А еще - понимаю, что теперь я остался совершенно один перед суровой реальностью этой жизни…

На вечернюю тренировку прихожу вместе со всеми. Война войной, а спортивное расписание никто не отменял. Завтра старт короткой программы у девочек, поэтому все внимание тренеров нашим троим красавицам. Ну, а у нас, отмучавшихся, стандартная раскатка, набор базовых упражнений и, если остается время, прогон показательного номера. Катаемся на небольшом пятачке вдвоем с Андреем. Но внимания друг на друга не обращаем. Так, кивнули друг другу при встрече. Тренеры в нашу сторону поглядывают. Артур даже подъезжает ко мне с серьезным лицом.

- Ты как вообще? В каком состоянии? – интересуется он.

- Вешаться не собираюсь, - пожимаю плечами, - Германа убивать тоже. Раньше показательных домой не сбегу.

- Ну хорошо… - Артур вздыхает с явным облегчением.

Он хочет сказать что-то еще, но у меня нет желания ничего сейчас слушать и я, сделав вид, что не заметил, откатываюсь в сторону.

После тренировки, девчонок, практически под конвоем, уводят в раздевалку, всех троих, так что пообщаться не получается ни с одной. Разочарованные физиономии Андрея рядом со мной и Семенова на трибунах являются мне хоть ничтожным, но утешением по этому поводу. Обломитесь, мальчики. Хоть в чем-то…

На выходе из раздевалки меня снова за рукав куртки ловит Леша Жигудин.

- Серега, сходим поужинаем куда-нибудь?

Останавливаюсь и смотрю на него исподлобья.

- Если ты собираешься ездить мне по мозгам, - говорю, - и пытаться с ней помирить, то иди к черту.

- Не собираюсь, - искренне заверяет меня он. – Просто поедим, поговорим о погоде, о девочках…

Я задумываюсь. В принципе, Леха, наверное, единственный, с кем мне вообще сейчас хотелось бы общаться. Кроме Анечки… Но до нее, как до горизонта – видно, да не добраться.

- Только мы вдвоем? – уточняю я.

- Только…

- Ну ладно.

Леша кивает.

- Давай через полчаса в холле, я вызову такси…

Не то чтобы мне очень хотелось… Но Леша, так получается, на сегодняшний день мой единственный друг, которому от меня точно ничего не нужно, и с которым мне совершенно нечего делить. А это, как говорит его любимая Шуба, дорогого стоит…

Мы притаскиваемся на окраину Пусана и заявляемся в заведение вполне европейского вида. Высокие вежливые служащие с безукоризненным английским, большеглазые официантки, напоминающие японских фарфоровых кукол, как по одним лекалам изготовленные… Говорят, в Корее пластика лица достигла небывалого совершенства и буквально поставлена на поток. Охотно верю…

Располагаемся в зале с мягкими креслами и большими деревянными столами. Вокруг дубовые панели, свисающие с потолка хрустальные люстры, аквариум с какой-то живностью под стенкой. Так, если закрыть один глаз и не обращать внимания на снующих вокруг азиатов, можно вообразить себя где-нибудь в сердце Сохо, в Лондоне.

- Если смущает восточная кухня, - комментирует Леша, пододвигая мне меню, - здесь смело можешь заказывать все тоже самое, что и в Европе. Готовят не хуже, вкус тот же… Последствий не выявлено.

В отличие от многих моих коллег, я совершенно не фанатею от суши, сашими, маринованных угрей, фугу и прочих водорослей. Как по мне, так лучше уж тарелка гречки и паровая котлета, это если мы говорим о диете и режиме. Ну а когда на ограничения можно уже смело наплевать…

- Закажи мне полупрожаренный стейк и овощи на гриле, - прошу я Лешу. – А то я сам такое не выговорю.

- Расслабляешься, - усмехается Леша. - Это правильно…

- С утра не ел ничего. Голодный просто...

Еду приносят быстро, и я, на радостях, набрасываюсь на мясо, как голодный удав. И только под неодобрительным взглядом Леши я, нехотя, сбавляю темп и, выпрямив спину, начинаю, как учили, чинно и медленно отрезать по маленькому кусочку и, кладя в рот, тщательно пережевывать.

Сам Жигудин к своей рыбе в тарелке едва прикасается, примериваясь так и эдак, и я просто вижу, как в его глазах счетчиком прокручиваются граммы и калории, аппетитно благоухающие перед ним. Бережет себя Леша, боится форму потерять. И стать как Авербаум…

- Татьяна Вячеславовна, кстати, передавала тебе большой привет, - наконец нарушает молчание Жигудин, - и наилучшие пожелания.

Я отмечаю про себя, что не поздравления. Шуба, как и все мы, понимает, что поздравлять меня сейчас - это издевательство.

- Спасибо, - благодарю я с набитым ртом.

- Интересовалась твоими дальнейшими планами… - добавляет Леша, как бы, между прочим.

Ну конечно, всех интересуют мои планы. Такая ж, блин, интрига… Но черта с два я сейчас буду откровенничать и делиться тем, что у меня на уме и на душе. Даже с тем же Лешей… Хотя, отблагодарить нужно…

- Передай Татьяне Вячеславовне, - говорю ему с ухмылкой, - что с победой на чемпионате мира ей меня поздравлять не придется.

Традиционно, после олимпиады, на следующий за ней по пятам чемпионат мира, ездят серебряные призеры, чтобы мировым золотом скомпенсировать себе досаду от олимпийского второго места. Но на этот раз я склонен сломать традицию.

