В тишине пустого зала отчетливо слышен гул кондиционера и бульканье компрессора в огромном, на полстены, аквариуме.

Нинель сидит, склонив голову и спрятав лицо в ладонях.

Не в наших правилах, но…

Пододвигаюсь к ней ближе, обнимаю и крепко прижимаю к себе. Она поддается как безвольная тряпичная кукла.

- Держись, - шепчу я, - я тебя не брошу, я рядом…

Она поднимает на меня взгляд, устало улыбается и проводит рукой по моей щеке.

- Всю жизнь у меня из-за тебя проблемы, - произносит она шепотом.

Улыбаюсь в ответ, беру ее руку в свою.

- У меня тоже…

Это мы так шутим. Иногда. Чтобы разрядить обстановку.

Еще несколько секунд улыбок, и нежных взглядов, и прикосновений рук… Со стороны мы можем показаться влюбленной парочкой. Очень странной парочкой, в которой она более чем в два раза старше его… Но смотреть на нас некому.

Нинель первая приходит в себя и отстраняется. Эмоциональная пауза окончена.

- Кто уже?.. – спрашивает она, кивая на все еще лежащий на стойке телефон.

Я понимаю, о чем она.

- Масяня, - отвечаю, и тут же поправляюсь, - э-э… Максим Таранов.

Нинель не любит прозвища, которые мы так щедро раздаем тренерам и друг другу. Поэтому я стараюсь следить за своим языком.

- Еще кто-то?

- Пока нет… Не знаю. Макс сам мне на ухо шепнул. Его, похоже, гордость распирает от сопричастности к тайне…

- Дурачок… - усмехается она, качая головой. – Ну, с Тарановым мы как-нибудь решим…

- Послушай…

- Что?

Я набираюсь решимости, как ныряльщик перед прыжком.

- Если ты скажешь… Если будет нужно… Чтобы я от тебя ушел…

- Так! – она яростно хлопает ладонью по стойке.

Но я уже на полпути к бездне.

- Если ты решишь, что я должен поработать с… другим тренером… - набираю воздух, выдыхаю, - то я тебя пойму и сделаю, как ты скажешь.

- Об этом не может быть и речи, - она яростно сверлит меня взглядом, на бледных щеках проступает румянец.

И я понимаю, с восторгом, что я не один. Что за меня тоже есть кому бороться.

- Просто знай… - говорю.

Она качает головой. И очень быстро соображает, что к чему.

- Ты получил предложение?

Вопрос звучит как утверждение.

- От Федина, - легкомысленно киваю и пожимаю плечами. - Через Тихонову.

Она выжидающе смотрит. С наслаждением тяну паузу.

- Отказался, - наконец сообщаю я. – В резкой форме.

Люблю этот ее взгляд. Так она смотрела, когда я выиграл свой первый старт, когда приземлил свой первый четверной… Так она смотрит, когда гордится тем, что я и правда часть ее самой.

Нинель размышляет несколько минут, невидящим взглядом смотрит в сторону. Я ее не тревожу. Свое маленькое дело я сделал. Солдат сходил в разведку и доставил своему генералу важные сведения из вражеских тылов. На этом моя миссия окончена.

- Готов завтра к показательным?

Она снова настроена по-деловому, как всегда собрана. Как всегда, с холодной улыбкой и внимательным, острым взглядом.

- Конечно, - киваю.

- Иди отдыхай…

И совершенно неожиданно, она протягивает ко мне руки, обнимает и долго-долго не отпускает. Как когда-то в детстве…

Вечер. Гала-концерт. Сегодня все катают показательные номера, поэтому народ слегка расслабился. Никто усердно не разогревается в зале, не прыгает сосредоточенно в коридоре, не мучает себя растяжками. Практически все участники, уже в костюмах, кучкуются своими компаниями, шутят, смеются, обсуждают всех и вся на своих многочисленных языках.

Мой номер предпоследний, после Пападакисов, но перед Аней. Она на этот раз главная сенсация турнира, и заключительный выход ею вполне заслужен.

В этом сезоне у меня подготовлены два показательных номера. Один, под названием “Джек”, я исполняю под музыку из “Пиратов Карибского моря” в образе капитана Спароу. И подготовка к нему занимает едва ли не весь вечер. Дредды, макияж, костюм – все должно быть в точности похожим, передавать дух оригинала, и при этом не мешать мне кататься и прыгать. Номер получился неплохой – как все показательные, это была сборная солянка из кусков произвольной и короткой программ, но тем не менее – Артур постарался, и зрители весь прошедший сезон принимали меня в таком брутальном, хулиганском виде довольно благосклонно. Но сегодня мы решили удивить и подпустить нежнятины.

Вообще, на эту музыку где-то с год назад я предлагал тренерам сделать обычную короткую программу. Мотивация была простая. Короткая у нас должна быть забойная, значит и сопровождение нужно брать такое, чтобы дух захватывало. Вот я и предложил арию Грингуара из “Нотр-Дам”. С небольшими доработками – добавить ритмичные вставки, сократить проигрыши и так далее – музыка вполне отвечала задачам. Но Артур, а потом, вслед за ним и Нинель, от моей идеи отказались.

- На показательный – пожалуйста, - был короткий вердикт главного тренера.

А когда я немного приуныл, Артур в своей жизнеутверждающей манере ободряюще похлопал меня по плечу.

- Не переживай, Серж, сделаем красиво. Всем понравится.

И мы действительно сделали.

