Его отец, Дориан, прожил необыкновенную жизнь, в ходе которой он стал наследником Слоновьего трона Маската в Омане. Но его у него отняли.

“Мой отец никогда не должен был пытаться вернуть себе корону, - сказал Мансур. - “Это было чистое тщеславие.”

“Это не так, - упрекнула его Верити. - “Твой отец никогда не стремился к трону ради собственной славы. Он вернулся, потому что чувствовал себя обязанным служить своему народу. Они взывали к справедливому и честному королю.”

Мансур выпустил изо рта тонкое облачко дыма. - И все же ему не следовало уходить.”

Это была настоящая катастрофа. Раньше Дориан страдал от гноящейся раны, но он скрывал истинные масштабы своих страданий даже от Верити и Мансура. Он не мог позволить себе показаться слабым перед закаленными в пустыне шейхами Омана, чья поддержка была ему необходима в войне за королевство. В решающей битве, в самой гуще сражения, Дориан упал с лошади. Слишком слабый, чтобы снова сесть в седло, он был утащен врагами и убит. Мансуру и Верити пришлось спасаться бегством.

“Все было бы иначе, если бы приехали Том и Джим.- Пока Дориан и Мансур плыли в Маскат, остальные члены семьи оставались в Африке. Потом Джим и Мансур сильно поссорились. Мансур винил Джима за то, что тот не пришел на помощь, а Джим винил Дориана за то, что тот ушел, не успев полностью прийти в себя. Их дружба не могла этого пережить. Итак, Мансур и Верити отплыли в Индию. С присущей Кортни склонностью к коммерции Мансур основал приличный бизнес, торгуя через Бенгальский залив, вплоть до Ост-Индии и Китая. Он преуспевал. Но он так и не восстановил разрыв с семьей, которую оставил в Африке.

Мансур долгое время ничего не говорил. Они уже много раз спорили об этом, и он никогда не сдавался. Но теперь эмоции, которые он сдерживал годами, бурлили в нем. Неминуемая опасность - побег из дома вместе с семьей в опасности - высвободила чувство, что мир дал уснуть. Что было важнее семьи?

Он положил кинжал на стол рядом с клавесином Верити. - Он снова улыбнулся. Там был еще один клавесин, и еще один дом, и еще одно бегство давным-давно, преследуемое солдатами Голландской Ост-Индской компании. Это было время, когда они с Джимом были друзьями.

“Ты права, любовь моя, как всегда. После этого сезона, когда муссонные ветры изменятся в нашу пользу, я отправлюсь в Африку. Хорошо бы снова пойти с Джимом на рыбалку. И Тео и Констанс будут удивлены, обнаружив кузенов, которых они не помнят.

•••

“Мне скучно, - заявила Констанция. - Кто бы мог подумать, что война может быть таким скучным делом?”

Она развалилась на шезлонге в белом хлопчатобумажном сари, рассматривая свое отражение в ручном зеркале. Она упражнялась в том, чтобы корчить рожи, принимать разные позы и изучать их последствия. Ее волосы были заплетены в косы, щеки блестели от пота. Ее учебник французской грамматики лежал нетронутым на боковом столике.

- Она надула губы, глядя на Тео. - “По крайней мере, ты можешь сбежать и пойти в армию.”

Тео оторвал взгляд от книги. - “Не думай, что я не подумал об этом. Мне так же скучно, как и тебе. Но отец очень скоро найдет меня. Я не могу уйти, так же как и ты.”

Они просидели взаперти в крепости почти месяц. Дом, который они сняли, принадлежал торговцу из Компании, находившемуся в Бенгалии; его агент был счастлив сдать его Мансуру в счет долга торговца.

В течение первых двух недель Тео и Констанс постоянно жаловались, что им приходится покидать свой дом только из-за слухов. А потом появились французы. Они разбили лагерь у большой пагоды на юге и установили вокруг города орудийные батареи. Как и предсказывал Мансур, в гостиной семьи Кортни теперь стояли два девятифунтовых полевых орудия.

Глухой грохот эхом прокатился по городу. Это продолжалось уже несколько дней, хотя Тео каждый раз вздрагивал. Французы не слишком энергично продолжали осаду - они редко делали больше трех выстрелов в час.

“Я не знаю, как мама может спать после этого, - сказал Тео. Верити была наверху, приняв индийскую манеру дремать после обеда.

“ Возможно, она выросла в стольких морских сражениях, и она привыкла к этому, - сказала Констанция. - “По крайней мере, ей позволили немного разволноваться.”

- Отец говорит, что мы должны вести себя так, как будто ничего не происходит. - Тео повернулся к своей книге. Это была «Жизнь, приключения и пираты знаменитого капитана Синглтона» Даниэля Дефо. Это была его любимая книга. Рассказ о пиратах, отправившихся в неизведанное сердце Африки, заставил его страстно желать приключений и увидеть эти экзотические пейзажи своими глазами. Отец рассказывал ему много историй о своих приключениях на этом таинственном континенте в детстве, и это еще больше разожгло неугомонное воображение Тео. Но трудно было сосредоточиться на вымышленных пиратах, когда настоящие французские артиллеристы пытались превратить твой дом в руины.

