- ‘Если ты будешь помнить об этом, тебе не причинят большого вреда.’

На самом деле поездка прошла без происшествий. Кристофер был почти разочарован, когда они добрались до дома в Нейуре, куда его направили. Он упорно торговался; в какой-то момент он приказал слугам перезапрячь мулов и был уже на полпути к воротам, когда торговец позвал его обратно, чтобы продолжить переговоры

На следующий день он вернулся домой и явился в дом Парашурамы. - Он протянул ему кошелек, который принес с собой.

- ‘А сколько ты получил за соль?’

- Двадцать рупий, - ответил Кристофер.

Стюард с подозрением отсчитал монеты, откусывая каждую, чтобы проверить ее правильность, и взвешивая на маленьких весах.

- ‘Совершенно верно, - неохотно согласился он наконец.

Парашурама улыбнулся Кристоферу. - ‘Мой управляющий, Джаянтан, не доверял тебе. В первом мешке с солью лежало письмо купцу из Нейура. Я попросил его прислать своего самого быстрого гонца с ответом, сообщив мне цену, которую он заплатил вам за соль.’

Щеки Кристофера вспыхнули. - ‘Вы не доверяли мне дать честный отчет?’

- Теперь я знаю, что могу. - Он отсчитал две монеты и протянул их Кристоферу. - ‘Это твой гонорар – пока что. Я скоро найду тебя снова: у меня всегда есть работа для людей, которым я доверяю.’

В течение следующих нескольких месяцев он был верен своему слову. Разные грузы и разные города; иногда с Кристофером шли другие люди, иногда он шел один. Раз или два группы людей угрожающе двигались, но при виде меча Кристофера они неизменно отступали. И каждый раз Кристофер не чувствовал ничего, кроме разочарования. Он чувствовал, как внутри него растет сила, натянутая, как тетива лука; ему нужно было освободиться. В схватках на помосте он дрался с такой яростью, что однажды чуть не ослепил человека.

- А какой второй заповеди я тебя научил?- спросил Ранджан.

- Ченнига, - угрюмо сказал Кристофер.

- ‘А что такое ченнига?’

- ‘Терпение.’

Однажды в "Калари" пришел управляющий богача Джаянтан. - ‘У моего хозяина есть для тебя еще одно поручение.’

В доме Парашурамы торговец вытряхнул мешок ему на ладонь. В мягком свете, проникавшем сквозь резные деревянные ставни, поблескивали рубины.

- ‘Мне нужно, чтобы ты отвез их одному Тамильскому торговцу в Мадуре, по ту сторону гор. Путешествие займет много дней, а дороги через горы кишат бандитами.’

Кристофер почти не слышал его. Он пристально смотрел на рубины. Они подмигнули ему, как шлюха в дверях борделя. Злая мысль расцвела в его голове: он мог бы убить этих двух людей здесь и сейчас, а потом сбежать с драгоценными камнями. Тогда у него будет достаточно рупий, чтобы жениться на Руфи. Все его тело ныло от искушения, от осознания собственных возможностей.

- Какова же третья заповедь? - Раздался в голове голос Ранджана.

- Самоконтроль. - Отозвался его собственный внутренний голос.

Он заставил свое лицо превратиться в пассивную маску, чтобы скрыть свои мысли.

- ‘Джаянтан пойдет с тобой’ - сказал Парашурама, не подозревая, как близок он был к смерти. - ‘Только вы двое. Я мог бы послать караван из многих людей – но это привлекло бы внимание, и каждый вождь отсюда и до Дели был бы привлечен этим запахом. Двое мужчин могут надеяться проскользнуть туда, куда не смогли бы проскользнуть двадцать.’

Кристофер поклонился. - ‘Я буду уважать ваше доверие.’

На следующий день они отправились в путь, направляясь вглубь страны. Дорога представляла собой не что иное, как тропинку через пустыню, изрытую последними муссонными дождями и немногочисленными повозками, которые пытались проехать по ней. Тамариндовые деревья затеняли дорогу, и звуки птиц и насекомых перемежались стуком ткацких станков, где ткачи устраивали свои мастерские на обочине дороги.

Кристофер прожил почти всю свою жизнь в Индии, но это был первый раз, когда он отважился удалиться от побережья больше чем на несколько миль. Даже работая на Парашураму, он всегда ездил в поселения вдоль прибрежной полосы. Вскоре деревень стало меньше, и они стали еще злее. Стук ткацких станков сменился щебетом и писком птиц, которых он никогда раньше не слышал.

В ту ночь они спали во дворе придорожного храма. На следующий день дорога начала подниматься к Гатам, огромной горной гряде, которая подобно крепостному валу тянулась вдоль западного побережья Индии. Воздух становился все холоднее, а ландшафт - все более диким. Они шли по нетронутому лесу из огромных деревьев и бамбука, гигантских лиан и орхидей. Пышно разросся мох, а красные цветы шелковистых деревьев забрызгали обочину дороги, как капли крови.

Они были не одни на дороге. Несколько крестьян присоединились к ним, с трудом преодолевая тяжелую ношу - связки циновок из кокосовой пальмы, корзины с фруктами. Каждый раз, когда они приближались, Джаянтан хватал Кристофера за плечо и громко шептал - "Будь начеку.’

Однако в тот момент, когда крестьяне поняли, что Джаянтан принадлежит к высшей касте, они упали на землю и прижались лицом к голой земле, пока он и Кристофер не прошли мимо.

