Ладно, это многое меняет, но все же.

— Разве это не милосердие?

— Нет. Это послание для всех остальных. Как ты думаешь, почему они сейчас здесь? Таким образом, вы и все остальные можете увидеть, что ждет в будущем тех, кто принимает неверные решения или придерживается того, чего делать не следует. В большинстве мест бригады по уборке приходят в нерабочее время. Наши здесь только тогда, когда мы есть. Так это еще более унизительно, в любом случае, в зависимости от их задачи на день.

С этим не поспоришь.

— У каждой души в этом месте есть причина или скрытый мотив для пребывания здесь, некоторые хуже других, но, тем не менее, они у них есть. — Наконец, она отпускает мою руку и поворачивается ко мне лицом. — А какая у тебя?

— Если ты спрашиваешь меня, пришел ли я сюда сегодня по какой-то причине, то ответ да.

— Это не совсем то, о чем я спрашивала.

— Разве нет?

Она изучает меня, опуская голову на плечо своего мужчины, одного из ее мужчин, когда он подходит к ней сзади, прижимаясь к ее спине.

— Ты здесь, чтобы высказать свою точку зрения.

Я ничего не говорю, и она улыбается, шепча:

— Лучше бы оно было веским.

— Не поощряй его больше, чем я уверен, что он уже это думает, — говорит ей парень, я забыл его имя, прежде чем предложить мне руку. — Я знаю, что мы встречались мельком, но опять же, я Альт.

Чувак симпатичный, что немного странно, но это то, что он есть, как какая-то опрятная версия куклы mortal combat.

— Басс.

— Я уверен, что, если скажу тебе, что это ничего не изменит, но я все равно собираюсь это сделать. Это не место для смелых шагов. Думай об этом кампусе, как о движущемся поезде. Если одна тележка отвалится, все пойдет под откос, но авария не будет самой большой угрозой. Бригада по уборке сделает это.

— Там, откуда я родом, я работаю уборщиком.

Альто ухмыляется, уводя свою женщину прочь.

— Я верю в тебя.

Я хочу сказать, что мне это не нужно, мне все равно, если он это делает, но нет смысла наживать врага, который мне не нужен. Краем глаза я замечаю то, чего никак не ожидал. Вообще.

Ни капельки, черт возьми, и, честно говоря, я почти злюсь из-за этого.

Я замечаю девушку, прислонившуюся к двери и смотрящую прямо на меня. Ее юбка короче, чем у всех остальных, а повязка на голове выделяется на фоне ее сине-черной формы. Она наклоняет голову, и мои глаза прищуриваются так же, как и ее, в ее зеленых глазах появляется любопытный блеск.

Но это неправильный оттенок зеленого, как и блондинка, не говоря уже о том, что она ниже. Ее пристальный взгляд начинается с моей макушки и опускается вниз, медленно поднимаясь, чтобы снова встретиться с моим.

— Это змея, которую не стоит подпускать слишком близко. Если она не укусит, это сделает ее более ядовитый, — предупреждает Дельта.

— Сестра.

— Близняшка, — говорит она, и я не уверен, поправляет ли она меня или просто констатирует факт, потому что да, она зеркало моей девочки, только меньше, по крайней мере, в моих глазах.

Гребаный близнец.

— Бостон сучка, — продолжает она. — Тайно помолвлена с большим плохим человеком, и все же она здесь.

Мои глаза сужаются. Поэтому она и прибежала обратно домой.

— Каков ущерб? — Спросил я.

Дельта мрачно усмехается.

— Катастрофический.

— Хватит, — бормочет Андер, уводя ее прочь.

Я смотрю на девушку, и на ее лице медленно расплывается ухмылка. Она качает головой, делая полшага вперед, но застывает на месте, когда симпатичная, сияющая блондинка проскальзывает передо мной, пытаясь закрыть меня от посторонних глаз.

Сестра смеется, поворачивается и уходит.

Моя девочка поворачивается, как только она уходит, со стиснутыми зубами и глазами, полными гнева. Она открывает рот, чтобы заговорить, но я перебиваю ее.

— Ты не сказала мне, что стервозная сестра облажалась из-за сделки или что у тебя есть гребаный близнец. Теперь многое обретает смысл.

Она усмехается с жалобным благоговением.

— Даже не начинай. Следуй за мной, — выдавливает она сквозь стиснутые зубы. — Сейчас.

Может быть, раньше, хотя бы на минуту, но сейчас? Я зол вдвойне.

— Я думаю, что останусь с группой. Дальше мы направляемся в зал для стрельбы из лука, верно?

Ее лицо вытягивается, рука поднимается, но прежде, чем она вцепляется в меня, она передумывает и опускает ее обратно. Мне это не нравится, и она это знает, поджимая губы.

— Предполагается, что ты призрак, помнишь? — Шепчет она почти умоляюще. — Не делай ничего глупого, что сделало бы тебя настоящим.

Ярость бурлит у меня под кожей, вырываясь на поверхность, но ее глаза. В ней есть страх, чего я никогда раньше у нее не видел, и теперь все, чего я хочу, это избавиться от него.

Я хочу, чтобы она боялась меня многими способами, ни один из которых не повредил бы ни единому волоску на ее идеальной маленькой головке, но, тем не менее, боялась меня. Чего я не хочу, так это чтобы она боялась кого-то еще, и я чертовски уверен, что не хочу, чтобы она боялась за меня.

