мельком замечая Джека, который, засунув руки глубоко в карманы, наблюдает за мной с подъездной дорожки.

Я заворачиваю за угол, и дом исчезает из виду. Но я все еще чувствую, как Джек дергает за эту нить, ее волокна светятся еще ярче.

И я не жажду освобождения.

Notes

[

←1

]

Форма чувственной БДСМ игры, в которой предметы и вещества используются для стимуляции нейрорецепторов организма к теплу и холоду для чувственного эффекта.

[

←2

]

Сексуальная девиация, которая выражается в навязчивом стремлении к совокуплению со спящим партнёром.

[

←3

]

Учащиеся идут на археологические раскопки, где получают инструкции о том, как исследовать и копать.

[

←4

]

Изменения в окрасе зубов жертв связано с тем, что кровь, застаивающаяся в основе зуба, из-за изменений давления начинает вытекать. Томас Белл описывал розовый цвет зубов у жертв удушения и утопленников.

[

←5

]

Ферма тел – огороженная территория, где трупы разлагаются естественным путём в самых разных условиях. Эти исследования помогают судебным медикам и антропологам совершенствоваться в получении информации из человеческих останков в ходе раскрытия преступлений.

[

←6

]

Город, расположенный в Нью-Джерси, США, который существует в кинематографической вселенной Marvel.

[

←7

]

Разбивание «шапки» и перемешивание мякоти при производстве вина.

[

←8

]

Органическая провансальская ферма.

[

←9

]

цитата из фильма «Безумный Макс за пределами Тандердома»