- Все в порядке, - отмахиваюсь.
Вопросительно смотрю на Нинель. Она проводит ладонью по перилам бортика.
- Ну хорошо, - наконец решает она, - послушай, что тебе скажет Максим… э-э-э… Леонидович… Да? – мимолетная улыбка в сторону нетерпеливо переминающегося Масяни. - Да… Сделай то, что он скажет… А мы посмотрим.
- Смотри сюда, Серега… - Макс упирается своими ручищами в бортик, словно испытывая его на прочность…
Подсечками несусь вдоль бортика. Выхожу на линию прыжка. Доезд, разворот, полуприсяд, звенящий хруст льда, толчок… С силой замахиваюсь правой ногой, напрягаюсь весь и прижимаю руки к груди. Калейдоскоп красок и света… Не закрывать глаза… Даже если я сейчас грохнусь… Лезвие конька со звоном врезается в лед, ловлю внешнее ребро, выравниваю тело, чистоганом выезжаю по красивой дуге, с ровной спиной и разведенными в стороны руками…
Ну ладно. Это первый.
Вижу оживление в тренерском штабе. Масяня активно жестикулирует. Мураков сдержанно кивает. Нинель бесстрастна и напряжена. Не сводит с меня взгляда. Рукой и поворотом тела повторяет мои движения, словно помогая мне…
Взлет, замах, группировка, звон в ушах… Выезд.
Это второй.
Полкруга отдыха. Расслабленно трясу руками. Осталось еще три. На тренеров не смотрю – примерно понимаю, что у них там сейчас творится…
Толчок, раскрутка, вдох… звон метала о лед и ровный хруст… Выдох…
Третий…
Начинаю понимать, что же на самом деле было не так. В голове сумбур. И торжество. Неужели? Наконец-то…
Вкатываюсь в поворот, меняю направление, пригибаюсь… Немного корректирую положение тела перед прыжком… Если я прав, то так у меня все должно получиться еще лучше… Толчок… Свет и ветер… Чисто и уверенно приземляюсь внешним ребром на лед…
Четвертый!..
Вот оно! Теперь я тебя чувствую. Теперь я знаю, как надо…
Без передышки, практически сразу закладываю вираж и выхожу на последний прыжок. Неужели все было так просто? Неужели… я… тебя… таки… сделал!..
Пятый!.. Из пяти…
Краем глаза вижу, как, победно сжав кулаки, прыгает у борта Макс.
Выдыхаю, как марафонец на финише. Упираюсь руками в колени и, против правил, по диагонали еду в сторону тренерских трибун. Звон в ушах. Голова как шаманский бубен. Все болит…
- Сер-р-ега, красавец, - Макс не сдерживает улыбку и тянет в мою сторону руку, которую я вежливо пожимаю.
Прижимаюсь к бортику, повисая на нем локтями. Сил больше нет. Хочется просто лечь… Прямо на лед…
- Завтра будем повторять, - задумчиво произносит Нинель. – Хотя…
- Да что тут думать, Нинель Вахтанговна, - Масяня обволакивает ее своим бесконечным обаянием. – Все естественно. Никуда не денешься от этого. Я же сам все это прошел…
Он поворачивается ко мне.
- Тебе сколько лет?
- Девятнадцать, - говорю
- А рост какой?
- Сто семьдесят шесть, - отвечаю, как по заученному.
- Да не звизди… - качает головой Макс, - я сам сто восемьдесят семь, а ты, вон, лось здоровый, с меня почти…
- Вырос за полгода, - усмехается Нинель.
- Понимаете, да? – радостно оборачивается к ней Макс…
Перед тем как послать меня в мою победную серию из пяти тройных акселей, Масяня сказал мне ровно две определяющие фразы.
- Прыгай как на дупель. Замахивайся ногой как на триксель.
- Не допрыгну, - качаю головой я, - высоты не хватит.
