Я борюсь с ним и под ним, но он не отпускает. Это пугает меня, и я шепчу:

— Ты собираешься сорвать мою вишенку?

Он качает головой, ухмыляясь.

— Я собираюсь раздавить твою грёбаную вишню, Дав Кентербери.

От его слов дрожь волнения пробегает по моему позвоночнику, и я пристально смотрю на него, когда он опускает свои губы на мои. Его поцелуй не чувственный и не сладкий. Это наказание. Он покусывает мои губы, всасывает их. Я мяукаю ему в губы, и он углубляет наш поцелуй, объявляя меня своей собственностью раз и навсегда.

— Ты в курсе, что подписываешь свой смертный приговор, когда целуешь меня вот так? — Бормочет Паркер мне в губы. — Я не здоров. Если я стану одержимым тобой, я, черт возьми, никогда тебя не отпущу.

— Меня это устраивает, — улыбаюсь ему в губы.

Он хватает меня за волосы, оттягивает мою голову назад, подставляет мою шею к своим губам, целует меня, больно кусается, и мне это так чертовски нравится.

— Сначала дай мне свой гребаный рот. — Его слова пронизаны мрачным обещанием, и я смотрю, как он расстегивает джинсы, мое сердце бешено колотится, когда его твердый член высвобождается. — Я умираю от желания трахнуть твой маленький ротик, маленькая птичка…

У меня нет возможности ответить. Он забирается на меня сверху, мое тело в клетке под ним, и он засовывает свою головку мне в рот. Я никогда не делала этого раньше, и я боюсь, что буду неуклюжей в этом, но когда его кончик скользит мне в рот, меня наполняет горячее желание, и инстинкт берет верх.

Я лижу его, и он стонет. Я целую его член так, как будто хочу поцеловать его, и пальцы Паркера сжимаются в моих волосах.

— Недостаточно, голубка, — рычит он. — Соси. Работай усердней. Покажи мне, насколько ты можешь быть хороша для меня.

Я принимаю его слова близко к сердцу. Почти в отчаянии, хочу произвести на него впечатление. Я хочу, чтобы он всегда возвращался ко мне, принимал меня, чтобы я навсегда оставалась его. Я делаю все возможное, чтобы удовлетворить его, жадно поглощая и сося его член.

— Черт, — бормочет он. Его пальцы скручиваются, больно дергая меня за волосы. — Продолжай в том же духе, маленькая птичка. Возьми его. Черт возьми, возьми его!

Воодушевленная его словами, я позволяю своему горлу расслабиться и принять его глубже. Но потом внутри Паркера что-то переключается. Я вижу, как тьма захватывает и затягивает его. Он сжимает мои волосы так крепко, что я визжу, и когда он начинает трахать мое горло яростными толчками бедер, я задыхаюсь, давлюсь и брызгаю слюной.

Ему это нравится.

Мне больно.

Но мне это чертовски нравится.