— Я хотел бы поговорить наедине с Магой Эолин, — сказал он.

К большому облегчению Эолин, Кори не сделал пренебрежительного замечания и не хмурился.

— Пойдем, Мариэль, — только и сказал маг. — Попрощайся со своей наставницей.

Мариэль прикусила губу и сморгнула слезы. Она обняла Эолин.

— Скажи мне, что мы еще увидимся. Скажи мне, что тебе не причинят вреда.

— Помни, чему я тебя научила, Мариэль, — сказала Эолин, потому что в смутные времена она не стала бы давать ложных обещаний. — Делай, как просит Бортен. Если пройдет год, а я не вернусь, попроси свой посох весной.

— Мага Эолин, не…

— Ты мага в традициях Эйтны и Карадока. Дракон позаботится о тебе и даст тебе наставника.

Слезы текли по щекам Мариэль, а Эолин поцеловала ее в лоб.

Маг Кори ободряюще положил руку на плечо девушки.

— Когда прибудешь в Город, — сказал он, — найди Верховного Мага Телина. Попроси его показать тебе королевскую библиотеку и отвести в покои Церемонда.

— Покои Церемонда? — даже сейчас одно упоминание имени этого волшебника могло заставить сердце Эолин колотиться. — Зачем?

— У него была коллекция книг, древних и ценных. Летопись женской магии, произведения, написанные от руки великими волшебниками, секреты, собранные из далеких мест. Мы знаем, что эта библиотека спрятана где-то в его покоях, но нам так и не удалось расшифровать заклинание. Ты должна найти вход, Эолин. Инстинкт уверяет меня, что внутри есть оружие, которое можно использовать против наэтерских демонов.

Она кивнула.

— Я сделаю все возможное, маг Кори.

— Осмелюсь сказать, что твои усилия могут спасти это королевство, — выражение лица Кори было редкой смесью сочувствия и восхищения. Он сделал паузу, прежде чем добавить. — Есть еще одно, о чем я хотел бы попросить тебя. Оставь мне свой посох.

Эолин колебалась. Дуайен Гемена однажды посоветовала ей никогда не доверять свой посох другому магу.

— Не думаю, что это было бы разумно.

— Меч Бортена не поможет нам, если демоны Наэтер снова появятся, а у сырнте есть своя магия. Я многое могу сделать без посоха, но для нас будет лучше, если он у меня будет.

Эолин посмотрела на Бортена, но тот лишь пожал плечами.

— Это твое решение, Эолин. Я не знаю, к чему может привести твой посох в его руках.

С неохотой Эолин вытащила посох из того места, где он лежал. Несмотря на свою неуверенность, она пошла бы с большим спокойствием, если бы у них был этот инструмент для их защиты.

Она протянула полированный дуб Кори, который положил обе руки на его гладкую поверхность. Они стояли на мгновение, глядя друг на друга и держа посох между собой, в то время как их магия встретилась и резонировала с низким гулом.

— Я доверяю тебе этот инструмент, маг Кори, чтобы ты мог использовать его для защиты тех, кого я люблю, кого я оставляю под твоей защитой, — она притянула мага поближе и добавила с легкой угрозой. — Если Бортену или Мариэль причинят какой-либо вред по твоей вине или неудаче, клянусь богами, я убью тебя в следующий раз, когда мы встретимся.

Он улыбнулся.

— Я тоже буду скучать по тебе, Эолин. И не беспокойся о своем драгоценном рыцаре. Его самоотверженная преданность твоему благополучию делает его более ценным для меня, чем ты можешь себе представить. Я обещаю не причинять ему боль. Почти.

— Будь ты проклят, Кори! — она попыталась вырвать посох из его хватки, но Кори крепко держался.

— Это была шутка, — сказал он. — Тебе нечего бояться, Эолин. Твоя ученица и твой возлюбленный в безопасности со мной.

Эолин осмотрела лицо и ауру Кори в поисках признаков обмана, но ничего не нашла. Она отпустила посох и напряглась, когда Кори обнял ее.

— Помни, что я говорил тебе о Королеве. Будь осторожна. Будь благоразумна, — он отпустил Эолин и повернулся к ее ученице. — Я хочу научить тебя нескольким заклинаниям, Мариэль, которые могут тебе понадобиться в ближайшие дни. Почему бы нам не начать уроки прямо сейчас и оставить Бортена и Эолин наедине делать то, на что вдохновляет залитый лунным светом лес?

Они вдвоем ушли, звук их шагов затих в темноте.

В последовавшей тишине Эолин не могла заставить себя взглянуть на Бортена. Она изучала серебряную паутину в своей руке, украшение, связывавшее ее с Акмаэлем, подарок, когда-то означавший их неизменную любовь.

Бортен шагнул вперед и взял ее руки в свои.

— Кажется, прошло всего несколько дней с тех пор, как я впервые увидела тебя, — сказала она. — Теперь я не знаю, встретимся ли мы когда-нибудь снова.

Эта мысль вызвала новую волну горя, которую она отогнала, обняв его, вдыхая его аромат глины и измельченных листьев, теперь смешанный с тревожным запахом свежей крови.

Бортен отодвинулся с серьезным выражением лица.

— Прости меня, Эолин, за то, что я никогда не говорил тебе о смерти твоего брата.

— Это не имеет значения. Эрнан выбрал свою судьбу. Я могу принять это сейчас. И мы с тобой построили с тех пор другую жизнь, в новом мире.

— Мы не можем стереть прошлое, Эолин. Оно живет с нами, говорим мы об этом или нет.

