– Сделаешь так еще раз, и я засуну свою «палочку» в твою задницу.

– Уверен, что мне понравится, – мурлычу я.

– А где клейкая лента? – спрашивает мужчина, начиная возиться с оберткой.

С удовольствием наблюдаю за его действиями, вместо того, чтобы потратить силы и помочь.

– Я передумал, – отрываю пальцами кусочек сыра и кладу его в рот, наблюдая, как Лейн мучается с упаковкой.

– Почему ты не снял обертку? – спрашивает он.

– Потому что пытаюсь помочь тебе вырасти как мужчина, – отвечаю я, отрывая еще один кусок сыра и болтая им над своим ртом, прежде чем закинуть внутрь.

– Есть только один способ помочь мне вырасти, – бурчит он.

Я фыркаю.

– Можешь показать мне за пятьдесят баксов.

– Иди сюда и разверни мой сыр.

– Ах, вот как теперь это называется?

Лейн протягивает мне сырную палочку, и я неохотно беру ее в руки.

– На своей последней работе я спал с гораздо более симпатичными парнями, чем ты.

– Ты даже не знаешь, как я выгляжу, – говорю я, притворяясь обиженным.

– А как ты выглядишь? – спрашивает Лейн.

Я разрываю пакетик, освобождая сыр.

– Обычно… Скучно. Светлые волосы, карие глаза.

– Сколько тебе лет?

Я на мгновение колеблюсь, гадая, не рассердится ли Лейн, узнав, что я моложе его по меньшей мере на двенадцать лет.

– А сколько дашь?

– Умственно – двенадцать, физически… Двадцать?

– Ты прав, мне уже за двадцать, – отвечаю я, подходя к мужчине и осторожно усаживаясь на его правую ногу. Затем несколько раз охаживаю Лейна по лицу сыром, пока тот не выхватывает его из моей руки быстрее, чем смог бы я, а ведь у меня прекрасное зрение.

Мужчина начинает есть сыр, как дикарь. Даже не отщипывая по кусочку, а кусая, как дикое животное.

– Попробуй сравнить себя с кем-нибудь, чтобы я получил представление о твоей внешности. Потому что в данный момент я представляю тебя маленьким плаксивым гномом, как в «Белоснежке».

– Ладно, представь, что идешь по торговому центру и видишь человека, который просто… Великолепен. Настолько великолепен, что невозможно оторвать от него взгляд. Но ты – мужик, и не должен пялиться, так что в итоге идешь дальше, но все же оглядываешься, чтобы снова взглянуть. Ну, ты понял, о чем я. Даже если человек принадлежат к тому полу, который тебя не привлекает, ты все равно можешь оценить его красоту. А я тот самый парень, на которого ты налетаешь, потому что занят тем, что пялишься на других.

– Так значит… Ты похож на мусорный бак? Я правильно понял?

Из меня вырывается смешок.

– Один в один.

Лейн бросает обертку на пол и доедает сырную палочку.

– Слушай, раз ты сидишь у меня на коленях, значит, пришло время для траха?

– Зависит от того, насколько толстый у тебя кошелек.

– Ну уж точно толще твоего члена, – парирует Лейн.

– Что ж, тогда, похоже, придется заняться с тобой сексом, – отвечаю я.

Лейн протягивает руку, хватая меня за футболку и начиная нетерпеливо ее снимать. Горловина цепляется мне за подбородок, и я хватаюсь за ткань, удерживая ту на месте.

– Погоди! Ты меня душишь!

Лейн пожимает плечами, как будто ему все равно, буду ли я дышать или нет, вместо этого переключая свое внимание на мои брюки и начиная расстегивать пуговицу. Я встаю, чтобы стянуть их вниз, наблюдая, как Лейн расстегивает свои собственные.

– Не могу дождаться, когда смогу нормально ходить.

– Еще пару дней, – отвечаю я. – Но тебе, вероятно, придется ходить с тростью или ходунками, пока не будешь твердо стоять на ногах.

– Врачи очень ошибаются, если думают, что смогут заставить меня использовать любое из перечисленного.

?

По прошествии недели, которая оказалась мучительной, потому что Лейн отказывался использовать ходунки, назначенные ему физиотерапевтом, мы, наконец-то, от них избавились. Но не потому, что нога Лейна полностью восстановилась, а потому, что он «случайно» сломал ходунки, когда меня не оказалось рядом. К тому же Лейн солгал, сказав, что физиотерапевт разрешил ему двигаться без опоры.

Я чувствовал себя ужасным медбратом, когда врач спросил меня о том, почему я позволил Лейну передвигаться без ходунков.

– Ну, как ощущения? – спрашиваю я, открывая дверь машины. – Ты свободен. Никакой инвалидной коляски. Никаких ходунков. А рядом лишь твоя маленькая болтливая «трость для слепых».

– Аллилуйя, – отвечает Лейн, вылезая из машины и направляясь к дому. Он отказывается пользоваться тростью для слепых. Даже не берет ее с собой, так что я хватаю трость и слегка касаюсь земли, чтобы проверить ее в действии.

– Пошевеливайся, мы идем в кровать, – говорит Лейн.

– Я тебе не надувная кукла, которую ты можешь спрятать под кроватью, пока ждешь, когда мама уйдет, – отвечаю я.

– Ты совершенно прав. Если бы все было именно так, я бы, по крайней мере, надул тебя размером с человека.

– Ха-ха-ха, – говорю я, перехватывая трость так, словно собираюсь ударить мужчину сзади по ногам.

