Становится все труднее и труднее игнорировать тот факт, что она так близко. Мой член хочет ее. Я хочу ее.

Осматривая остальную часть нижнего этажа, я заглядываю в ее журналы и книги. Я роюсь в ее белье в ванной и нахожу черные кружевные стринги, которые она, должно быть, надевала на сегодняшнее свидание, потому что они были на самом верху кучи. Я подношу стринги к носу и вдыхаю ее запах. Мускус такой сладкий, что я не могу не сжать свой чертов ноющий член. Я кладу стринги в карман и хочу прихватить что-то еще, но пока не хочу вызывать у нее подозрений. Пока я хочу только пробраться в её голову. Заставить ее думать, что ей всё кажется.

Терпению конец, желание переполняет меня. Я тихонько пробираюсь наверх. Дверь ее спальни закрыта, но я слышу, как она что-то бормочет во сне. Я жду, пока она успокоится, прежде чем сомкнуть руку на дверной ручке. Дверь со скрипом открывается, и я внутренне съеживаюсь, но она не шевелится. Я жду еще несколько мгновений, прежде чем войти в комнату. Окно открыто, и я приветствую звуки с улицы.

Я вытаскиваю ее сумочку из-под мышки и кладу ее на зеленое бархатное кресло в углу комнаты. Ее телефон внутри, и она ничего не узнает о приложении для отслеживания, которое я на него установил. Наконец, я поворачиваюсь к ней лицом.

Я уже давно не был так близко к своей маленькой птичке.

Желая прикоснуться к ней, я протягиваю руку, но в последний момент передумываю. Я не могу так рисковать. Вместо этого я позволяю своим пальцам задержаться чуть выше ее шрама. Он все еще выглядит таким устрашающим. Она никогда не сможет двигаться дальше. Я разрушил ее жизнь.

Я улыбаюсь при воспоминании о том, как оставил шрам на ее лице. Тогда она не была такой хорошенькой, как сейчас. Хотел бы я, чтобы она это знала.

Мое время с маленькой птичкой подходит к концу. Скоро наступит рассвет, и мне нужно исчезнуть в тени, прежде чем это произойдет. Я сжимаю руку в кулак, прежде чем у меня появится шанс прикоснуться к ней. Я просто не могу, черт возьми, так рисковать.

Блуждая взглядом по ее хорошенькому личику, я запоминаю каждую черточку. Ее изогнутый лук Купидона, то, как напрягаются ее соски под слишком большой рубашкой, которую она носит. Ее рука сжимает простыни, а губы открыты, мягкая О-образная форма дразнит мой член, чтобы взять ее, заявить на нее права, протолкнуться в ее горло и просто положить конец моим страданиям.

Но я не могу.

Я не должен.

Пока нет.

Я заставляю себя отстраниться и выхожу из ее комнаты, тихо закрывая за собой дверь. Мои пальцы обхватывают ее трусики в кармане, и я ухмыляюсь. По крайней мере, у меня есть воспоминание о сегодняшнем вечере, чтобы занять себя, пока я не увижу ее в следующий раз.