ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Портал

Эолин разглядывала окутанный тенями лес, ее глаза были настороже, дыхание неглубокое, рука крепко сжимала дубовый посох.

Бортен пошевелился рядом с ней, поднялся на ноги и обнажил Кел’Бару. Длинный клинок поймал полоску лунного света.

В нескольких шагах позади них маг Кори и Мариэль погрузились в собственные сны.

Сверчки тихо шумели, но деревья замерли. Даже листья не шуршали в темноте.

— Что это такое? — шепот Бортена был едва слышен.

— Даже не знаю, — чувство, подобное дуновению зимнего воздуха, взъерошило волоски на руках Эолин.

Она вспомнила время, не так давно, когда ночной лес был местом теплой тайны, которое можно было исследовать с весельем. Теперь она стала настороженно относиться к этому полуночному царству, чья способность скрывать могла быть как благоприятна для них, так и предать их.

Туман плыл, нежный и серый, прямо за широкими стволами впереди. Глухой ветер стонал в деревьях, сопровождаемый шелестом жестких кустов. Тяжелую тишину пронзил пронзительный крик пятнистой совы.

Бортен шагнул вперед и занял среднюю позицию, крепко сжимая рукоять Кел’Бару.

— Возможно, мы должны предупредить Кори… — слова Эолин оборвались, когда туман пришел в движение, закрутившись небольшим вихрем, который слился в призрачно-белого зверя.

В тот момент, когда Демон Наэтер принял форму, он прыгнул на Эолин.

Бросившись на его путь, Бортен низко качнулся и разрезал светящуюся плоть. Чёрная пасть скривилась в мучительном вопле, демон отшатнулся назад, а затем снова бросился, разорвав ногу Бортена чёрным когтем.

Эхекат, фэом думаэ!

Гром от посоха Эолин разбросал Бортена и зверя. Бортен оправился и вонзил Кел'Бару в туловище демона. Когда он упал, из тени выскочил второй демон и впечатал Эолин в землю, выбив посох из ее рук.

Эхекат, — выдохнула она. — Со мэй.

Инстинктивно вызванное и отчаянное заклинание сработало. Возник оберег. Демон бушевал над Эолин, как зимняя буря, рвал когтями магический щит, зияя пастью, как бездной Преисподней.

Эолин боролась с силой его голода, не зная, как долго продержится ее сила. Как только она подумала, что оберег не сработает, древнее проклятие прогремело в ее сознании.

Саэнау

Ревоерит

Нефау

Волна тошноты охватила ее. Тьма поглотила свет. Существо покатилось, словно к пропасти, увлекая за собой Эолин. Когти разорвали ее юбку, а затем ускользнули.

Лес стало видно. Эолин оказалась на коленях, пыталась отдышаться. Бортен помог ей подняться на ноги.

Кори держал свой посох обеими руками, целясь хрустальным камнем в отступающего демона. Темное облако вытекало из кристалла, несясь к монстрам и скрывая их в тени. Они жались друг к другу и били воздух, наполняя ночь мучительным воем.

— Эолин! — шея Кори напряглась от усилий. — Мне нужно белое пламя!

Восстановив концентрацию, Эолин призвала самый чистый огонь, известный Дракону.

Эхекат. Энте рехорт.

Луч света вырвался из ладони маги и вонзился в демонов, воспламенив их кобальтовым пламенем. Кори и Эолин поддерживали свою магию столько, сколько могли, опираясь на силу леса. Наконец демоны рухнули под их совместным огнем.

— Хватит, — устало сказал Кори. — Этого достаточно.

Эолин выпустила свое заклинание. Бортен шагнул вперед вместе с Кел'Бару, отрубил демонам головы и начал рубить их тела на куски.

Пот выступил на лбу Кори. Он положил руку на плечо Эолин.

— Ты в порядке?

— Да, — она боролась с дрожью в голосе. — Я устала, вот и все. Где Мариэль?

Появилась девушка и обняла Эолин. Они прижались друг к другу, Мариэль плакала, Эолин бормотала слова облегчения и утешения.

Кори шагнул вперед и присел рядом с кусками светящейся плоти, оставленными Кел’Бару. Он водил по ним рукой, будто изучал угли в угасающем костре. От останков поднимался пар.

— Холодные, как лед, — удивленно сказал он. Затем он встал и осмотрел руку и ногу Бортена, оба залитые кровью.

— Ничего, — сказал рыцарь.

— Ты снова прав, — ответил Кори. — Поразительно.

— Кори, пожалуйста, — Эолин вырвалась из хватки Мариэль. — Неужели ты и сейчас должен быть таким неприятным?

— Неприятным? — Кори изогнул бровь. — Все, что я имел в виду, это то, что монстры такого рода, только что пришедшие из Преисподней, могут нести темную магию, которая может просочиться в самые простые раны и убить человека. Мы же не хотим, чтобы Бортен умер жалкой смертью от отравления демонами, да?

Эолин проводила Бортена к ближайшему упавшему стволу. Рыцарь сел, а она разорвала окровавленную ткань, покрывавшую его раны.

— Терпение, Эолин, — сказал Кори. — Человек все же устал от битвы.

Эолин проигнорировала мага. Когти глубоко вонзились в плоть Бортена, но не было никаких признаков темной магии. Поток крови уже начал замедляться.

— Мариэль, принеси фляжку воды, ладно? — Эолин расстегнула свой аптечный пояс и отложила в сторону иву, арнику и лисьи травы. — Я найду больше трав утром. Это все, что у меня есть, и повязку придется менять каждый день.