Я подхожу ближе, и, хотя она немного напрягается, она не отодвигается. Мои пальцы так и чешутся провести по ее коже, стереть тревожные морщинки, углубившиеся в уголках ее глаз, но я этого не делаю. Я не знаю почему, но я этого не делаю.

— Никто не причинит мне вреда, богатая девочка.

— Я же говорила тебе, — шепчет она. — Это дерьмо из реальной жизни. Здесь нет прощения, нельзя смотреть в другую сторону. Если ты чего-то хочешь, я знаю, ты это получишь, но мне нужно, чтобы ты достал это где-нибудь в другом месте.

Ее брови слегка приподнимаются, и она пристально смотрит мне в глаза. Итак, она знает, зачем я здесь и чего хочу, понимая теперь, что я видел сообщение этого богатого придурка, отправленное ей прошлой ночью, но она просит меня подождать. Я не из терпеливых людей. Когда дело доходит до нее, я не знаю, буду ли я когда-нибудь таким, но дело не в этом. Это беспокойство и заботливость девушки о своем мужчине. Возможно, есть много вещей, которые я пока не могу для нее сделать, но я могу сделать это. Не то чтобы она этого заслуживала.

Я придвигаюсь ближе и продолжаю идти, заставляя ее понемногу пятиться назад, пока ее лопатки не достигают шкафчика, и я запираю ее в крошечной нише в коридоре, группа теперь на четыре шага впереди.

— Я здесь, когда ты и не подозреваешь даже, я вижу, когда ты думаешь, что я не могу, и это не прекратится. Но бывают моменты, когда мне приходится поворачиваться спиной, и так уж случилось, что прошлая ночь была одним из них. — Протянув руку, я провожу тыльной стороной пальца от края ее челюсти вниз к подбородку, затем прямо под ним. — Позволь мне узнать, что он прикасался к тебе, а ты мне не сказала, и беспорядки в твоей маленькой школе станут последней из твоих проблем. Его тоже.

Ее челюсть вызывающе сжимается, и она немного приподнимает подбородок.

— Я беспокоюсь не о себе.

— О, поверь мне, я знаю. — Наклонившись, я прижимаюсь губами к ее уху, проводя языком по мочке. — Это единственная причина, по которой ты получишь то, что хочешь сегодня, но если ты думаешь, что так легко отделаешься, детка, то ты была невнимательна.

Схватив ее за плечи, я разворачиваю ее прежде, чем она успевает остановить меня, и она так и не видит лезвия в моей руке. Я разрезаю им прямо поперек ее груди, сжимая ткань в ладонях и скручивая, прежде чем разрезать левую сторону, а затем правую, пока мягкий материал не повиснет у меня в руке.

Она ахает, оборачиваясь, ее рука взлетает к груди, ее водолазка теперь вырезана в виде глубокой буквы U.

Жар нарастает у меня в паху, когда мои глаза останавливаются на моих отметинах на ее коже, одна, две, три, четыре, слишком много, чтобы сосчитать. Засосы, следы зубов и крошечные царапинки, все это я оставил в те моменты, когда она умоляла, стонала и извивалась подо мной, мой член был глубоко погружен в тело, которое принадлежит мне. Ее глаза сверкают, она похожа на моего собственного маленького гепарда, и она даже выпустила когти, щеки краснеют от гнева, эти маленькие ручки сжимаются в кулаки. Она открывает рот, чтобы заговорить, но я качаю головой, и знаете, что… она тут же захлопывает его.

— Продолжай, Богатая девочка. Люди ждут тебя, и я, например, умираю от желания познакомиться с этой признанной на национальном уровне командой по стрельбе из лука.

Она знает, что я имею в виду. Она покажет доказательства моего присутствия на своем теле, или я сразу же разделаю этого наследника. Сегодня. Сейчас. В этой самой школе. И она не может требовать от меня соблюдения этого дерьма с дресс-кодом. Я видел рубашки, которые были надеты под пиджаками у некоторых других подготовительных групп. Декольте Роклин даже не видно, только ее рельефная грудь, шея и горло, но что с того? Она и все девочки ходят в игорную комнату в необычной одежде, так что маленькой мисс Совершенство не приходится притворяться Девой Марией. Нет, то, что она их прикрывает, это ее предпочтение. Что ж, чертовски жаль, потому что хвастаться ими, мое дело.

Стиснув зубы, она качает головой, но, клянусь, я замечаю намек на юмор, скрытый в этих красивых зеленых глазах. Она подходит ближе, говорит хриплым шепотом:

— Веди себя прилично, Бастиан.

— Да, мама.

На этот раз я знаю, что вижу немного смеха, но я не вызываю ее на это. Я следую за ней, как гребаный хороший мальчик.

Оливер Хеншо. Высокий, загорелый. Каштановые волосы, голубые глаза и чертовски простая внешность. Сын Отто Хеншо, американского бизнесмена и антрепренера, дважды обвиняемого в ростовщичестве и незаконной иммиграционной торговле. Дважды с него снимались все обвинения.

В статье, которую я нашел о нем, говорилось, что он называет себя филантропом, и в этом есть смысл. Разбрасывайте свои деньги повсюду, чтобы люди хвалили вас за ваши усилия, и, возможно, если вы пожертвуете на правое дело, это вам поможет. Ему чертовски повезло после того, как неопытный сотрудник ФБР, который вел его последнее дело, был найден связанным и без языка на Острове сокровищ прошлым летом, с каким-то растительным убийцей в крови… по крайней мере, так пишет Интернет.