Глава 9

Джуд

Неудивительно, что Хуарес — криминальная столица мира. В течение двенадцати часов я нашёл шестерых парней, готовых проникнуть в дом Хесуса. Конечно, они точно не знают, что это его дом... Шестерых парней точно недостаточно, чтобы разрушить полностью охраняемый замок, поэтому я должен убедиться, что ОН оттуда убрался. И есть только один способ сделать это — заставить его думать, что он занимается сделкой с наркотиками, от которой он не сможет отказаться, и использовать его людей против него самого.

Солнце ещё не взошло, когда я паркуюсь возле крошечного кирпичного домика одного из дилеров Хесуса, что позволяет нам с Марни легко проскользнуть между кустами и домом.

— О, срань Господня... — бормочет Марни. — Наступил в собачье дерьмо.

Я поворачиваюсь и пристально смотрю на него, прикладывая палец к губам, медленно встаю рядом с машиной и засовываю пистолет за пояс джинсов.

— Прикрой меня.

Марни кивает и взводит курок пистолета, поворачиваясь лицом к дому. Я беру деревянный клин и засовываю его в щель в верхней части двери. Просто нужно немного поработать локтями, и останется достаточно места, чтобы просунуть внутрь вешалку для одежды. Я осторожно протягиваю проволочную вешалку, прищурив глаза, когда пытаюсь нажать кнопку разблокировки. Я почти нажимаю на неё, когда проволока соскальзывает.

— Чёрт. — Я пробую ещё раз, и вот тогда щёлкает замок и загорается внутреннее освещение.

— Ладно, теперь иди и подожди сзади, — шепчу я Марни. — После того, как он выйдет, ты прокрадёшься внутрь. Я позвоню тебе, так что включи свой звонок.

Марни кивает и исчезает за углом дома. Я забираюсь внутрь, запираю двери и заползаю на заднее сиденье внедорожника, чтобы лечь и ждать.

Солнце только выглянуло из-за горизонта, когда я слышу лай собаки, за которым следует мужчина, кричащий ему заткнуться. Щелчок замков вызывает во мне прилив адреналина, и я успокаиваю дыхание. Дверь открывается и закрывается. Двигатель заводится, и из динамиков гремит какая-то ужасная «R&B» песня. Машина даёт задний ход, гравий хрустит под шинами. Я двигаюсь ровно настолько, чтобы видеть в окно с того места, где лежу. Верхушки домов проносятся мимо, и когда вокруг нет ничего, кроме неба, когда я чувствую, что асфальт становится неровным и ухабистым, я понимаю, что мы в пустыне.

Моё сердце бешено колотится в груди. Я на мгновение закрываю глаза, прежде чем перепрыгнуть через заднее сиденье, обхватить его рукой за шею и приставить заряженный пистолет к голове мужчины. Он сворачивает с дороги, и мой палец чуть не соскальзывает с курка, прежде чем его руки тянутся прямо к моей руке, вцепляясь когтями.

— Не сопротивляйся, — говорю я и крепче прижимаю своё предплечье к его горлу. Он задыхается, что-то бормоча. — Я не стану тебя убивать. Мне просто нужна услуга, так что почему бы тебе не завести руки назад и не обхватить подголовник. — Он не двигается с места, и я ещё глубже вонзаю пистолет ему в висок. — Сделай это. Сейчас. — Я немного ослабляю хватку, протягиваю руку и выдёргиваю у него из-за пояса пистолет.

— Просто пристрели меня.

— Ну, вот видишь, — вздыхаю я. — В этом деле замешано что-то большее, чем ты, у тебя на подходе ребёнок… — он замирает, я чувствую, как его кадык вздрагивает у меня под рукой, когда он сглатывает. — Итак, я предлагаю тебе просто заложить руки за подголовник, вот сюда. И поверь мне, ты не захочешь драться со мной. Если ты убьёшь меня или я убью тебя, твоя девушка и ребёнок заплатят за это. — Я чувствую себя куском дерьма даже из-за того, что угрожаю чем-то подобным. Это ставит меня на ровне с Хесусом и Ронаном, но я просто хочу вернуть свою женщину. Можете называть меня эгоистом.

Я прижимаю пистолет к его голове, убираю руку с его горла, и он обхватывает руками подголовник. Я достаю из кармана кабельные стяжки и связываю ему руки, прежде чем забраться на переднее сиденье, не убирая пистолет с его головы.

— Хорошо, — говорю я, доставая свой телефон и набирая номер Марни. — То, чего я хочу, очень просто. — Звонит телефон. — Мне просто нужно, чтобы ты назначил встречу с Хесусом на завтра на определённое время. Скажи ему, что у тебя новый клиент, который хочет предоставить ему тридцатипроцентную скидку на пользование его грузовиками, или ещё какую-нибудь чушь, в которую он поверит. Ты сам с этим разберёшься. Мне просто нужно, чтобы он и его грёбаные люди убрались из того дома на час.

