— Мне это нужно, Рэйвен. Это единственное, что позволяет мне оставаться собой.

— Ты проповедуешь обращенным, Мисси. Я поняла. Просто говорю быть осторожной.

— Я буду осторожной. Ничего сумасшедшего.

— Ты лжешь, — сказала она.

Я закатила глаза.

— Я буду в порядке! Не можем же мы допустить, чтобы Софи Хардинг из великих Хардингов сбилась с пути?

— Твоя семья владеет национальной собственностью, а не династией.

— Попробуй сказать это моему отцу.

— Может, тебе сделать это, — проговорила она. — Не прячь всю жизнь под скалой и не жалуйся, что не видишь солнца. Это твоя жизнь. Дай им отпор.

— Ауч. Это грубо.

Она подняла руку.

— Я из тех девочек, кто любит грубую любовь.

— Будто я не знаю, — улыбнулась я. — Спасибо за ободряющую речь, доктор Рэйвен. Я буду иметь это в виду, когда в следующий раз приду на семейный ужин, сражаясь с папой за моральную ценность выбора социального жилья над частным сектором.

— Обращайся. — Она притянула меня к себе для поцелуя. Ее губная помада имела вкус клубники и, скорее всего, Кары. В такие моменты мне хотелось быть лесбиянкой, и чтобы Рэйвен была одинокой. — Береги себя, Мисс, серьезно. Обещай мне, по крайней мере, что приведешь его сюда. Кем бы ни оказался твой Мистер Опасный, убедись, что вы здесь, где мы можем хотя бы присматривать за вами.

— Когда я найду его, ты будешь первой, кто его оценит, — проговорила я. — Обещаю.

Я помахала на прощание Каре, и Тайсону, и Трикси, и всем остальным, кого я так хорошо знала в клубе Explicit, а затем повернулась к ним спиной.

Оказавшись на холодном лондонском воздухе, я уставилась на дорогу, которая приветствовала меня в совершенно новом мире. Мире принятия и освобождения… дружбы и азарта. Дорога в мир удовольствий, о которых я никогда не знала, что они существовали.

Я бы никогда не поверила, что ощущения в Explicit могут притупиться. Никогда не думала, что мне понадобится что-то еще, что-то большее, чем красивые игры, в которые я научилась играть в этом месте.

Маске есть чертовски много за что держать ответ.