- А она тебе и не нужна, - ухмыляется Макс улыбкой Чеширского кота. – Высота тебе только скорости добавляет, вот ты и лупишься о лед со всей дури и равновесие теряешь.
- Но ведь на дупеле…
- На дупеле, Сережа, у тебя куча времени, чтобы там, - он тычет пальцем вверх, - выровняться и нормально приземлить. Дупель у тебя - чем выше, тем лучше. С трикселем – с точностью до наоборот. Летишь ниже – приземляешь чище.
- Парадокс… - недоверчиво качаю головой.
- Как вся наша жизнь…
- Не знаю. Не уверен…
- Хочешь на сотку забьемся? – хитро щурится он. - Только не жульничать…
Я недоверчиво качаю головой, но спорить с профессионалом такого класса не рискую.
Тем не менее, послушавшись Максима, и сделав так, как он мне сказал, я невольно доказал его правоту…
- Вырос, - ухмыляется Масяня, - ноги длинные, силищи дурной хоть отбавляй, прыгает высоко. И – попадается. Ну точно, как я в его возрасте.
Нинель кружится на месте, руки в карманах пальто, глаза прикрыты. Со стороны может показаться, что женщина навеселе танцует под одну ей слышную музыку. Но я вижу, что она повторяет на полу серию движений захода в аксель…
- Ну хорошо, - она останавливается перед Масяней и, подняв голову, смотрит прямо ему в глаза. – Спасибо, Максим… Леонидович.
Тот изображает поклон и, состроив бровки домиком, выжидающе смотрит.
- Ладно, Таранов, договор дороже денег, - Нинель картинно вздыхает и поворачивается ко мне. – Ланской, на днях…
- Сегодня… - нахально перебивает ее Масяня, и тут же, словно испугавшись своей смелости немного тушуется, - или… завтра, а?
- На днях!.. – жестко повторяет Нинель, - возьмешь обеих своих подружек и уважите Максима… Леонидовича в его… творческих вопросах.
- О, нет!.. – закатываю глаза я, понимая, что меня ожидает.
- О, да! – Масяня радостно потирает руки, - спасибо, Нинель Вахтанговна, приятно иметь дело с честным человеком, век не забуду доброту вашу…
- Ой, Таранов, иди уже, - Нинель машет на него рукой, как на назойливую муху.
Укоризненным взглядом смотрю на нее, как на предателя. Не дожидаюсь ни объяснений, ни раскаяния, ни, хотя бы сочувствия. Вздыхаю, отталкиваюсь от бортика и понуро еду докатывать тренировку.
В неверном свете луны смотрю на ее силуэт…
Прекрасное, обнаженное тело, изящными линиями очерчено на белой простыне. Ореол пушистых темных волос искрящимися волнами обрамляет голову и плечи. Бездонные глаза, как два серебристых океана, влекут и манят: «Нырни, нырни… Утони в нас!..»
Я тону в ней, растворяясь в бесконечной пелене неутолимого и неутомимого желания…
Чувствую ее дыхание на своей груди. Вдыхаю источаемый ею аромат. Провожу рукой по подсвеченной луной плавной линии бедра. Она коротко вздрагивает от моего прикосновения…
- Не спишь?.. – шепчу я.
- Нет, а ты?..
В ее маленьком ушке тонкая дорожка из пяти бриллиантовых гвоздиков, от крупного к совсем крошечному. Подарок родителей на семнадцатилетие…
- Разве с тобой уснешь?..
Она беззвучно смеется, ткнувшись носом мне в плечо.
Опускаю руку, и она легонько касается ладонью моего локтя.
- Болит?
- Нет…
- А где болит?
Я кладу ее тоненькую, прозрачную ладошку себе на левую сторону груди. Мимоходом, как бы невзначай, задеваю пальцами ее торчащий упругий сосочек.