“Я всегда предпочитала Молл Фландерс, - сказала Констанция. - Двенадцать лет она была шлюхой, пять раз женой, в том числе один раз своему родному брату, переправлялась в Америку, но все равно разбогатела и умерла с комфортом. Вот такого рода приключения мне бы хотелось иметь.”

- Мама говорит, что это очень неподходящее место, - сказал Тео. Ему не нравилось слышать от сестры такие слова, как "шлюха".”

Констанция снова посмотрела на свое отражение в зеркале. - Возможно, когда-нибудь я стану содержанкой и выйду замуж за неприличную сумму денег.”

- Что за нелепая идея! Я хочу жениться на женщине, которую люблю, как мать и отец.”

Констанция ничего не ответила. Внезапно она отложила зеркало и встала. - “Достаточно. Почему мы должны говорить о приключениях в книгах, когда настоящие приключения происходят прямо на нашем пороге? Я хочу пойти и посмотреть.”

Тео закрыл книгу. - Харджиндер никогда нас не выпустит.- Мансур поставил стражу у дверей особняка, приказав никому из членов семьи не покидать его без специального разрешения.

- Конечно, ты не позволишь этому встать у нас на пути.”

Тео невольно перевел взгляд на окно. Констанция поймала его взгляд.

“А что скажет мама, если проснется и обнаружит, что нас нет?” сказал он.

“Мы можем вернуться до того, как она проснется, и она ничего не узнает. Или ты можешь сказать ей сам, если слишком боишься пойти ».

“А я и не боюсь. - Он не мог позволить ей встретиться с опасностью в одиночку. Он отложил книгу и поднял влажный коврик, висевший над окном, чтобы охладить воздух. Констанция перекинула свои стройные ноги через подоконник и грациозно опустилась на землю снаружи. Тео последовал за ней.

В этот послеполуденный час в городе было тихо. Большинство британских жителей спали.

“Куда же мы пойдем? - спросил Тео.

- До самых стен. Это даст нам лучший обзор.”

“Но их будут охранять, - возразил Тео.

Она высунула язык в его сторону. - “Я знаю способ.”

- Какой?”

“Следуй за мной.”

Она повела его по широким песчаным улицам, стараясь держаться как можно дальше от задних домов и переулков позади складов Компании. Здания внезапно закончились группой лачуг и полуразрушенных складских помещений, теснившихся так близко друг к другу, что Тео потребовалось некоторое время, чтобы понять, что кирпичная стена позади была на самом деле внешней стеной форта.

- Подними меня, - приказала Констанция.

Тео сложил руки и поднял ее на самую нижнюю крышу, а затем подтянулся сзади. Надворные постройки представляли собой гигантскую лестницу, по которой они могли взбираться и карабкаться вверх, пока не поднялись, пыльные и потные, на Крепостной вал.

Тео нырнул за одну из зубчатых стен, но Констанция стояла бесстрашно, наклонившись вперед, чтобы выглянуть в амбразуру.

- Ложись, - прошипел Тео. - “А если тебя кто-нибудь увидит?”

- Кто же это? - возразила Констанция. - Отец говорит, что гарнизон растянут так сильно, что они могут занять только главные башни. А если мимо пройдет какой-нибудь солдат, я буду жеманно улыбаться и хватать его за руку, и он будет убежден, что все это большое недоразумение.”

- А французы?”

“Я уверен, что они слишком галантны, чтобы стрелять в леди.”

В этот момент из французских рядов вырвался клуб дыма и огня. Мгновение спустя они услышали грохот и почувствовали, как он отражается от стен у них под ногами. С равнины внизу посыпались брызги песка, когда пушечное ядро упало, не причинив вреда.

“Вот видишь! - Констанция ликовала. - “Тебе не о чем беспокоиться, маленький брат.”

“Не называй меня так.”

Тео встал и осторожно выглянул наружу. Форт Сент-Джордж и город Мадрас были построены на песчаной отмели, длинной полосе земли, изогнутой вдоль побережья, отделенной от материка приливной лагуной. На другой стороне берега, за лагуной, он увидел французские лагеря, разбросанные среди пальм вокруг большой пагоды - ряды палаток, повозки с багажом и склады. Был расчищен импровизированный плац, на котором тренировалась рота стрелков. Впереди туземные рабочие вырыли ряд окопов, где по большей части бездействовало полдюжины орудий. Тео видел, как орудийный расчет лениво вытирает губкой только что выстрелившую пушку. Ротные артиллеристы в форте не выказывали большого желания мстить.

“Если бы командовал отец, он успел бы выстрелить четыре раза, прежде чем французы успели бы перезарядить оружие, - сказал Тео с оттенком фамильной гордости. Мансур часто рассказывал им, как он спас их мать от ее злого отца, как он командовал своим собственным шлюпом и вступил в бой с флагманом Гая Кортни, бегая прямо под ее пушками. С тех пор как Тео впервые услышал эту историю, сидя на коленях у Мансура, он жаждал острых ощущений битвы. Однако теперь, столкнувшись с реальностью нацеленных на него пушек, это показалось более сложным, чем Даниэль Дефо мог себе представить.