Федра расщедрилась на авиабилеты, поэтому вместо целого дня в поезде у нас всего лишь несколько часов на сборы в аэропорту и собственно сам полет.

Поездки я люблю. Особенно длительные перелеты. В Австралию, в Канаду, в Японию… Когда можно безнаказанно и долго спать, зная, что никто тебя не тронет и не выгонит на тренировку, или еще куда. Екатеринбург – это конечно не Япония, но после нескольких потогонных недель, когда для меня уже день начал сливаться с ночью, и эти два с половиной часа покоя сошли за великое благо.

Нас селят в гостинице, не далеко от «Уральца» - ледового дворца, в котором нам предстоит соревноваться. Дело к вечеру, тренировок на сегодня не намечается.

Соседом по комнате у меня оказывается, как и всегда, Мишка Щедрик, мой ровесник и земляк, тоже питерский. Как и водится для питерских пацанов, учится он в академии Афанасия Ивановича Федина, патриарха нашего фигурного катания, натаскивавшего еще Шиповенко с Жигудиным. С Мишкой мы не сказать чтобы дружим, но состоим в приятельских отношениях. Часто играем в шахматы, в которые он меня безбожно обыгрывает, а я, в отместку, всегда побеждаю его на льду, каждый раз обходя на балл или полтора.

А еще Мишка, было время, отчаянно подбивал клинья к Таньке… И эта рыжая зараза бессовестно строила ему глазки, всячески поощряя парня. Мне до них дела не было. Ну… Почти. В нашем кругу ревности как таковой не существовало, как не было и чувства собственности по отношению к кому-либо. Но, честно, не знаю, как бы я себя вел, если бы он попробовал положить глаз на Аню. На мою феечку… Стекла толченого в ботинки бы ему насыпал и рожу бы набил по какому-нибудь поводу… Не смешно…

- А что, Серый, сходим-ка по бабам-ка? – хохмит Мишка, заталкивая свою сумку под кровать.

- Сходи, сходи, - киваю я. – Мне-то они смерть как надоели, каждый день общаюсь, а ты в своем монастыре одичал поди совсем…

- М-да, - сокрушенно вздыхает Мишка, - если бы не Лизэль, вообще бы уже забыли, как юбка выглядит. Но с ней, сам понимаешь…

Лизэль, или Лиза Камышинская, была единственной девочкой на попечении Федина, среди засилья парней-одиночников. Лиза на пару лет старше нас, но результаты показывает очень достойные. В прошлом и в позапрошлом сезонах Лизе удавалось довольно эффектно украшать своим присутствием пьедесталы на всех стартах, пододвигая то Таньку со второго места, то Катю с первого. Понятное дело, как единственная девушка в окружении множества парней, Лиза купается в мужском внимании, хотя при этом, от излишних поползновений отдельных личностей тренеры ее тщательно оберегают.

Мишка вдумчиво переодевается, придирчиво осматривая себя в зеркале. Правда, что ли, к девкам собрался? Ну, скатертью дорожка. Мне же проще…

Напяливаю водолазку, застегиваю спортивную куртку, накидываю пальто. Цепляю на шею бейдж с аккредитацией и подхватываю рюкзак – в нем все самое необходимое уже собрано заранее.

Вылетаю на улицу и несусь по направлению к «Уральцу». Мой старт послезавтра. Но мне не терпится пощупать лед уже сейчас. Надеюсь, меня пустят внутрь на ночь глядя…

- Сережка!..

Чуть не врезаюсь в каких-то прохожих от неожиданности. Кручусь на месте, повернув голову в сторону знакомого голоса.

- Катюня!..

Стоит. Улыбается…

Чудо как хороша. Короткое серое пальтишко с меховым воротником, аккуратная черная юбочка до колен, безупречные стройные ножки в черных лосинах, изящные сапожки… Светлые волосы прядями распущены по плечам, серые глаза сияют… И улыбка, та самая, которой мне так не хватает, иногда…

Подбегаю к ней и, не говоря ни слова, обнимаю, прижимаю к себе, глажу и целую белокурую головку.

- Вау-вау, Ланской, - смеется Катя, откидываясь и глядя на меня, - ну прям соскучился-соскучился. Я даже почти поверила…

- Как давно… Как давно… - слова застревают у меня в горле.

Просто смотрю на нее, живую, радостную.

- Давно, Сережка, - она кивает. – Год… Или больше...

- Как ты? Что ты?.. Идем куда-нибудь…

Катя заливисто смеется, наслаждаясь моей реакцией.

- Да, как и всегда, катаем-прыгаем, - коварно щурится. - Вот хочу твоим девочкам нервы на чемпионате потрепать… Немножко так…

Мир замирает вокруг, и я не могу оторвать от нее взгляд. Сжимаю худенькие, изящные плечи, вдыхаю аромат ее волос, провожу ладонью по щеке, убирая с лица непослушную белокурую прядь.

Катя легким движением уклоняется от моей попытки ее поцеловать.

- Вот не знала бы тебя всю жизнь, Серенький, - качает она головой, - подумала бы, что влюбился в меня с первого взгляда.

- Влюбился! – ляпаю первое, что в голову взбрело.

Она запускает ладони в мою шевелюру и расправляет длинные вьющиеся змеями темные пряди.

- Красивый стал, - шепчет она, и я чувствую, как земля уходит у меня из-под ног.

Ловлю ее ладони, целую тонкие пальцы…

Она лукаво улыбается, проводя кончиком языка по губам.

Влеку ее к себе…

В последний момент она уворачивается и легонько оттолкнув меня, отстраняется.

