- Эш, - возразила она, - это был не несчастный случай. Ее толкнули. Я знаю.

- Хорошо. Давай поговорим о чем-нибудь другом. - Испугавшись, что был слишком груб, Эш смягчил голос. – Что случилось с Мессенджером? Ты его потом видела? Говорила с ним?

- Нет. Я никогда больше не видела ни его, ни кого-нибудь из его семьи. Может быть, мой отец что-то знает. – Она осеклась, когда новая мысль пришла ей в голову. – У него еще была дочь, болезненная девочка. Я видела ее не слишком часто. – Ева вспомнила четвертое место за столом Мессенджеров.

Она уставилась в пространство и вздохнула. Эш наклонился к ней, сцепив руки на коленях.

- Тебе не из-за чего чувствовать себя виноватой, - сказал он. – Ты все сделала правильно, ведь так? Ты рассказала своей матери о Мессенджере.

Она потерла глаза тыльной стороной ладони и кивнула.

- Полагаю, так. - Ева опустила руки. – Но временами я прихожу в замешательство. Мой отец убедил меня, что не существует такой вещи как дар Клэверли, это всего лишь форма истерии. Я сомневалась в себе и в голосе, который слышала. Что, если в ту ночь я заставила маму выйти из дома, только основываясь на силе моего воображения? Как смогла бы я это вынести? Вот что я пыталась забыть все эти годы.

Ева взглянула на свои крепко сцепленные руки и постепенно расслабила пальцы. В ее голосе появилась горечь.

- С той ночи я стала настойчивее, чем раньше, сдерживать ту часть своей натуры, которая досталась мне от Клэверли. Мне не всегда это удавалось, но ничего пугающего не тревожило мои мысли до той ночи после симпозиума. Вот тогда это и началось. Я вижу сны, у меня бывают видения, я слышу голоса и сейчас уже не гоню их прочь.

Ева бросила на Эша свирепый взгляд.

- Я не хочу от них отказываться. Это то, что я есть, и я не собираюсь меняться ни ради кого.

От ее слов мурашки побежали по его телу.

- Ева, - он покачал головой, - мы не знаем, что это был Мессенджер. Возможно, это был кто-то другой. Ты знаешь, как он выглядит? Люди меняются, становясь старше, а уж пьяницы - особенно.

- Не имеет значения, как он выглядит. Я могу найти его, услышав его мысли. Я не знаю, как это работает, но…

- Проклятье! – Он хлопнул ладонью по спинке своего кресла, заставив Еву подпрыгнуть. – Ты слышишь сама себя? Это не фантазия. Это опасно. Ты можешь пострадать. Есть правильный способ решения этой задачи, и он не предполагает использование твоих видений или голосов в твоей голове.

Когда Эш увидел, как застыла Ева, то попытался сдержать отчаяние. Он ненавидел чувствовать себя беспомощным, но чистая правда состояла в том, что сейчас он боялся сильнее, чем в те годы, когда был солдатом. Тогда он по крайней мере знал, кто его враг.

Эш слегка снизил горячность своего голоса.

- Вот как я это вижу: мы выследим Мессенджера и зададим ему несколько вопросов. Найдя его, мы сможем порыться в его биографии, посмотреть, не удастся ли найти веские доказательства его связи с теми давними убийствами, нападением на Лидию и убийством того критикана.

Она ответила тихо и монотонно:

- Ты мне не веришь, да? Ты не веришь в мои видения и в то, что я слышу голоса.

Эш взъерошил волосы пальцами.

- Это не так. Я думаю о том, что будет в суде. Какие свидетельства ты предоставишь? Едва ли ты сможешь сказать судье, что Мессенджер убийца, потому что слышала его голос в своей голове. Уверен, что это-то ты понимаешь. Как я уже сказал, нам нужны веские доказательства для его осуждения.

Его отвлек осторожный стук в дверь. Принесли еду. Лакей был хорошо вышколен и даже бровью не повел, когда Эш настоял на том, чтобы самому взять поднос.

Когда его отпустили, слуга подбросил вверх монету, которой отблагодарил его Эш, и рассмотрел ее на свету.

Проходившая мимо горничная заметила:

- Быстро управился, Эрни. Ты же всего минуту назад вошел в комнаты его светлости.

Эрни ухмыльнулся.

- Там с ним леди, и он не хочет, чтобы кто-нибудь знал, кто она. Я ее даже мельком не увидел.

Горничная выглядела озадаченной и рискнула предположить:

- Может быть, она порядочная девушка.

- Не будь дурочкой! Ты же знаешь, что его светлость имеет дело только с легкомысленными девицами. - И, засунув серебряную монету в карман, лакей медленно удалился.

Ева наблюдала, как Эш расставляет тарелки с супом и сэндвичи на карточном столике, который он пододвинул поближе к огню.

- Ты все еще выглядишь продрогшей до костей, - заметил он. – Позволь теплу камина позаботиться об этом.

Эш перенес поближе два стула с прямыми спинками, и Ева села на один из них, который он для нее придержал.