- ‘По крайней мере, она не может быть бандитом, - сказал Кристофер, указывая на женщину, которая вела осла, нагруженного манго. На ней было скромное белое сари, белый лиф и ряд медных браслетов на руке.

Как будто она услышала его, она повернулась назад, чтобы посмотреть. В отличие от других крестьян, она не склонила головы и не отшатнулась, как только оценила их статус. Она встретила пристальный взгляд Кристофера, ее глаза были откровенны и широко открыты. Ее губы раздвинулись в застенчивой улыбке, которая, казалось, обещала возможности, которые Кристофер только начинал представлять. Желание пульсировало в его чреслах.

- Наглая сука, - сказал Джаянтан. - Ее следовало бы выпороть за дерзость.’

Не торопясь, женщина подвела своего осла к краю дороги и пропустила их. Кристофер снова попытался поймать ее взгляд, но она возилась с ремнями на корзинах своего осла и больше не смотрела на него.

Они миновали небольшое святилище на обочине дороги, в котором стояла статуя Ганеши, Бога-слона, украшенная гирляндами увядших цветов.

Джаянтан взглянул на меч, висевший на поясе Кристофера. - Надеюсь, вы готовы применить это оружие. Это святилище отмечает место, где бандиты убили путешественника.’

Словно по сигналу, пронзительный крик нарушил тишину позади них. Мгновение спустя из-за угла тропинки выскочил ревущий вьючный мул. Кристофер выхватил меч и бросился бежать назад.

- Подожди, - крикнул Джаянтан. - Твой долг - защищать меня.’

Кристофер не обратил на него внимания. Он побежал назад, поднимая ногами клубы пыли. За поворотом дороги он увидел женщину, которую видел раньше. Она лежала на земле, задрав юбки до бедер, лиф платья был разорван на ее дерзких молодых грудях. Мускулистый темнокожий мужчина держал ее одной рукой, а другой рукой он опустился на колени между ее коленями и раздвинул ткань, открывая свои торчащие и распухающие гениталии.

Выкрикнув боевой клич, которому он научился в Калари, Кристофер бросился на него. Но насильник не был настолько охвачен похотью, чтобы потерять всякую осторожность. Он увидел приближающегося Кристофера и вскочил на ноги. Одним быстрым взглядом он поймал меч в правой руке Кристофера и побежал.

Кристофер был быстр, но мужчина оказался еще быстрее. После дюжины шагов преследования Кристофер понял, что не сможет догнать его в прямой погоне. Он остановился и бросил свой меч на землю. Освободив обе руки, Кристофер приподнял свою тунику.

Обмотанный вокруг талии, скрытый от посторонних глаз, он носил уруми. Это была тонкая лента из обоюдоострой, острой, как бритва, стали длиной в десять футов и гибкой, как плеть кнута.

Это было последнее оружие, которым он научился пользоваться в Калари, и самое трудное в освоении. Если его использовать неправильно, он может обезглавить человека, который им владеет.

Рукоятка из слоновой кости идеально вписалась в его ладонь. Легким движением запястья он высвободил лезвие. Казалось, оно живет своей собственной жизнью. Оно потянулось вперед и развернулось, змеясь по воздуху. Насильник был уже на пределе досягаемости уруми, но гибкий стальной наконечник змеей обвился вокруг его голой лодыжки и затянулся в петлю. Он рассек кожу, плоть и сухожилия, а затем раздробил кости его лодыжки. С криком агонии человек упал и растянулся во весь рост.

Кристофер подошел к тому месту, где он лежал, всхлипывая. Он не спешил, но не торопился, позволив клинку уруми вернуться в его руку, скользнув по пыли тропы и отпрянув, как живая кобра.

Он стоял над телом мужчины и улыбался ему сверху вниз. - Друг мой, я думаю, ты знаешь, что твое время пришло. Ты можешь попрощаться с этим миром. - Он говорил по-английски, которого незнакомец не понимал, но тон и смысл слов были очевидны. Он хныкал и блеял, моля о пощаде, но все еще улыбающийся Кристофер щелкнул запястьем, и уруми развернулся и лизнул его в горло. Его плоть открылась, как второй рот. Дыхание из его легких вырвалось из разорванной дыхательной трубки. Почти сразу же после этого кровь хлынула из его сонной артерии, пульсируя в ритме его сердца. Она расплескалась по ногам Кристофера, но он не сделал ни малейшего движения, чтобы избежать ее. Он подождал, пока кровотечение не прекратилось окончательно, а затем присел на корточки рядом с трупом и принялся рыться в его одежде. На поясе под туникой он обнаружил кожаный кошелек. Он развязал шнурок и высыпал содержимое кошелька в раскрытую ладонь. Монеты были в основном медные, но с достаточным количеством серебра, чтобы заставить его снова улыбнуться.

Женщина, на которую напал насильник, подошла к тому месту, где он сидел на корточках, и наклонилась над Кристофером, чтобы посмотреть, что он нашел. Она поправляла свою одежду и расправляла юбки. Кристофер посмотрел на нее снизу вверх. Так близко она была очень хороша собой. Волосы у нее были густые и блестящие от масла, с которым она их расчесывала. Одна из ее грудей все еще торчала из разорванной блузки. Она увидела, что Кристофер смотрит на нее, и улыбнулась, неторопливо убирая ее.