Дэнни подзывает меня кивком и натягивает на глаза солнцезащитные очки. В гидрокостюме он выглядит не от мира сего. Не. От. Мира. Сего.

— Здесь только мы?

Он оглядывается, побуждая меня сделать то же самое. Окрестности опустели, и Брэда тоже нет. Полагаю, он ушел в кафе. Здесь только я и Дэнни.

— Только мы, — подтверждает он, и в его тоне сквозит что-то неузнаваемое. — Ветер в волосах, соленые брызги в лицо. Тебе понравится.

Уверена, что понравится, звучит потрясающе, но все это потрясло меня больше, чем обнаруженное оружие.

— Будет ли хватка до побелевших костяшек частью удовольствия от поездки в компании Дэнни Блэка?

— Побелевшие костяшки? — Он надувает губы, и, черт возьми, это выглядит мило на его смертоносном лице. Озорно. Игриво. — Хочешь побелевшие костяшки? Потому что я могу придумать гораздо лучший способ добиться этого.

Я вздыхаю.

— Какой же? Когда я буду держаться за спинку твоей кровати?

Это все, конечно, хорошо, но я предоставляла ему массу возможностей заставить мои костяшки побелеть, а он ими не воспользовался. Теперь он хочет покатать меня на гидроцикле. А еще этим вечером он был немного милым. И даже говорил о своем отце. У мужчины раздвоение личности.

Он качает головой с легкой улыбкой.

— Тащи сюда свою попку, Роуз.

То, как он произносит «попка». Воспламеняет мои внутренности. Борясь с жаром, захожу в воду.

— Черт, холодно, — выдыхаю я, испытывая искушение броситься обратно.

— Ты быстро привыкнешь. Ну, давай же. — Он протягивает ко мне руки, и вскоре я оказываюсь по пояс в воде. — Жди здесь.

Он усаживается на гидроцикл, как профессионал, а затем предлагает мне руку, легко подтягивая на большое мягкое сиденье.

— Удобно?

— За что мне держаться? — спрашиваю я, оглядываясь в поисках чего-то, чего угодно, кроме него.

Он тянется назад и берет меня за руки.

— За это. — И оборачивает их вокруг своего торса.

Я зажмуриваюсь и отключаю обоняние. У него такая широкая спина. Такая жесткая. Прижавшись к ней щекой, сжимаю бедрами сиденье.

— Расслабься, — говорит он, смеясь.

Я игнорирую его и сосредотачиваюсь на том, чтобы оставаться неподвижной и держаться крепко, рев двигателя заглушает остатки его веселья.

Дэнни плавно трогается, рев превращается в приятное мурлыканье, и я открываю глаза. Мы движемся, не торопясь, и Дэнни указывает на желтый буй.

— Можем набрать скорость, как только пройдем эту отметку.

— Замечательно, — хмыкаю я, усиливая хватку.

И в тот момент, когда мы минуем буй, мотор ревет, и я дергаюсь с девчачьим визгом, начиная подпрыгивать на мягком сиденье, а он за несколько секунд разгоняется до сотни, от чего волосы встают дыбом.

— Дерьмо, — кричу я, выжимая из него жизнь. — О, боже, Дэнни!

Засранец. Он это нарочно, пытается напугать меня до усрачки. У него получается.

— Помедленнее, — кричу я, и он коварно смеется, продолжая на безумной скорости нестись по бухте.

Соленые брызги бьют мне в лицо, несмотря на то, что широкая спина Дэнни прикрывает меня, а мои волосы развеваются во все стороны. Нравится ли мне? Не-а. Не могу сказать такого. Уверена, ослабь я хватку, мигом слетела бы с этой проклятой штуковины.

— Дэнни!

Он не обращает внимания, мчась по открытой воде, как псих. Я в ярости. Так чертовски зла, что готова рискнуть упасть, лишь бы причинить ему боль. Отпускаю одну руку и тянусь к его паху, нащупывая нежную плоть на внутренней стороне бедра. И щипаю сквозь резину гидрокостюма. Сильно.

— Бл*дь. — Мы сразу начинаем притормаживать, и Дэнни оглядывается через плечо.

— Больно? — перекрикиваю я шум.

— Да, — хмыкает он.

— Хорошо.

Он отпускает газ, и мы, в конце концов, замедляемся до нуля, пока не покачиваемся на воде.

— Хочешь сказать, что воительница чего-то боится?

— Хочешь сказать, что Убийца с лицом ангела только что почувствовал боль?

Он фыркает легким приступом смеха.

— Ты застала меня врасплох.

— Я знаю, каково это, — бормочу я, устраиваясь за его спиной. — Поэтому ты втянул меня в эту глупую затею? Чтобы что-то доказать? Я не слишком заинтересована в том, чтобы мчаться по воде со скоростью сто миль в час. Уж извини.

— Мне нечего доказывать, Роуз. — Он немного надавливает на газ. — Едем медленно?

— Пожалуйста.

— Не держи меня так крепко. У тебя больше шансов упасть, когда я буду проходить поворот.

— Тогда не поворачивай.

Он смеется. Ох, этот его смех.

— Мне нужно повернуть, или мы окажемся на Кубе.

— Тогда поворачивай медленно.

— Ладно, пусть будет медленно, — соглашается он умиротворяющим тоном. — Если буду слишком гнать, ущипни меня.

— Не волнуйся, ущипну.

Я оставляю руку на его бедре, держа наготове... а может потому, что там ей хорошо. Дэнни, должно быть, того же мнения, потому что снимает одну руку с руля и сжимает мою ладонь, удерживая ее на месте. Я несколько раз сглатываю и отворачиваюсь, глядя на Атлантический океан, пока мы плывем на комфортной скорости.