- Рыбный суп и сэндвич с лососем, - с улыбкой произнес Эш. – Как говорила моя старая нянюшка, рыба лучше всего способствует работе мозга.

Хотя аппетита у нее почти не было, Ева взяла ложку и попыталась есть. Ее занимало множество вопросов, а Эш старался ее отвлечь. Он рассказывал о своем поместье в Ричмонде, и, казалось, ему не нужно было от нее никакого ответа, кроме обычного кивка, что давало Еве возможность погрузиться в раздумья.

Она снова мысленно вернулась в карьер. Антония могла видеть будущее. Она могла чувствовать все его возможности и ловушки, но свою смерть не предсказала. Ее дар должен был помогать другим, а не ей самой, и в те последние минуты, когда жизнь ускользала от нее, Антония думала только о своей дочери.

Вещи, которые Ева раньше не понимала, теперь начали складываться воедино. Сейчас, зная, что истории, опубликованные Анжело, были написаны ее матерью, она смотрела на них другими глазами. Сады были теми садами, которые ей снились, но теперь она знала, где они находятся и кто их владелец.

Те события не были несчастными случаями. Мессенджер (или Анжело) убивал свои жертвы без сожаления, и призраки, обитающие в тех садах, желали не только мира для себя, они хотели остановить убийцу.

Кто будет его следующей жертвой? Нелл? Лидия?

В голове Евы возникло видение: бальный зал, французские двери, открывавшиеся на террасу, музыка. Ева попыталась более четко представить себе комнату, но смогла увидеть лишь девушек, одетых в белые платья, и их партнеров, кружившихся в танце.

Пульс Евы участился, дыхание стало быстрым и поверхностным. Ее сердце словно схватила и крепко сжала чья-то рука. Вот оно - то место, где все закончится. Вот что хотела показать ей мать. Как только Ева шагнет в бальную залу, она его узнает. Мессенджера. Анжело. Мужчину, который столкнул ее мать с вершины карьера.

- Ева!

Она вздрогнула, когда голос Эша вторгся в ее мысли.

- Ева! Ты падаешь со стула. На какое-то мгновение я подумал, что ты потеряла сознание.

Ева взглянула на него широко раскрытыми глазами. Лоб Эша пересекли тревожные морщины. Он выглядел таким чистосердечным и здравомыслящим и отличался от Анжело как день от ночи.

- Что это было? – мягко спросил он.

- Видение, - отрывисто бросила Ева.

Эш поставил ее на ноги, прижал ее ладонь к своим губам и нежно поцеловал.

- Ты устала, вот и все. Последние два дня нас обоих измотали. Здесь нет ничего страшного, с чем бы не справился хороший сон.

Нежность его прикосновений и беспокойство в глазах вызвали у Евы поток слез. Она плакала, уткнувшись в его плечо, сотрясаясь всем телом от тяжелых всхлипываний. Она оплакивала своих родителей, брата Эша, юную горничную и пожилого лакея, которых никогда не видела. Но больше всего она плакала о себе. Она не верила, что у их отношений с Эшем может быть счастливый конец.

Ее участь - идти туда, куда ведет ее дар. Ее судьбой был Анжело, или Мессенджер, как она теперь знала. Своей последней сознательной мыслью мать попыталась подготовить ее к тому, что должно произойти. Ночные кошмары для нее закончатся.

Руки Эша скользили вверх и вниз по ее спине, пытаясь успокоить, но Ева никак не могла перестать дрожать. Он вдруг подхватил ее на руки и положил на софу, взял нетронутый стакан с бренди и прижал к ее губам, убеждая выпить.

Потом Эш отставил стакан в сторону и сказал:

- Не двигайся с этого места. Я только возьму одеяло, чтобы укрыть тебя.

Через мгновение он вернулся с пледом и подушкой. Всхлипывания Евы сменились редкой икотой, и ей удалось хриплым голосом произнести:

- Спасибо.

Он присел на корточки перед софой и отбросил назад локоны волос, упавшие ей на лоб и щеки.

- Что случилось? – спросил он. Голос его был встревоженным. - Что вызвало этот затравленный взгляд на твоем лице? Ты можешь рассказать мне об этом?

Ева дала тот ответ, который, как она знала, он сможет принять.

- Для меня было слишком тяжело еще раз пережить ночь смерти мамы.

Что Ева могла ему сказать? Что она и Анжело обречены участвовать в финальном акте пьесы, которую он начал, когда убил тех людей? Для Эша это слишком непостижимо. Даже она с трудом это понимала. Но принимала. У нее не было ни капли сомнения в том, что именно так все и должно закончиться.

Эш сочувственно кивнул и поцеловал ее в лоб.

- Постарайся немного поспать. Я пока немного почитаю у огня.

-Я не возражаю, если ты тоже пойдешь отдохнуть.

- В моей спальне холодно, как в леднике. Я буду совершенно счастлив спать в любимом кресле.

Ева все смотрела на него, пока веки наливались тяжестью, а тепло камина проникало в каждую частичку ее тела. Когда Эш двигался или менял свое положение, она открывала глаза, а затем снова мало-помалу закрывала. Наконец она заснула.