Пролог

Софи

Сделав глубокий вдох и схватившись руками за кожаную обивку скамьи для порки, я выгибаю спину.

Голос Кейна четкий и хриплый:

— Приготовься.

Я была готова всю неделю, мечтала ощутить укус кошки-девятихвостки (примеч.: Плеть с девятью и более хвостами, обычно с твёрдыми наконечниками, специальными узлами либо крючьями на концах) на своей коже, страстно желала почувствовать горячий удар ладони на моих бедрах. Жаждала жесткого траха членом, скользящим вдоль языка и вторжения его толстого мясистого пальца в мою задницу. Желала освобождения, которое он давал мне. Обычно.

— Считай для меня, Мисси, — говорит он.

Я кладу руки на скамейку.

— Просто ударь меня, ладно? Я не хочу считать.

Шлепок по заднице. Достаточно жесткий, чтобы ужалить, но недостаточно сильный.

— Ты будешь считать для меня, Мисси, и будешь благодарна.

Я подавляю вздох сквозь стиснутые зубы, заставляя себя переключиться.

— Да, сэр.

— Это моя девочка.

Я не его гребаная девочка.

Он жестко опускает хвосты между моими лопатками. Да! Слава богу.

— Тебе это чертовски нравится, да, детка?

— Да, сэр, — выдавливаю я, но мои нервы уже горят, желая большего. Я слышу, как флоггер кружит в воздухе, словно вертолет.

Я молчу, пока не понимаю, что он все еще ждет.

— Один.

— Хорошая девочка.

Он ударяет еще раз, но в этот раз слабо, едва ощутимо.

— Полтора.

— Нахалка.

Более сильный удар кусает нежную кожу моего бедра.

— Блядь, да, два.

Вот оно… почему я здесь… то, чего я жажду… Прекрасный ритм боли — единственный ритм, который поглощает меня. Мое единственное освобождение. Мне нужно это.

Я без слов побуждаю Кейна, широко раскрывая себя для всего, что он может мне дать. Если он и замечает, то не отвечает. Его движения, как всегда, спокойные и размеренные. Дыхание ровное. Он наносит удар, потом ждет, повторяя по кругу. Ждет слишком долго, исполняет слишком усердно. Как актер. Профессионал. Как человек, который играл в эту игру слишком много раз.

Мы играли в эту игру слишком много раз.

Неизбежная фраза:

— Блядь, да, Мисси. Ты готова для меня?

Я знаю свою роль… что я должна сказать. Я должна быть в настроении, опьяненная эндорфинами и парящая в воздухе. Должна нуждаться в большем, нуждаться в члене, нуждаться в нем. Но я не делаю этого.

— Ответь мне.

— Я…

— Тебе нужен мой член, не так ли, детка? Я знаю. Я знаю, что тебе нужно.

Мне нужно чувствовать себя живой… не контролируемой… одержимой… поглощенной… вне моего чертового разума.

Я поворачиваю голову, точно зная, что увижу. Его член уже в руке, флоггер отброшен, глаза устремлены на зрителей снаружи. Они тоже знают порядок. Клуб Explicit — БДСМ гавань для развратных фриков, как мы. Мы приходим, чтобы играть, и мы приходим, чтобы смотреть, и это все очень весело, пока вы не поймете, что играете один и тот же фильм на повторе, все мы, снова и снова. И вдруг меня охватывает ярость. Я злюсь сверх всякой меры. На Кейна за то, что он не тот Дом, каким я хочу его видеть, злюсь, что он не тот мужчина, которого я знала до него — мужчина, который мог превратить мои внутренности в желе одной командой, — злюсь на себя за то, что испытываю потребность находиться здесь.

— Нет. Я не готова.

Кейн удивленно шаркает ногами. Убирает член обратно в джинсы и идет за флоггером.

— Ох, хорошо, эм, конечно. Ты хочешь больше? Это то, чего ты хочешь? — Он приближается к моей голове, наклоняясь достаточно близко, чтобы прошептать: — Ты получила пятьдесят, как я и предупреждал. Как насчет еще двадцати?

Вот и все. Закончилось. Снова.

Я так далека от нужного настроения, что с таким же успехом могу быть в офисе, обсуждая требования о предоставлении жилья.

— Но вероятно ты должен сказать мне, сколько еще я должна получить? Это ведь ты Дом, не так ли?

Его щеки краснеют, когда он поворачивается к окну, рассматривая лица людей, которые, как он думает, вполне могли услышать мою критику.

— Я Дом, Мисси, а не псих. Обычно ты получаешь пятьдесят.

— Обычно я получаю столько, сколько ты даешь. У меня есть стоп-слово, Кейн, и есть язык. Я могу их использовать.

Он отступает, и я слышу жужжание флоггера. Я смею надеяться, смею верить, что он поставит меня на место и даст то, что мне нужно.

— Считай для меня, — повторяет он, и на этот раз для меня все действительно закончилось. Я встаю, выскальзывая из оков, которые слишком свободно болтаются на моих запястьях — еще одна оплошность с его стороны. — Эй! — говорит он. — Вернись на место! Я не давал тебе разрешения двигаться!

— Все кончено, — вздыхаю я. — Я теперь просто не в настроении.

— Я заставлю тебя настроиться, — рявкает он. — Просто вернись на место. — Его взгляд снова скользит к окну и потрясенным наблюдателям. И тогда я точно знаю. Он боится потерять лицо, больше озабочен тем, что они подумают, чем тем, что нужно мне.

