11

ПАРКЕР

Прошлое

— Сюрприз!

Нова стояла на тротуаре, широко раскрыв глаза и улыбаясь — хотя улыбка выглядела немного натянутой, пытаясь скрыть нервозность.

Ее взгляд метался от Эша к Орену, Брогану и, наконец, ко мне.

— С днем рождения.

— Паркер. — Ее улыбка смягчилась до настоящей улыбки Новы, которая осветила темный тротуар с выбоинами — и зажгла огонь в моей крови.

Хотя, когда она взглянула на светящуюся вывеску, висевшую над тяжелыми деревянными дверями, за которыми находились ребята, нервозность снова вернулась.

Cap's Apps and Karaoke.

— Сегодня вечер караоке, детка, — прокричал Орен, сопровождая это ужасным визгом, который мог бы быть музыкальной нотой. Не зря он играл на барабанах.

— Тебе необязательно петь.

— Но мы надеемся, что это произойдет, — добавил Эш.

Нова покачала головой, закрыв лицо руками.

— О, Боже, ребята.

— Давай, Сверхновая. Мы знаем парня в баре, так что сегодня мы пьем. Я буду твоим трезвым водителем.

— Мы едем на метро, — проговорила она, наконец опуская руки.

— Как скажешь, я буду твоим назначенным парнем, который доставит тебя домой в целости и сохранности.

Нова закатила глаза, но улыбнулась, и я понял, что ей понравилась эта идея.

— Да ладно. Семнадцать лет исполняется только один раз.

— Семнадцать — это самое лучшее, — сказал Орен, обнимая Нову за плечи. — Давай никогда не становиться восемнадцатилетними, как эти неудачники.

— Твой день рождения на следующей неделе, придурок.

— Не напоминай мне, — драматично проскулил Орен. Он повернул Нову, положил обе руки ей на плечи и наклонился, чтобы встретиться с ней глазами. — Пожалуйста, Нова. Помоги мне отпраздновать последнюю неделю моей молодости.

— Для тебя, Орен? — Нова положила ладони на его щеки и улыбнулась, как любящая сестра. — Все, что угодно.

Он вскинул руки вверх.

— Да! Победа. Пойдемте покажем всем, как это делается.

— Ты собираешься петь? — спросила она его.

— О, да. Как ножом по стеклу.

Орен обнял ее за плечи и повел к двери. Она оглянулась на меня, волнение и веселье бурлили в ней.

— Подождите. Могу я передумать? Все, что угодно, лишь бы не слышать, как поет Орен.

— Да помилует Господь наши души, — сказал я, смеясь.

— И наши уши, — добавил Эш.

— Единственное решение — выпить столько, чтобы забыть, что это вообще произошло, — предложил Броган.

— В бар, — подбодрил Орен.

Неудивительно, что Нова остановилась на пиве, не желая повторять ночь с текилой. Она по-прежнему не пила, предпочитая оставаться дома, когда мы с парнями ходили на местные вечеринки — возможно, это как-то связано с тем, как закончилась последняя вечеринка. Не то чтобы мы говорили об этом. Мы не говорили о том, как она вошла, пока мне отсасывали, или о том, что я сказал, когда провожал ее.

Мы не говорили о том, как я продолжал пробираться в ее комнату по ночам, просыпаясь утром, свернувшись калачиком вокруг нее.

В течение дня мы делали вид, что ничего не изменилось, продолжая проводить время вместе — она рисовала, а я музицировал. Хотя, все чаще и чаще, Нова помогала мне писать песни, словно была создана для этого, словно прожила тысячу жизней до этого, и слова трещали по швам, чтобы вырваться на свободу.

Но в моменты ночи я сгорал от желания к ней.

Как сегодня.

Я сгорал от страсти к ней, наблюдая, как она танцует и смеется — ее голова запрокинута, рот широко открыт, руки подняты вверх, а длинные рыжие волосы струятся по спине.

Нова порхала от парня к парню, и я едва сдерживался, чтобы не сломать руки Эша, когда он обхватил ее за бедра и притянул к себе. И в основном кружилась с Броганом и прыгала с Ореном, но с Эшем она раскачивалась. Она позволила ему вести себя и не отстранилась, когда он согнул колени, чтобы прижаться пахом к сочному изгибу ее задницы. Нова смеялась, когда он игриво покусывал ее плечо, закатывала глаза и отпихивала его руки назад, когда они заходили слишком далеко.

Я сидел за столом и наблюдал за ними, сжав кулаки, одновременно заинтригованный каждым движением и раздраженный тем, что мой лучший друг танцует с моей сводной сестрой так, как хотелось мне.

Затем что-то изменилось, из динамиков полился медленный ритм, и она подняла глаза на меня. Ее губы приоткрылись, а грудь поднималась и опускалась немного быстрее. Я удерживал ее взгляд, не желая разрывать связь. Если Эш собирался терзать ее, то я хотел, чтобы она думала обо мне.

Она провела языком по губам, и я застонал. Мне пришлось перестроиться, когда Нова провела руками по своему телу, скользнув по черному облегающему топу, я чуть не проглотил язык, увидев, как она выходит сегодня вечером. Эш обвился вокруг нее, но она была сосредоточена на мне — она видела только меня.

Его руки продвинулись дальше по ее бедрам, и на этот раз она не отстранила его. Эш провел носом по ее шее, но я его не видел, а она его точно не чувствовала.

Нова чувствовала меня.