Бортен положил пальцы под подбородок Эолин и поднял ее лицо к своему.

— Я сам могу собирать травы, Эолин, и перевязывать свои раны. У тебя есть возможность сбежать, и ты должна сделать это сейчас. Каждый момент, когда ты остаешься здесь, — это шанс на собственную смерть.

— Это всего лишь еще один день пути, — сказала она. — Тогда я полечу в Селкинсен, и Мариэль сможет…

— Что, если эти существа снова появятся сегодня ночью? Что, если их станет еще больше? — тон Бортена был нетерпеливым, граничащим с гневом. — Что, если сырнте найдут нас завтра?

Эолин приняла от Мариэль фляжку с водой и принялась промывать рану Бортена с большей энергией, чем нужно.

— Я приняла решение. Я не хочу больше говорить об этом.

— Эолин, — голос Кори резко оборвал их. — Встань, ладно? И отойди от рыцаря.

— О, ради богов, Кори! — она села на пятки. — Не начинай и ты.

— Я не пытаюсь вмешиваться в ссору с твоим любовником. Встань, говорю. Живо.

Серьезность его тона вызвала новый страх, и Эолин повиновалась.

Мариэль отступила на несколько шагов с настороженным выражением лица.

Бортен настороженно наблюдал за Кори, сжимая рукоять Кел’Бару.

Маг подошел к Эолин, его глаза были сфокусированы не на ней, а на ее ауре.

— Что это? — он потянулся, чтобы коснуться эфирных цветов, которые определяли ее дух. — Эта тень… раньше ее не было. Похоже, кто-то пробил дыру в твоей жизненной силе.

Его слова оборвались. Маг снова повернулся к убитым Наэтерским Демонам, которые теперь были беспорядочным скоплением светящихся луж, которые уменьшались, пока они смотрели.

— И тень исчезает, когда наши нападавшие исчезают из этого мира, — он сделал паузу и нахмурился. — Это случилось с тобой в прошлый раз, когда они напали?

— Откуда мне знать, Кори? Я не могу видеть свою ауру.

— Да, конечно. Но Наэтерские Демоны могут. Они видят ее из своего царства и следуют за ней, как мотыльки на пламя или волки на пир. Движимые голодом к силе, которая сможет, наконец, разрушить их тысячелетнюю тюрьму.

Эолин покачала головой.

— Ты говоришь чепуху, Кори. В моей ауре нет ничего, что не было бы предложено магом или магой за все столетия, прошедшие после изгнания Демонов Наэтер. На самом деле, твоя магия сильнее моей, и, следовательно, более привлекательна для них.

— Моя магия не сильнее твоей, но даже если бы и была, дело не в этом. Они не просто видят тебя, Эолин. Они используют тебя как портал.

У Эолин перехватило дыхание. Ее рука инстинктивно потянулась к серебряной паутине у основания горла.

— Что он имеет в виду? — голос Мариэль дрожал

— Любое место, где души были вырваны из тел с помощью насилия, предлагает Наэтерским Демонам путь в наш мир, — сказала Эолин. — Во время битвы при Эрундене моя душа была вырвана из тела и брошена в Преисподнюю. Акмаэль вернул меня к жизни, но разрыв между этим миром и их миром остался. Он следует за мной, куда бы я ни пошла.

— Нет, — Бортен покачал головой. — Это не имеет смысла. Прошли годы с тех пор, как Церемонд наложил это проклятие. Если то, что вы говорите, правда, они давно бы пришли.

— До сих пор им не оказывали помощи, — сказал Кори. — Сырнте кормят их магией, и с каждым приемом пищи они становятся сильнее.

Несколько мгновений никто не говорил.

Затем Бортен решительно вдохнул, поднялся и привязал Кел’Бару к талии Эолин.

— Бортен, что ты делаешь? — спросила она.

Он взял серебряную цепочку, поднял ее над ее головой и вложил медальон ей в ладонь.

— Иди к королю. Будь под его защитой. Здесь мы больше ничего не можем для вас сделать.

— Но я не могу…

— Он прав, Эолин, — сказал Кори. — Самое безопасное место для тебя — в Городе, с Акмаэлем и всеми его магами.

— Если я вернусь сейчас, я отправлю эту опасность в самое сердце крепости Вортинген.

— Мы не можем быть в этом уверены, — сказал Кори. — Способность этих тварей найти тебя может быть связана с близостью Сырнте. Но даже если это не так, не ты одна несешь это бремя. Акмаэль также спустился в царство мертвых. Пока мы разговариваем, его могут преследовать демоны.

Холодный ужас овладел Эолин.

Бортен положил тяжелые руки ей на плечи, заставляя встретиться с ним взглядом.

— Если король будет захвачен врасплох и убит, мы разорены. У него нет наследника. В Мойсехене разразится гражданская война, и все, что Сырнте придется сделать, это подождать, пока мы не опустошим наши поля и не уничтожим свой народ, прежде чем претендовать на то немногое, что осталось.

Эолин отпрянула от него.

— Я знаю, Бортен! Думаешь, я не понимаю, что это значит? И не боюсь за нашего короля и наш народ? На сердце так тяжело, что я едва могу это вынести. Я понимаю, что должна вернуться. Просто я…

Ее голос дрогнул. Воспоминание о поцелуе Бортена вернулось свежее, как летний ветерок, болезненное, как нож.

— Я хочу, чтобы все было по-другому, — прошептала она.

Выражение лица Бортена смягчилось. Он разглядывал ее с грустью в глазах.