— Кстати, пару ударов плетью сделало бы это. Может быть, пара приличных шлепков. «Трахну тебя, Мисси, я — единственный, кто говорит тебе, что тебе нужно, а затем хорошенько оттрахали». Может быть, в задницу, это было бы хорошо… — Я пожимаю плечами.

— И предполагается, что я умею читать мысли?

— Читать тело, читать человека. Как долго ты этим занимаешься? Шесть месяцев?

— Пять, — огрызается он. — Что с тобой случилось за последние несколько недель? Тебе больше ничего не кажется чертовски правильным.

Он прав, больше ничего не кажется мне чертовски правильным. Совсем ничего.

— Прости, Кейн.

— Ладно, ну, дай мне знать, если разберешься со своей гребаной головой, ладно?

Он не задерживается, чтобы услышать мой ответ, и, вероятно, это к лучшему.

***

— Ого, детка. — Домина Рэйвен подвинула свой бокал по стойке в мою сторону. — Похоже, тебе нужно это в тысячу раз больше, чем мне.

— Так очевидно? — Я села и поморщилась, принюхиваясь к пурпурной смеси. Пахло жидким топливом и мармеладками.

— «Гранатовый браслет», — сказала она, — водка, ром и прочая ерунда. Выпей.

Я рискнула сделать глоток, не сводя глаз с Рэйвен, когда Кейн протопал через главный танцпол. Похоже, она оделась в тон коктейлю. Пурпурное кожаное мини-платье поверх чулок в сеточку и темно-фиолетовые тени. На ее фоне мой черный латексный ансамбль выглядел вполне невинно, а ее черно-красные кудри заставляли мой прямой блондинистый боб стыдиться.

— Отличный наряд.

— Его выбрала Кара. — Она указала на хорошенькую маленькую шалунью рядом с собой. Они действительно были красивой парой, твердой в своей любви к готической одежде и жесткому сексу. Я бы позавидовала их утешению друг в друге, но они были слишком чертовски хороши для горечи. В отличие от некоторых других пар…

Рэйвен подняла бровь, как обычно читая мысли.

— Так, что тебя гложет, кошечка? Все еще тоскуешь по Маске? Я знаю, что он связался с той, кто ему не по зубам.

И вот оно — в двух словах. Настоящая причина моего разочарования. Маска — прекрасное чудовище БДСМ-клуба Explicit. Мужчина, которому я доверяла нанесение жестких ударов в течение последних двенадцати месяцев, и теперь он был вне игры — жил в блаженстве со своей зеленоглазой маленькой сабой Кэт. Моногамный. Верный. Несвободный.

Я была не единственной, кто тосковал по нему; он оставил за собой кучу разочарованных женщин. Я даже не особо подчинялась ему, но он был здесь, доступный. Его темное присутствие на окраине нашего маленького странного сообщества предполагало абсолютное доминирование, разрушение границ, о которых вы никогда и не знали. Он был чертовски хорош. И действительно, черт возьми, больше не доступен.

— Как поживает идеальная пара? Пожалуйста, скажи, что она ему уже надоела.

Рэйвен улыбнулась, и улыбка осветила ее лицо.

— У них все хорошо. Первый настоящий отпуск. Маврикий. Солнце, песок и две недели грязного секса…

— Ты не помогаешь, — простонала я. Но улыбалась. Улыбка Рэйвен не оставляла никого равнодушным.

— Итак, что произошло между тобой и Кейном? Я думала, вы, ребята, привыкли друг к другу, — промурлыкала она.

— Слишком привыкли. Я больше не могу настроиться. Все происходит как по шаблону.

— И ты не можешь это изменить? Вернуть немного остроты, так сказать.

— Мы не говорили об этом, — призналась я. — Следовательно, он злится. Наверное, смущен. Я была там стервой.

— Он это переживет. Он большой мальчик.

— Да, так и есть, — усмехнулась я. — Но этого недостаточно. Больше нет.

Ее глаза сверкнули порочностью.

— Может тебе стоит показать старой собаке несколько новых фокусов?

— Я не хочу ему ничего показывать. — Я пыталась выразить свое разочарование словами, глядя на знакомую толпу на танцполе, желая все еще чувствовать магию этого места. — Я хочу что-нибудь грубое… что-то дикое… что-то… не знаю…

— Что-то опасное? — закончила она. — Кого-то опасного? Ты вступаешь на извилистую дорожку.

— Возможно, мне нужно расширить свой кругозор.

Рэйвен придвинулась ближе, красные губы сжались в нехарактерно серьезную гримасу.

— Маска — дикарь, Софи, но здравомыслящий дикарь. На самом деле он не надрал бы тебе задницу, если бы ты сама этого не захотела. Ребята здесь не соответствуют его жестокости, конечно, но некоторые из психов в онлайн-чатах, они действительно сделают это. Маска так хорош, потому что он контролирует свое дерьмо. Он контролирует тебя, контролирует сцену и он контролирует себя. Таких, как он, немного, но есть куча чудаков, которые получат удовольствие за твой счет. — Она помахала бармену, чтобы тот принес еще коктейль. — Все, что я хочу сказать, — береги себя, ладно? Здесь безопасно, люди в порядке. Они могут не дать тебе всплеск адреналина, что давал Маска, но они оставят тебя в целости и сохранности.

— Да, да, я знаю. Я плохо соображаю.

Она коснулась моей руки.

— Реальной жизни снова становится слишком много?

— Неужели я настолько предсказуема?

— Я просто знаю тебя.

Я громко вздохнула, отпуская часть напряжения, которое носила всю неделю.