- Не поедешь? – без удивления, просто уточняет Леша.

- Нет. И не собирался.

Он бросает на меня короткий, внимательны взгляд и молча кивает. Информация получена.

- Я только тебя прошу, Сереж… - Леша даже откладывает вилку и смотрит на меня в упор. – Не уходи из спорта…

- Слушай, отстань, а? Дай поесть спокойно…

- Не отстану.

Я хмуро поднимаю на него глаза, и по его взгляду понимаю, не отстанет.

- Только один пример, - он примиряюще выставляет ладони вперед.

Вздыхаю. Кладу нож с вилкой на тарелку, где ждет меня недоеденный стейк и откидываюсь на спинку кресла.

- Ну?

- Я.

Он показывает на себя пальцем и ограничивается одним единственным личным местоимением. В общем-то посыл понятен и без объяснений. Свою золотую медаль Леша выиграл в две тысячи втором году, когда ему было двадцать четыре года. К следующей олимпиаде, которая будет, в Китае, мне тоже как раз исполнится двадцать четыре. То есть он недвусмысленно намекает…

- Ты хочешь сказать, что у меня все впереди и следующая олимпиада точно моя, да?

Жигудин усмехается, и заговорщицки поводит бровями.

- Это ты сказал, Валет, не я…

- Понимаешь, Леша, - решаю выдать ему всю свою аргументацию, - тебя и меня нельзя сравнивать…

- Почему же?

- Во-первых, - объясняю, - у Тихоновой ты был один. Во-вторых, это была твоя первая олимпиада. Ну а в-третьих, ты никого не столкнул по дороге. Как, кстати, столкнул меня твой друг Шиповенко перед Сочи…

- Он мне не друг, - возмущенно дует губы Леша.

- Ну хорошо, твой не-друг Шиповенко – какая разница… А теперь смотри, что будет в моем случае через четыре года. Да, возраст еще подходящий. Но. Поспеет новая когорта молодых, голодных и резвых, с которыми мне придется конкурировать. И кто-нибудь обязательно окажется самым перспективным и подающим надежды – мама никогда не откажется от такого шанса. И это только «Зеркальный», а ведь есть еще Федин, Московина, да тот же Шиповенко со своими полуфабрикатами… Ну а поскольку я не Клюв, и федра ради меня не станет ни закрытые прокаты организовывать, ни мухлевать с результатами, сборная на Пекин мне не светит ни при каких раскладах. Так что ты, Леша, прекрасный пример. Но не для меня. К сожалению. Ты ешь, а то остынет…

Я снова беру в руки приборы и начинаю отрезать кусочек мяса. Леша предпринимает последний бросок.

- На «Зеркальном» свет клином не сошелся… - произносит он, как бы между прочим.

Смотрю на него таким взглядом, чтобы он понял – легче предложить мне отпилить себе руку, чем бросить родную школу.

Свое обещание поговорить о девочках Леша выполняет уже за чаем, когда я, сытый и добрый, наконец не представляю опасности для его любопытного носа.

- Вы с Озеровой твоей вообще как-то собираетесь…

Он делает неопределенный жест рукой.

- Мы с моей Озеровой, - глумливо сообщаю ему я, - собираемся, часто и регулярно. И сейчас бы могли, если бы я тут с тобой не сидел…

- А ну тебя к черту, - машет на меня рукой Леша. – Что ни слово, то пошлость. Ну как так можно?

- А что такого? – строю невинный взгляд я. – Уже пару лет все вокруг в курсе, что мы встречаемся и трахаемся… Ах, пардон за пошлость… Любим друг друга, да. А ты вдруг решил поинтересоваться…

- Хотел спросить тебя, - укоризненно качает головой Леша, - как нормального мужика, как близкий человек, можно сказать, а вдруг вы пожениться решили после олимпиады? Платья-кольца-лимузины, все дела. Может помочь с организацией нужно… А ты…

Меня невольно разбирает смех, и я хрюкаю в кулак.

- Какая свадьба, ты что, Леш? Ей же всего восемнадцать. Год назад школу закончила. И каждый раз у мамы разрешения спрашивает, можно ли домой после одиннадцати вернуться…

- Тю… - удивляется Жигудин, - а нафига ты тогда квартиру делал? Мы так уже думали, что сразу для вас двоих…

Я пропускаю мимо ушей это «мы» и решаю, что для очередной порции сплетен и слухов наговорил сегодня уже достаточно.

- Ладно, закрыли тему, - без улыбки подвожу черту я. – О личной жизни мы с тобой как-нибудь потом поговорим…

Леша не возражает, кивает и громко отхлебывает горячий чай из чашки. Он сам женат на фигуристке, знает на какие фантазии способно наше сообщество – дай только повод. Хуже того, с его женой они даже пару раз всерьез расходились, когда злые языки доносили до ушей одного или другой различные подробности жизни супруга. Так что в понимании ему не откажешь. Впрочем, как и в неуемном любопытстве.

- Ну а что у тебя в ближайших планах, Сереж? – осторожно начинает подбираться ко мне Жигудин.

- В смысле? – изображаю непонимание я.

- На чемпионат мира ты не едешь, - поясняет он, - впереди межсезонье… Жениться ты, как выяснилось, не собираешься…

- Не знаю, - пожимаю плечами. – Честно, не думал еще. О! Поеду к Катьке Асторной, устроюсь конюхом на ее эту лошадиную ферму. А что? Свежий воздух, симпатичные наездницы…