Он прищуривается, слегка качая головой.

Гудки всё ещё продолжаются, и паника медленно поднимается в моей груди.

— Я не спрашивал тебя, хочешь ли ты это сделать, не так ли?

Телефон продолжает звонить, прежде чем Марни отвечает.

— Ага, — фыркает Марни.

— Господи, это заняло слишком много времени.

— Когда человеку нужно посрать, он должен срать.

Застонав, я закрываю глаза.

— Дай нам послушать её. — В трубке зашуршали помехи, и я встретился взглядом с парнем. — Я действительно не хочу её убивать... — говорю я и включаю телефон на громкую связь.

— Хорошо, поговори с ним, — произносит Марни. Я вижу, как в глазах парня мелькают страх и беспокойство. На другом конце провода раздаётся громкое рыдание.

— Ах, да ладно тебе, я уже говорил, что не причиню тебе вреда, пока он поступает правильно. — Ещё один долгий вскрик.

Глаза мужчины наполняются слезами, и их заволакивает туман беспомощности. Этот взгляд я слишком хорошо знаю. Но это цена, которую платят такие люди, как он и я. Когда у тебя есть только одна слабость, это то, к чему все стремятся. А любовь — это слабость на всех ёбаных уровнях.

— Пепе, — шмыгает она носом. — Пепе?

— Пожалуйста, не причиняй ей вреда, — умоляет он меня.

— Pepe, haz lo que quieran. (прим. — Пепе, делай что они просят.) — И она разражается громкими воплями.

Я вешаю трубку и свирепо смотрю на него.

— Итак, ты встретишься с Хесусом или нет?

Я настраиваю бинокль, наблюдая, как Хесус и примерно семеро его людей садятся в «Хаммеры» и отъезжают от дома. Я отправляю сообщение Динго, главному наёмнику, которого я нанял, сигнализируя, что всё в порядке. Через несколько минут рядом с моей машиной останавливается чёрный «Сильверадо», и из него выходят четверо мужчин. Они одеты в чёрное, их лица закрыты лыжными масками. Марни смотрит на меня, прежде чем бросить беспокойный взгляд в окно.

— Где ты их, чёрт возьми, откопал, на съезде Зорро?

— Какой-то бандит в баре подсунул мне контакт Динго за пятьдесят баксов.

— Динго? — говорит Марни. — Ты заключили сделку с человеком которого зовут как грёбанного динозавра?

— Не мог бы ты… — задняя дверь открывается, и мужчины забираются внутрь, пристегнув пистолеты к груди.

Тот, кто забрался первым, кивает. Я завожу машину и трогаюсь с места. Другая машина следует за нами, петляя вниз по склону. Мы делаем крутой поворот, и я выключаю фары как раз перед тем, как приблизиться к концу частной подъездной дорожки Хесуса, и останавливаюсь за одним из больших кустов.

— Нет, — говорит один из мужчин. — No me estoy involucrando con Jésus Lopez. (прим. — Нет, я не хочу быть вовлечённым в дела Хесуса Лопеса)

Марни слегка поворачивается на своём сиденье и смотрит на меня. Я вижу, как его пистолет слегка шевелится. На заднем сиденье вспыхивает ссора, и через несколько секунд раздаётся громкий хлопок и небольшая вспышка от выстрела из пистолета, один из мужчин падает замертво на сиденье.

— Я плачу им за профессионализм, — говорит тот мужчина. — Я приношу свои извинения.

Марни смотрит вперёд.

— Чёртов ад.

Мы подъезжаем и гуськом выходим из машины, крадучись обходя окрестности. Динго и его люди идут впереди меня и Марни. Как только ворота оказываются в поле зрения, Динго делает два смертельных выстрела, и охранники падают. Мы спешим ко входу, перелезаем через ворота и опускаемся на ноги с другой стороны.

Раздаются крики, за которыми следует стрельба, и мы бросаемся к линии деревьев на краю участка. Пуля попадает в одно из деревьев позади меня. Я поднимаю взгляд и замечаю одного из мужчин на крыше, поэтому прицеливаюсь и стреляю, наблюдая, как он спотыкается, прежде чем перевалиться через край и приземлиться в кусты рядом с домом. Раздаётся град выстрелов. Пули задевают деревья, которые мы используем в качестве укрытия, кора отлетает во все стороны.

Мы стреляем до тех пор, пока не наступает минутная тишина, а затем направляемся к дому с оружием наготове и настороже. Под моей ногой хрустит ветка, и вся группа на мгновение останавливается, прежде чем продолжить путь. Чем ближе мы подбираемся к вилле, тем отчётливее я слышу мужские крики внутри. Мой пульс учащается, а на лбу выступает холодный пот.

Тор там.

Есть что-то невыносимо подавляющее, что давит на тебя, когда ты понимаешь, что жизнь человека, благодаря которому стоит жить, зависит от того, что ты сделаешь дальше.