Водная гладь спокойна, мое сердце спокойно, моя жизнь в этот момент кажется спокойной. Он переплетает наши пальцы, сжимает их, вертит ими, гладит. Я закрываю глаза, отказываясь от невероятного вида и направляя всю свою энергию на то, чтобы насладиться великолепными ощущениями. Близостью. Прикосновениями. Без принуждения. С наслаждением. Без притворства. Так вот чем часто наслаждаются другие женщины? Считают ли они это... романтичным? Я знаю, что это никогда не будет частью моей жизни, не постоянно, но я могу насладиться этим моментом... или не могу?

Но что более важно — должна ли?

— Дерьмо!

Дэнни резко отпускает мою руку, и я вздрагиваю, ослабляя хватку. Не следовало бы. Я соскальзываю с его спины и внезапно лечу по воздуху, а вслед за мной несется крик Дэнни. Я шлепаюсь в воду и быстро иду ко дну, прежде чем осознаю необходимость барахтать ногами. Гребаный ад. Выплыв на поверхность делаю быстрый вздох, моя голова мечется из стороны в сторону, конечности работают, как обезумевшие, паника подпитывает выброс адреналина.

— Роуз!

Смахиваю воду с очков и вижу, как Дэнни спрыгивает с гидроцикла и устремляется ко мне. Он подплывает запыхавшимся, его рука скользит вокруг моей талии и притягивает к нему.

— Что случилось? — Я отплевываюсь, цепляясь за его плечи и естественно обхватывая ногами его талию, делая все, чтобы удержаться на плаву, не затрачивая слишком много усилий.

— Бревно в воде, — пыхтит Дэнни, спокойно удерживая нас обоих на плаву. — Я увидел его слишком поздно. Слишком резко повернул.

Он тянется вперед и приподнимает мои солнцезащитные очки, опуская их мне на голову.

— Проклятье, Дэнни.

Я льну к нему, прижимаясь грудью к его груди и опуская голову ему на плечо. А потом смеюсь ему в шею, пока мы качаемся на легкой волне, обвиваясь друг вокруг друга. На небольшом расстоянии от нас гидроцикл пускает рябь по воде. Никто из нас не разрывает объятий. Одна его рука у меня под задницей, другая — вокруг талии. Я устроилась вполне комфортно, моя отяжелевшая голова прижата к нему, глаза устремлены в бескрайнее водное пространство, простирающееся впереди. Шок прошел. И то самое чувство вернулось.

Мир.

Покой.

Уют.

— Роуз? — тихий зов Дэнни звучит неуверенно. Осторожно.

Я не двигаюсь.

— Что?

— Прости.

Нахмурившись, впиваюсь пальцами ему в спину. Что-то мне подсказывает, что он извиняется не за то, что сбросил меня с гидроцикла.

— За что? — спрашиваю я, пробегая взглядом по сверкающей воде.

Я чувствую, как он высвобождается из наших уютных объятий, вынуждая меня оторвать голову от его плеча. Сняв очки, он нацепляет их на голову. И смотрит на меня. Не просто смотрит. Это не мягкий или неуверенный взгляд. Он пронзительный. Жесткий. Яростный. Мои легкие медленно сжимаются. Дэнни действительно выглядит раскаявшимся. Я почти не хочу спрашивать.

— За что ты извиняешься?

Его руки поднимаются от моей талии к моему лицу.

— За это. — Его губы касаются моих губ... и я пропала. Потерялась. Поглощена. Переполнена всеми мыслимыми чувствами.

Злостью за то, что мне это нравится.

Мукой ощущений.

Виной за то, что не остановила его.

Болью из-за последствий.

Внезапно, я могу думать лишь о своей миссии. Моем неизбежном предательстве.

— Дэнни.

— Заткнись, Роуз.

Его ладони прижимаются к моему лицу, влажные губы скользят по моим губам, будто он делал так миллион раз и знает их как свои пять пальцев. Я сдерживаюсь всего на секунду, прежде чем открыться ему. Но потом его язык скользит между моих губ, и я быстро миную точку невозврата. Обвиваюсь вокруг него, стискивая руками и ногами. Его рот соленый, но чудесный, губы мягкие, но твердые. Его рука перемещается к моему хвосту, сильно сжимая его в кулаке, но поцелуй остается под контролем, языки двигаются плавно и уверенно. Никогда в жизни меня не выдергивали из жестокости моего существования. Никогда я не была полностью поглощена страстью. Я тону. Борюсь за воздух. Борюсь за то, чтобы оставаться в здравом уме. Наши стоны смешиваются, громкие и приятные, и Дэнни не перестает покусывать мою нижнюю губу, прерывая поцелуй на достаточное время, чтобы я могла набрать больше воздуха, прежде чем снова атаковать и пуститься в исследование каждого местечка моего рта.

Нащупав его волосы, хватаю их, притягивая его ближе к себе. Что-то мне подсказывает, что я у цели. Он проиграл битву в сопротивлении мне. Я выиграла.

Или проиграла?

— Ты когда-нибудь представляла нечто настолько удивительное? — спрашивает он мне в губы, не желая их отпускать, поглощая меня между каждым словом.

— Только однажды, — признаюсь я, и он прерывает поцелуй, но остается близко, наши пальцы по-прежнему запутаны в волосах друг друга.

Теперь он просто смотрит на меня. Искренне, глаза полны благоговения, которое испытываю и я. Эта жестокая, злая машина для убийств заставляет меня таять. Он выявил из глубин меня эмоции и чувства. Не те, что потерялись. Их там никогда не было, чтобы потеряться. Это новые ощущения. Чуждые ощущения. Мое тело, кажется, знает, как с ними справиться, даже если мозг не понимает.