– Иди сюда и открой дверь, – приказывает Лейн, хотя сам еще даже не рядом. Поэтому, проходя мимо, я хватаю его за руку и тащу за собой. – Мне не нужна помощь. Я и сам прекрасно справляюсь.

Но как только отпускаю Лейна, он тут же натыкается на искусственное дерево.

Я с силой вкладываю трость в его руку с надеждой, что мужчина все же воспользуется ей.

– Используй трость, чтобы передвигаться по дому.

Лейн размахивается и бьет ею по стене с такой силой, что удивительно, как трость еще не сломалась.

– Ты вообще знаешь этот дом? Потому что мне кажется, что это не так, – говорю я. – Хочешь, устрою тебе экскурсию?

– Да, в мою спальню.

Я хватаю Лейна за руку и направляюсь прямиком в спальню. Он бросает трость по пути и, оказавшись в спальне, хватает меня за руку.

– Ого, кому-то невтерпеж.

Мужчина начинает нетерпеливо расстегивать мою рубашку.

– Именно. К тому же я твой работодатель. И если скажу вести себя как собака, ты будешь это делать.

– Гав, – говорю я.

– Придурок, – отвечает Лейн с ухмылкой, стягивая с меня рубашку, а затем и штаны, даже не потрудившись расстегнуть их. Я помогаю мужчине снять его футболку. Он стаскивает свои собственные штаны и хватает меня за руки.

– Где кровать?

– Не знаю, с такого угла мне не видно.

Лейн толкает меня назад, и, к счастью, я падаю на матрас.

– Ну, на мертвого ты не похож, а значит, мы ее нашли, – говорит он и делает шаг вперед, пока не упирается в кровать коленями. Затем забирается на матрас и садится на меня верхом. Я скольжу вверх, пока полностью не оказываюсь на кровати, и мужчина следует за мной.

– Сегодня твой день славы. Так что советую не облажаться.

– Мне нравятся твои грязные разговорчики, – отвечает Лейн, и я смеюсь.

Вместо того, чтобы потянуться к мужчине, я просто наблюдаю за его движениями. Когда мы впервые встретилась, я беспокоился о том, сможем ли мы поладить. Не то чтобы у меня не получалось жить с тем, с кем я не ладил; все мое детство прошло именно так, однако Лейн совсем не походит на мое первое впечатление о нем.

Я наблюдаю, как он скользит ладонями вверх по моему животу. От прикосновения его пальцев по моей коже пробегает импульс, и я вздрагиваю. Мои руки ноют от желания прикоснуться к Лейну, поэтому я скольжу ими вверх по его твердой груди, позволяя пальцам обхватить спину, когда я притягиваю мужчину к себе. Затем наклоняюсь вперед, прижимаясь ртом к его губам, и он уступает мне.

Одним движением губ Лейн подчиняет мое тело, словно пленяя его. Когда мужчина отстраняется, мы оба тяжело дышим, но он не прекращает целовать меня. Лейн проводит ртом вниз по моему горлу, а я глажу пальцами его спину, постепенно спускаясь к ягодицам. Затем сжимаю округлую мышцу, прежде чем провести пальцем между ягодицами.

– Что ты делаешь? – спрашивает Лейн.

– Просто исследую, – невинно отвечаю я.

– Исследуй что-нибудь другое, – говорит он, и я смеюсь.

Мужчина немного сдвигается, и я чувствую, как его горячая длина касается моей. Поэтому толкаю бедра вверх, издавая стон от нашего трения, но этого недостаточно. Мне нужно больше, и Лейн, должно быть, все понимает, потому что скользит рукой вниз и обхватывает мой член, начиная его поглаживать. Я льну к прикосновениям мужчины, а сам пальцами прокладываю дорожку вниз к его эрекции. Лейн стонет, когда я обхватываю пальцами его член и дразню головку большим пальцем, прежде чем прижать ее к себе.

Мужчина протягивает свободную руку, ощупывая кровать, пока не находит смазку. Затем прижимается ко мне скользкими пальцами, и я раздвигаю ноги шире, чтобы принять его. Лейн двигает пальцами так, словно знает меня от и до. По-настоящему мы, может, и не знаем друг друга, но в тишине его комнаты ясно, что нам удалось найти понимание. Мы можем чувствовать друг друга, и отчасти меня это беспокоит. Я никогда не был хорош в общении с людьми на эмоциональном уровне, под которым понимаются отношения или обязательства. Я никогда в них не верил. Но в нашем случае? Наверное, у меня получилось бы. Потому что я чувствовал прикосновения Лейна, ощущал его похоть и осознавал, что, в конце концов, его ласки предназначались только мне.

Лейн нежно двигает пальцами, прежде чем выскользнуть из меня. Однако, до того, как я успеваю высказать неудовлетворение его действиями, мужчина прижимает свой член к моему входу. Я обхватываю Лейна ногами и задыхаюсь, когда тот входит в меня. Губы мужчины находят мои собственные, и по телу пробегает дрожь. Затем Лейн начинает двигается, сначала осторожно скользя наружу, а затем внутрь.

Он слегка сдвигается, прежде чем снова войти в меня, задевая определённую точку внутри, отчего меня пронзает жар, и я начинаю стонать, обнимая мужчину еще крепче. Лейн приподнимается, а потом скользит рукой между моих ног, охватывая пальцами мою длину.

На этот раз мужчина толкается сильнее. По моему телу распространяется жар, и я не могу больше с ним справиться. У меня нет возможности продержаться дольше, особенно когда Лейн сводит меня с ума своими движениями.