Выкатываюсь на центр льда под неутихающий гром зала. Зрители еще не остыли от бурных проявлений в адрес Габи и Гийома. Но на меня запала вполне еще хватает.

Свет гаснет. И как по щелчку выключателя наступает тишина. Прожектор выхватывает меня из темноты ярким световым кругом.

На мне нет костюма. В сценическом понимании - полнейший минимализм. Белая футболка, серые джинсы-стрейч. Нет банданы – волосы свободно по плечам. Никакого макияжа. Те, кто привык видеть меня в различных ярких образах, надеюсь, удивлены и оценят контраст.

Это премьера номера. Кроме тренеров и кое-кого из наших его еще никто не видел.

Звучат первые такты музыки Коччанте. Поехали…

Плох тот актер, который не любит выходить на сцену. Плох спортсмен, не получающий удовольствия от соревнований. В нашем деле каждый из нас представляет из себя сочетание, сплав, своеобразный симбиоз актера и спортсмена, в необходимых дозах распределяющий свои усилия как на представление, так и на состязание. А дальше – зависит уже персонально от тебя.

Есть фигуристы, на которых публика смотрит, раскрыв в экстазе рты, каждый выход которых – это праздник. Канадец Мессинг, наш Игорь Бобрин, Ламбьель в бытность свою одиночником – на них на всех ходили и ходят как на концерты любимого певца. Лиза Камышинская, кстати, тоже яркий тому пример. Потому что они делают шоу одним своим появлением. При этом, их достижения в спорте остаются, порой, весьма скромными…

Захожу в свой первый прыжок. От меня ждут красоты. И как бы сложно ни было – делаю. Тройной аксель… Чистое приземление и сразу же выход в кантилевер. Ноги в позиции спред игл, по простому - корабликом, колени согнуты, туловище прогнуть к самому льду, руки за головой, почти касаюсь ладонями поверхности. Ничего не стоящий элемент. Несложный, если знаешь, как его делать. Но вам нравится. Я знаю. Смотрите…

Что же касается чистых спортсменов… Вот к примеру. Сможете вспомнить на вскидку трех последних чемпионов мира среди мужчин? А среди женщин? Парное катание? Танцы? То-то… Никуда не денешься – артистизм порой бывает не только недостаточным, но и излишним фактором для достижения чисто спортивного результата. Я не говорю о сиюминутной ситуации. Да на фамилии Ланской, Озерова, Шахова, Асторная у публики сейчас реакция не менее бурная, чем на фамилию Киркоров. Или Басков. Но мы – раскрученные фигуры, на нас телевизор работает практически все время, демонстрируя нас со всех сторон. Как в переносном смысле, так и в самом прямом, физиологическом. И учат нас тренеры в «Зеркальном» не только бегать быстрее, прыгать выше и отталкиваться сильнее, но и преподносить себя в выгодном свете в глазах, чего уж там, не очень требовательных дилетантов, обывателей, которых в мире подавляющее большинство.

А вот, кстати, фединских мальчиков этому почти не учат, упирая в основном на спорт и результат. И вот получается, что очередной чемпионат мира, Европы – чего угодно – снова выигрывает «Ланской и… э-э-э… еще двое россиян», при чем не зависимо от занятого места. Так уже было, и не раз, на первенстве России, например, когда Мишка, один или вдвоем с Женькой, совершенно заслуженно обходили меня на пьедестале. Но в свете софитов им, как и раньше, всегда мешала моя тень…

Задорно прохожусь дорожкой через весь лед и перебежками набираю скорость для следующего элемента. У нас же все должно быть красиво, правда? Эффектно размахиваюсь и запрыгиваю в четверной лутц. Приземление. Ойлер. Сразу же замах правой ногой и штопором вверх в тройной сальхоф. Приземление, выезд с безупречно дотянутым носком. В этот раз без сложностей, чтобы не пересластить. Слышу взрыв аплодисментов на фоне хрустящего под ногами льда…

Вот. А почему я говорю, что фигуристы – это помесь актеров и спортсменов? А потому что только у нас есть такая дисциплина в рабочем графике, как показательные выступления. За них не начисляют баллов и не дают медалей, но это неотъемлемая часть процесса, и, кстати, не такая уж и легкая, как может показаться. Показательные – это не просто вышел, покривлялся, скатал два круга и радостный уехал под аплодисменты. Точно также ставятся программы, разучиваются, допиливаются, совершенствуются. Точно также мы падаем и бьемся на показательных, как и на основной программе. Просто те, у кого жилка артистизма болезненно воспалена и не дает покоя, имеют шанс себя потешить. Кто еще так может? Представьте себе, ну, например, показательные выступления штангистов. Смешно ведь. При всем уважении, конечно же, но…

Рисую еще одну дорожку и под занавес выдаю серию разнообразных вращений, с прогибами, закрутами, сменой ноги и положения тела. Чувствую некоторую незавершенность. Два прыжковых элемента в программе – это как-то непривычно мало. Но Артур сделал такую постановку сознательно, на всякий случай, если показательную программу пришлось бы катать вечером соревновательного дня, после произвольной. Я мог бы конечно сымпровизировать на потеху публике, нарезать еще два или три прыжка, похулиганить, но… Все таки, я прежде всего спортсмен. Я слушаюсь своего тренера. Я делаю то, что мне говорят. И вольности, допустимые на тренировке, для меня неприемлемы на старте. В этом мы абсолютно похожи с Аней. И отличаемся от Таньки и Кати…