Эолин удалось весело улыбнуться.

— Ты говоришь как моя Дуайен.

— Твой брат доблестно погиб, решив защищать тебя до последнего вздоха. Я не знал, кто он такой, но знал только, что он убьет короля, если я не остановлю его.

— Одному из них суждено было умереть в тот день. Ты убил моего брата и спас нашего короля. Поэтому я должна простить тебя и поблагодарить.

— Это нелегко для тебя.

— Да, — тихо сказала она.

— После того, как твой брат погиб, король доверил тебя мне. Я помню тот момент, будто это было вчера. Это был первый раз, когда я держал тебя в своих объятиях.

— Бортен, пожалуйста…

— Ты была истощена и замерзла, твоя одежда обгорела, а кожа отливала синевой. Ты казалась скорее мертвой, чем живой, и, тем не менее, я считал тебя самой красивой женщиной, которую я когда-либо видел. Такова сила твоей магии, твоя доблесть. Ты была магой, которая избежала всех костров Мойсехена и вернулась, чтобы бросить вызов Королю-Магу. Ты проиграла битву, Эолин, но ты завоевала его сердце.

— Я не хочу говорить об этом сейчас.

— Он любил тебя тогда и любит до сих пор. Любой дурак это увидит.

— У Акмаэля есть его королева и его королевство. Я не привязана к нему.

— Он — король.

Она ощетинилась от его голоса.

— Я — Высшая мага. Я выбираю хранителя своего сердца. Я, и никто другой.

— Ты? — он говорил так, будто обращался с вопросом к себе. — Кто-нибудь из нас действительно выбирает, когда дело доходит до любви?

— Боги преподносят нам подарок, — сказала она, хотя и чувствовала отчаяние в своем голосе. — Отказаться было бы оскорблением.

— Боги дали нам свой дар, а теперь забирают его. Судьба возвращает тебя к Королю-Магу. Я чувствую это всем сердцем, хотя это наполняет меня отчаянием. У меня нет будущего на пути, который тебе предстоит пройти, Эолин.

Ее дыхание сбилось, а голос дрожал от гнева:

— Значит, это все? Наша дружба, наша привязанность, наш поцелуй? Все просто заканчивается здесь?

Он не отступил от ее вызова, а шагнул вперед и взял ее лицо в свои руки.

— Я видел, как ты строила свою школу и ковала новую жизнь из пепла. Мы разговаривали, спорили, делились трапезой, дрались на стороне друг друга. Я — скромный рыцарь из Моэна — мнил себя богаче самого Короля-Мага. На три года Боги даровали мне то, чего так жаждал мой король. Каждый божий день я просыпался и видел тебя. Я всегда любил тебя, Эолин, но встать между тобой и нашим королем означало бы только подвергнуть нас обоих опасности.

— Я не понимаю, что ты имеешь в виду.

— Акмаэль — хороший король, но он такой же человек, как и все остальные. Однажды он оказал мне великую милость, когда его отец погиб от острия моего копья. Он больше не будет потакать мне, если я заберу кого-то еще, кого он любит.

— Это полная ерунда! Акмаэль никогда бы…

— Это иллюзия, которую ты питаешь из-за его великой доброты к тебе. Многие скажут, что он был слишком добр к маге из Моэна. Никогда не позволяй ему думать, что ты выставила его дураком.

Эолин перевела дух в знак протеста, но он заставил ее замолчать поцелуем, страстным и горько-сладким.

Эолин провела дрожащими пальцами по чертам его лица.

— Почему судьба была так жестока, чтобы вдохновить эту любовь в тот момент, когда мы должны попрощаться?

— Иди, — сказал он хриплым голосом. — Уходи, пока я не попросил тебя остаться.

Она снова потянулась к его губам, но он отступил.

— Иди, — сказал он тихо.

Эолин позволила серебряной паутине соскользнуть с ладони и держала ее на тонкой цепочке.

Эхекат.

Амулет начал вращаться вокруг своей оси.

Элеом энем.

Заклинание разбивало ей сердце. Она держалась за образ Бортена, даже когда вокруг нее растаял лес, мрачный вихрь, поглотивший все и оставивший ее во тьме на мгновение.

Под ее ногами материализовался пол, холодный и твердый. Знакомый аромат камня, земли и вневременной магии окутал ее. Появились стены, занавешенные тенями.

Одинокая свеча освещала маленький столик. Бледный лунный свет струился через сводчатые окна и вырисовывал силуэт Акмаэля, который стоял к ней спиной и смотрел на город на юге.

Не так давно Эолин думала, что никогда больше не ступит в это место, где она впервые отдалась Королю-Магу. Она нервно взглянула на кровать Акмаэля. Она была удивлена, что не увидела фигуру Тэсары под одеялом, пока не вспомнила любопытную привычку королей и королев не делить свои личные покои.

Эолин колебалась, а серебряный амулет в ее руке был теплым. Было бы просто вернуться в Моэн, к Бортену, в этот момент. Возможно, Акмаэль даже не заметит, что она была там.

Плечи Короля-Мага напряглись. Он изменил свою позицию и склонил голову набок, как будто почувствовав присутствие позади себя.

— Акмаэль, — сказала она.

Он обернулся с ножом в руке.

— Это я. Эолин.

Она услышала его резкий вдох.

— Эолин. Слава богам!

Акмаэль заключил ее в свои объятия и покрыл ее лицо поцелуями. Эолин утонула в сладкой близости его объятий, в аромате его кожи, в воспоминаниях о счастливых приключениях в залитых солнцем лесах.