Глава 20

Роклин

Тихий стук мисс Милано заставляет меня с громким вздохом отвернуться от распахнутого окна как раз в тот момент, когда Бронкс приглашает ее войти. Она улыбается, и при этом ее морщины становятся глубже, в ее взгляде появляется истинная нежность, которой мало у кого в этом мире хватает, вероятно потому, что она находится за его пределами.

— Прибыли студенты.

— Спасибо, мисс Милано. — Дельта поднимается на ноги, поворачиваясь ко мне лицом, в ее взгляде беспокойство, когда он встречается с моим, хотя она и не допытывается, поскольку я еще не поделилась своими мыслями со своими лучшими друзьями. — Готова?

— Всегда, — невозмутимо отвечаю я, проводя пальцами по сложенному кашемиру на шее, огибая стол и следуя за девушками к двери.

Сегодняшний день, один из немногих, которых я боюсь в Грейсон Элит, когда мы вынуждены открывать наши двери для потенциальных студентов, и только у одного или двух из них есть малейший шанс получить место в течение нескольких коротких месяцев, когда будут разосланы приглашения. Это еще один способ успокоить массы и обуздать умы тех, кто интересуется частной академией, расположенной на самой высокой вершине холмов долины.

Стрельбище сегодня явно замаскировано, как и комната детонации, последнее, что нам нужно, это чтобы кто-то спросил, почему мы учим наших студентов создавать и обезвреживать взрывчатые вещества.

Двойные двери открываются, когда мы подходим ко входу, и все как один, Дельта, Бронкс и я спускаемся по кирпичным ступеням и обнаруживаем нетерпеливую группу ожидающих с широко раскрытыми глазами.

Их внимание немедленно переключается на нас, взгляды скользят по каждой из нас, от накрахмаленных блейзеров до подходящих пастельно-розовых плиссированных юбок. Их внимание приковано к нашим плечам, и я знаю, что Дамиано и Альто присоединились к нам, мальчики сегодня одеты в нашу черно-синюю форму.

Я делаю шаг вперед, и все взгляды устремляются на меня. Я улыбаюсь ярко, широко, фальшиво и измученно, протягивая руки.

— Добро пожаловать в…

Дверь гигантского чартерного автобуса снова открывается, я поднимаю взгляд, останавливаясь на паре ледяных серых глаз, и мои слова застывают на кончике языка.

Нет …

Все головы поворачиваются, и он делает один шаг, затем другой, и, клянусь, группа внизу расступается, чтобы он мог проскользнуть, протолкнуться вперед. Он не останавливается, а продолжает наступать, пока кончики его изодранных ботинок не прижимаются к кирпичу.

Не сводя с меня глаз, он наклоняет голову.

— Ты что-то говорила?

Блядь.

Бастиан

— Боже, боже, цвет, который шокирует, окрашивает твою кожу в симпатичный розовый цвет, — шепчу я ей на ухо. — Можно было бы даже назвать его… красным.

Роклин бросает на меня взгляд через плечо, обещающий ее глубочайший гнев, и я, со своей стороны, с нетерпением жду этого. Ей не требуется много времени, чтобы оправиться от своего маленького удивления. Она достаточно быстро приходит в себя, но улыбка, которую она нацепляет, еще более фальшивая, чем первая.

Она разозлилась.

Это делает нас двоих.

Взгляд Дамиано перехватывает мой, когда он поворачивается, заложив одну руку за спину, а другой ведя группу легкомысленных девушек через двойные двери, ведущие в шикарное здание. Как раз перед тем, как я успеваю проскользнуть внутрь, его тело сдвигается, теперь лицом к моему. Я подхожу ближе, так что мы с Красавчиком оказываемся лицом к лицу, черт возьми.

— Продолжай. Твое рыцарство ни черта для меня не значит.

Высокие светлые брови опускаются, ноздри раздуваются.

— Я не знаю, что, по-твоему, ты здесь делаешь, но это больше не место для твоих игр.

— Разве Роклин не сказала тебе, красавчик? — Мой подбородок опускается. — Это не игра.

— Тебе нельзя здесь находиться.

— Так и есть. Что ты собираешься с этим делать?

Его челюсть напрягается, эта маленькая пульсирующая линия, проходящая по ней, тик-так, тик-так исчезает, и на моем лице медленно расплывается ухмылка.

— Да. — Киваю я, протискиваясь мимо него. — Я так, блядь, и думал.

Этот чувак меня пока не боится, так что я знаю, что он набросился бы на меня, если бы мы были где угодно, только не на крыльце их драгоценной маленькой академии богатых придурков.

— Это место выглядит так, словно построено для королевы, — бормочет Хлоя, девушка по контракту, о которой упоминали Греки, цыпочка из моего родного города, становясь в очередь рядом со мной.

— Может, так оно и есть. — Я перевожу взгляд с одного золотого луча на другой. — Держу пари, они здесь очень высокого мнения о себе. На самом деле, выше, чем ты о себе думаешь.

Хлоя издает негромкий смешок, и, что вы думаете, голова Роклин резко поворачивается, ее глаза сужаются, когда она устремляет свой взгляд на брюнетку рядом со мной.

Мой член дергается при виде ее не очень хорошо скрытого взгляда.

— Внезапно все это обретает смысл, — шепчет Хлоя, вздергивая подбородок, словно желая казаться хотя бы вполовину такой высокомерной, какими, похоже, считаются все взгляды, блуждающие по нашей маленькой туристической группе.