Мы никогда не говорили о том, что мы чувствовали — чего я хотел. И никогда не выходили за рамки ночей.

Но это был самый близкий момент, когда мы признали это. Это было самое близкое, что мы почувствовали.

Это был не Эш позади нее, это был я.

Это были не руки Эша на ее бедрах, не его член у ее задницы — это был я.

И когда фантазия стала слишком невыносимой, я решил сказать «к черту» и встал.

Ее глаза расширились, когда она смотрела, как я пру через танцпол, словно лев, преследующий свою добычу.

— Отвали, неудачник, — сказал я Эшу, когда, наконец, добрался до них.

Он поднял голову от того места, где смотрел на ее тело, и встретился со мной улыбающимися глазами, выпуская Нову из своих объятий. Когда тот проходил мимо, стукнул меня по плечу и пробормотал:

— Мне было интересно, сколько ты сможешь выдержать, прежде чем подойти.

Я не стал зацикливаться на том, что он имел в виду, потому что грудь Новы прижалась к моей, ее руки скользнули по моей спине, чтобы прижать меня к себе. Я не стал ждать ни секунды. Положив одну руку ей на бедро, другой скользнул по обнаженной коже ее талии, пока я не добрался до выступов ее позвоночника, поднимаясь под рубашку, пока не наткнулся на черную бретельку ее бюстгальтера. Одним движением руки рывком притянул ее к себе на несуществующее расстояние, прижимая ее мягкие груди к своей твердой груди.

Нова ахнула, мурашки побежали по коже от моего прикосновения, ее яркие глаза потемнели до глубокого изумрудного цвета. Чуть присев, я просунул бедро между ее ног и начал покачиваться из стороны в сторону. Нова подражала моим движениям, теряясь в музыке, звучащей в нас, от меня к ней и обратно. Она связывала нас вместе. Ее не волновали сложности, удерживающие нас друг от друга. Она отрывала их и двигала нас как единое целое.

Ее руки скользили по моей груди, вверх по плечам и вокруг моей шеи, запуская пальцы в мои волосы. Скрежет ее ногтей прошелся по моему позвоночнику и направился прямо к моему члену. Когда мой член стал тверже, я понял, что Нова это почувствовала. Ее глаза вспыхнули огнем.

Мы никогда не говорили о том, что заполняло пространство между нами. Никогда не говорили о том, что это было — что это было в основном волнение и комфорт от того, что мы нашли душу, настолько похожую на свою собственную. Было несложно просто позволить этому быть и наслаждаться тем, что мы могли. Но что-то изменилось, когда она смотрела на меня, ее тепло скользило по моей ноге, мой член прижимался к ней — что-то, что казалось слишком важным, чтобы игнорировать. Это была не просто дружба, перерастающая в нечто, чего никто из нас не понимал. Нет, это было желание, и оно горело, как бушующий инферно, уничтожая любые линии, которые мы пытались провести.

Я прижался лбом к ее лбу, закрыв глаза, не в силах продолжать смотреть на нее и не поглотить ее прямо здесь.

— Нова, — умолял я. Хотя не знал, как остановиться, и надеялся, что она это сделает.

Нова наклонила голову, и я затаил дыхание, ожидая, когда ее губы прижмутся к моим, но, как и было обещано, как ножом по стеклу, все оборвалось.

Мы оба вздрогнули и посмотрели на сцену, наблюдая, как Орен поет «Living on a Prayer» со страстью и уверенностью того, кто намного лучше его.

Еще один высокий звук прошелся по моим нервам, и дрожащее тело Новы вывело меня из оцепенения, в котором я находился. Я обернулся к ней и увидел, как она прикрывает рот рукой и пытается сдержать смех.

Огонь ослабел, но не угас. Достаточно, чтобы, по крайней мере, позволить мне смеяться вместе с ней, отчасти от облегчения, отчасти от чистого ужаса из-за пения Орена.

— Как он может быть таким музыкально одаренным и при этом таким глухим? — спросила Нова, хихикая.

— Ни малейшего понятия. Наверное, поэтому он играет на барабанах. Он слышит все в ритмах, а не в мелодиях.

Эш появился рядом со мной, ударил меня по плечу, официально заставив меня отпустить Нову, чтобы я мог ударить его в ответ.

— Черт, он плох, — удивленно сказал Эш.

— Но он так хорошо выглядит, делая это, — сказал Броган, подходя, чтобы встать рядом с Новой.

Она снова засмеялась и посмотрела на меня, ее улыбка смягчилась, позволяя последней частичке пламени раствориться между нами. Оно исчезло так быстро, что я почти не думал, что оно вообще существовало. Желая запомнить еще мгновение, я осторожно протянул руку и коснулся ее пальцев своими. Она повернула руку и нерешительно переплела свои пальцы с моими.

Глубоко вздохнув, я сжал ее руку, нуждаясь в том, чтобы почувствовать ее.

Я наблюдал за ней краем глаза, любуясь ее улыбкой, которую Нова пыталась скрыть, впиваясь зубами в пухлую плоть. Когда над ней вспыхнул свет со сцены, я увидел, что ее щеки окрасились в красный цвет.

Да, мы могли не говорить о том, что выросло между нами, но это не значит, что мы оба не знали, что это было.

И это был лишь вопрос времени, когда мы, наконец, что-то с этим сделаем.

НОВА

Мы недолго держались за руки, но это укоренилось в моем сознании, запечатлелось в каждом нейроне, пока я не поняла, что никогда не забуду прикосновение Паркера Каллахана к моей руке.