Она легонько целует меня в область сердца. Мне до мурашек щекотно от прикосновения ее губ и влажного язычка. Вздрагиваю всем телом.
- Реанимация, - хихикает она. – Еще болит?
- Да…
Снова поцелуй. Легкий укус маленьких острых зубок.
- А сейчас?
- Да…
Она вцепляется коготками в мои грудные мышцы, кусая и целуя.
- А сейчас?..
Переворачиваюсь на спину, затаскивая ее на себя. Она с готовностью усаживается верхом, занимая нашу излюбленную и давно знакомую позицию.
- Хочеш-шь?.. шепчет она, замирая на мгновение, ощущая мое желание.
Не дождавшись ответа, она двигается мне навстречу, и я чувствую, какая она горячая внутри.
Упираясь рукой мне в грудь, она отбрасывает за спину свои струящиеся светом волосы.
- Хочешь?.. - повторяет она.
Я изо всех сил прижимаю к себе ее бедра.
Ее глаза сверкают в лунных бликах, тело отсвечивает голубым и белым, в причудливом танце теней на потолке угадываются ее парящие движения.
- Хорошо тебе?.. – срывающимся шепотом выдыхает она.
Я глажу ее шею, маленькие грудки, живот и бедра. Беру ее ладони в свои и целую каждый пальчик.
- Хорошо тебе?.. Хорошо?.. – беззвучно шевелит губами она, не сводя с меня взгляда.
«Лучше чем с ней?! Лучше?..» - слышу я вопль ее души.
- Да!.. – шепчу я, сжимая ее руки. – Да!..
«Да!» - мысленно кричу в ответ.
Она опускает веки, запрокидывает голову и громко стонет, до крови закусывая губы.
Я знаю, что она меня услышала.
Моя волшебная феечка…
Вваливаюсь без пяти девять в вестибюль «Зеркального» и бегу по коридору в раздевалку, на ходу стаскивая с себя верхнюю одежду. Как всегда - опаздываю. На этот раз на хореографию к Железняку. Леша парень хороший, но любит дисциплину. Морально готовлюсь к нагоняю. Вдруг, вижу у поворота знакомую фигуру. Быть не может…
- Домкрат?!
- О-о! Какие люди!
Он расплывается в приветливой улыбке и, широко замахнувшись, тянет лапищу в мою сторону. С опаской пожимаю его широкую ладонь.
Саша Эненберг. Прозвище – «Домкрат». Командный золотой призер прошлой олимпиады в парных танцах. Здоровенный амбал, способный выжать на одной руке троих таких как я. Гора мышц с душой плюшевого мишки.
- Как жизнь, как сам? – он окидывает меня изучающим взглядом.
После олимпиады Сашка завязал со спортом и теперь кайфует, разъезжая по ледовым шоу и различным коммерческим выступлениям. Чешет, короче, как может. Ну и отъелся маленько, что заметно по округлившимся щекам.
- Как видишь, - развожу руками. – Не сравнить с некоторыми.
- Хе-хе, - ухмыляется, - А в планах?..
- Россия, Европа, мир, - пожимаю плечами.
А какие еще у меня могут быть планы. На этой-то каторге…
- Какими судьбами в наших краях? – интересуюсь.
- Да вот, Авер хочет с вашей королевой перетереть, - Сашка доверительно понижает голос. – и притащить ее судьей в финальные выпуски на «Ледниковый».
- Сейчас? В разгар сезона? – с сомнением качаю головой. – Не пойдет.
- А за бабки?
Задумываюсь…
Ледовое телешоу в постановке Семена Авербаума, с известными актерами, певцами и фигуристами в качестве участников, последние несколько лет рвало все возможные рейтинги, принося лавину денег и славы всем, кто был в нем задействован. Как говориться, нам так не жить. Судьями тоже приглашали известных в прошлом фигуристов и тренеров. Так что увидеть там Нинель было бы вполне логично и интересно. Если бы не одно «но».