Смеется, стреляя в меня бесстыжим взглядом.

- Не ускользай, - пытаюсь снова ее поймать.

- Это еще почему? - дразнится Катька, изящно отступая от меня.

- Я по тебе соскучился!..

Она запрокидывает голову и разводит руки в стороны.

- Врешь, врешь, все врешь, - звонко хохочет она. – Ты же, Серенький, любишь только Анечку свою, а мы все для тебя так, развлечение и мимолетная прихоть…

Останавливаюсь, словно налетев на бетонную стену. Чувствую, как рассеивается туман в голове и проявляется исчезнувший, было, окружающий мир.

Катя вскидывает брови и, закусив губку, пританцовывая снова подходит вплотную ко мне.

- А что же это мы так остолбенели? - шепчет она, поправляя воротник моего пальто и смахивая несколько снежинок.

Смотрю в ее смеющиеся, влекущие и такие обещающие глаза.

- Сучка, - беззвучно шевелю губами.

- Еще какая…

Она обнимает меня за шею и прикрывает глаза. Ничего не могу с собой поделать. Знаю, что это западня, но все равно тянусь к ней.

- Помнишь наш договор? - она прижимает пальчик к моим губам и снова окатывает меня своим искрящимся взглядом.

- Помню…

- Я – не Танька, на вторых ролях играть не стану, - улыбается она, снова развратно высовывая язычок.

Чувствую, как снова начинаю терять голову от близости ее, такой доступной, и такой недосягаемой…

- Хочешь меня прямо сейчас? – бесстыдно мурлычет она, на мгновение прижимаясь ко мне всем телом.

Не дожидаясь ответа, она быстро проводит кончиком языка по моей щеке, весело хихикает, отталкивает меня и отбегает в сторону.

- Привет всем нашим, - она вскидывает вверх руки в нашем фирменном приветствии – локти расставлены, ладони повернуты, кончики пальцев прижаты к голове – получается, как бы, большой человек-сердце.

Мгновение спустя, ее светлые волосы и тонкая фигурка растворяются в вечерней уличной толпе.

Встряхиваюсь, словно от наваждения. Поднимаю воротник пальто.

Поворачиваюсь и медленно бреду в сторону ледового дворца.

Мне холодно и как-то совсем невесело…

Чокнутых, вроде меня, немного. Человек пять. Носятся по льду как угорелые, подгоняемые окриками тренеров. Вижу знакомые лица. Наши, само собой, все здесь, во главе с Нинель и Мураковым. В противоположном конце льда – группка спортсменов вьется вокруг высокой фигуры Жени Шиповенко. Рядом – Артем Розин. Поднял голову, смотрит в мою сторону. Узнал…

Парней Федина не нижу ни одного, Лизель тоже нет. Значит получили указание сегодня не вылезать…

По трибунам спускаюсь к Нинель и Муракову. Киваю. Я пришел. Что делать – знаю. Что не делать – тоже. Дополнительные задания будут?

Дядя Ваня кивает в ответ. Нинель окидывает меня взглядом и отворачивается. Заданий нет. Значит, работаем по собственному усмотрению.

Пока переобуваюсь и шнуруюсь - слышу, как Нинель в полголоса выговаривает что-то Таньке, подкатившейся к бортику. Аня в дальнем конце катка скачет каскады. Точнее, прыгает она обычные свои прыжки по программе, но к каждому цепляет тройной тулуп, привлекая недоуменные взгляды соперниц. Тактика запугивания…

Выкатываюсь на лед и спокойно начинаю раскатку. Пока с прыжками подождем. Работаем над скольжением и дорожками…

Полчаса спустя подъезжаю к тренерам.

- Сереж, все хорошо, давай только не захекивайся, - Мураков смотрит в экран компьютера. – Можешь попробовать каскад флип-тулуп, тот, что у тебя не очень вчера получался. Но не надрывайся, чтобы завтра силы были…

- Понял, Иван Викторович…

- Давай, работай, - кивает он.

Даю.

Во-о-от вам тройной флип – дзиньк-шкряб – в-о-от вам тройной тулуп – дзиньк-вжик. Все чистенько, докручено и дотянуто. Повторяю три раза, с простым и усложненным выходом.

Прокатываюсь вдоль бортика. Ловлю на себе заинтересованный взгляд Артема и внимательный, пристальный Жени Шиповенко.

Жду, что будет. Нет. Все-таки нет.

У них не хватает смелости, вот так, на глазах у Нинель, пытаться со мной заговорить. А я им помогать не собираюсь…

- Привет, Сережа…

Красивейшими лихими тройками она подкатывает ко мне и с легкостью пристраивается в пару, сохраняя мой темп.

- Здравствуй, Валя, - холодно, вежливо здороваюсь, немного наклонив голову.

Подросла, куколка…

На видео, когда смотришь, не заметно, но вспоминая как мы вместе тренировались, вижу, что Валя здорово вытянулась и, как ни странно для ее неполных пятнадцати лет почти оформилась в девушку. Пресловутый пубертат, при котором у девчонок начинают раздаваться бедра и наливаться грудь, делая из них обалденно привлекательных маленьких женщин, но зачастую на корню убивая все способности к прыжкам. Если Валю это настигло уже сейчас, то времени у нее осталось совсем немного. Для спортивных достижений, я имею в виду…

Изящная, спортивная. Очень дисциплинированная. Валя пришла к нам довольно поздно, в пять лет. Нинель нашла ее в Казани, где девчонку пичкали попеременно, то фигурным катанием, то балетом. И разглядела в ней задатки будущей звезды.