— Что за смысл?

— Почему ты шантажировал меня, чтобы я взяла тебя в турне.

— Если ты не хочешь, чтобы люди знали, как сильно тебе нравится сосать член, может, не надо так часто вставать на колени.

Она поворачивается всем телом ко мне, шипя.

— Ты набросился на меня!

— Никогда не говорил, что не хотел. В прошлом году я был тупицей, когда дело касалось женщин.

Она фыркает, качает головой и отодвигается от меня как можно дальше.

Слава гребаному богу.

У нас с ней была двадцатиминутная пьяная ночь веселья, мы оба притворялись, что ничего не произошло… пока братья не упомянули ее имя, и я понял, что в какой-то момент мне нужно будет навестить ее.

Богатые сучки пойдут на все, чтобы скрыть свои маленькие грязные секреты от остального мира. Включая ношение гребаного облегающего костюма, который закрывает каждый дюйм горла.

Мое внимание приковано к Роклин, но мне не нужно ждать ее ответа. Я уже понял это, но в ту секунду, когда Хлоя отступает, она снова устремляется вперед.

Девушки по очереди выплевывают реплики прямо из брошюры и добавляют какую-то второстепенную чушь, чтобы все это звучало красиво, чертовски хорошо зная, что все эти подражатели съемочной группы, идеальные пластиковые люди вокруг.

В этой сучке что-то вроде ходячего, говорящего музея восковых фигур.

Моя девочка не играет, вокруг царит привилегированное совершенство.

— Скучно, правда?

Мои мысли отражаются, когда фарфоровая принцесса замедляет шаг, чтобы идти рядом со мной, теперь мы вдвоем следуем за группой, ее белый измученный мальчик-игрушка одним глазом следит за ней с того места, где он находится в пяти футах от нас.

— Нет, это просто мой стиль.

— Конечно, это так. — Дельта улыбается, беря меня под руку, и мой взгляд скользит в ее сторону. Она подмигивает и наклоняется немного ближе, останавливаясь в нескольких футах от группы, пока Роклин произносит какую-то речь об основателях и тому подобном. — Позволь мне провести для тебя настоящую экскурсию. — Она говорит тихо, слегка поворачивая нас к себе. — Брюнетка у стены, она дочь жуликоватого конгрессмена, а видишь парня напротив нее? Его отец, заместитель босса восточного округа Чикаго. Он здесь только потому, что его папочка хочет, чтобы он шпионил за ней, сообщал всевозможные пикантные подробности, чтобы заручиться поддержкой, необходимой ему для продвижения товара в городе. Но он обязательно умолчит о том, что чувствует необходимость убивать каждого парня, который пытается с ней заигрывать. — Она поворачивает нас налево.

— Здесь становится по-настоящему интересно, — шепчет она. — Видишь темноволосого парня, прислонившегося к стене со скрещенными на груди руками? Его отец… ну, устранил отца парня рядом с ним. Они ведут себя так, будто они лучшие друзья, но, должно быть, планируют отомстить друг другу, и каждый втайне притворяется, что это не так. А еще есть девушка с оранжевыми волосами и большими губами. Она королевская особа, настоящая носительница короны, а парень, держащий ее за руку, сын герцогини. Они были помолвлены при рождении и должны были пожениться после окончания школы. — Она поднимает подбородок, поэтому я опускаю свой, подставляя ей ухо. — Она и не подозревает, что он пробирается ночью в комнату ее брата.

Мои брови приподнимаются, и я отстраняюсь, глядя на нее.

— Почему у тебя такой взволнованный голос из-за всего этого?

— Запретная любовь, сексуальный скандал и заговор с целью убийства, ведущие к потенциальному падению могущественной империи, что, в свою очередь, открывает возможности для кого-то другого выступить в роли белого рыцаря? Боже, если что я, не имею ни малейшего представления. — Ее улыбка чертовски широка.

— Вы, девочки, извращенки.

— Хмм. — Она хмыкает в знак согласия, оглядываясь по сторонам. — Это еще не самое худшее. Весь персонал — запрещенные существа.

— Что ты имеешь в виду?

Я направляю свое внимание в дальний угол комнаты, где женщина вытирает и без того чертовски блестящие фотографии на стене, затем на мужчину с поясом для инструментов и дрелью в руках, который спешит, опустив глаза в пол, по коридору.

— Изгнанные люди, подлые, нелояльные и нежеланные там, откуда они родом. Они брошены здесь. Каждый день их возят туда и обратно на автобусе, каждую ночь возвращают обратно в тюремную камеру в квартире. Промывка мозгов и повтор процедуры.

Беспокойство проникает в меня, и я качаю головой, провожая взглядом мужчину, который исчезает за дверью с надписью "Только для персонала".

— Это чертовски глупо, окружать себя такими людьми.

— Это наказание. Они не могут ни смотреть, ни говорить ни с кем из нас. Едят только то, что им разрешают, и им не платят. Кроме того, они не трудяги, просто провинившиеся люди, которые сделали неправильный выбор или промолчали, когда им не следовало этого делать. Женщина у стены, сестра жены мафиози, и она знала, что жена наняла кого-то, чтобы убить своего тайного любовника, человека, который работал на ее мужа. Муж узнал об этом … расправился с женой и любовником и пощадил ее. — Женщина слезает с табурета, перемещая его к следующему изображению.