Она видела, что его любопытство явно удовлетворено. Они повернулись и неторопливо пошли обратно по коридору в сторону вечеринки.
— Ты упомянула, что всегда жила рядом со своими бабушкой и дедушкой. Твои родители передали или…?
— Моя мама боролась с зависимостью, до сих пор борется, и отказалась от опеки надо мной, когда мне было шесть. Я никогда не знала своего отца.
— Оу. – Он остановился и повернулся к ней, широко раскрыв глаза. – Ух ты.
Боль на его лице казалась неподдельной. Джесс медленно кивнула, не зная, куда смотреть.
— Да.
— Прости, Джесс.
— Нет, правда, Нана Джо и Попс – лучшие люди, которых я когда-либо знала. Я с самого раннего возраста знала, что мне лучше.
— Это звучит потрясающе.
Она вдруг почувствовала себя голой. Вот она здесь, ее бывший парень даже не хотел растить с ней ребенка, мать предпочла ей наркотики, воспитывалась бабушкой и дедушкой и до сих пор живет с ними. У Ривера были две сестры, которые так его обожали, что помогли ему понять, как одеваться, чтобы полностью раскрыть свой сексуальный потенциал.
— Что это за выражение? – спросил он, наклоняясь. – Что я такого сказал?
Джесс стало не по себе от того, как быстро он прочитал ее мысли. Паника, которую она не совсем понимала, поднялась в ее горле, заставляя ее искать выход. Эта вечеринка была из тех, что случаются с героиней истории, а не с лучшей подругой. Что она здесь делала?
Юмор, как обычно, был ее лучшей защитой.
— Просто представила, как, с твоей точки зрения, у твоей Бриллиантовой Пары целый грузовик багажа.
Он не засмеялся.
— Разве не у всех так?
Ее улыбка исчезла.
— Правда?
— Конечно. Но давай же. Я знаю тебя достаточно хорошо, чтобы понять, что ты не носишь с собой багаж. – Он удерживал ее взгляд, и она чувствовала, что физически не может отвести взгляд. – Ты сама выбрала свои обстоятельства, Джесс. Мне это в тебе нравится. Ты берешь то, что хочешь, а остальное оставляешь позади. Тебе решать.
Он был прав. Она почувствовала, что выпрямилась, наклонилась к нему.
— Вот ты где! – раздался чей-то голос. – Ривер, спускайся сюда и приведи свою юную леди.
Все еще удерживая ее взгляд, он подавил улыбку.
— Эта моя юная леди готова еще немного пообщаться?
Джесс рассмеялась.
— Да, я достаточно подзарядила свой аккумулятор.
Взяв ее за руку, он повел ее обратно по коридору на вечеринку, к крошечному старичку, который выкрикнул его имя. Ему было, должно быть, за восемьдесят, на нем были очки в тонкой оправе и поношенный черный костюм. Рядом с ним стояла женщина с толстой косой седых волос вокруг макушки и без макияжа, с морщинистыми чертами лица. На ней было простое черное платье с кружевным воротником и жемчугом. Каким-то образом она была даже меньше своего мужа.
— Как они убедили тебя выйти? – спросил Ривер, ухмыляясь.
— Кэролайн оперлась на Дороти, – сказал мужчина с сильным немецким акцентом.
– И под ”оперлась", – вмешалась Дороти, – он имеет в виду, что Кэролайн обещала мне, что я увижу тебя.
Ривер наклонился, чтобы поцеловать ее в мягкую, как пудра, щеку.
— Йохан, Дотти, это моя Джессика.
Моя Джессика.
Ее сердце упало в обморок, от груди до ног.
— Джесс, Йохан и Дотти Фукс.
У нее даже не было времени прийти в себя; оба крошечных восьмидесятилетних старика приближались к ней, каждый хотел обнять.
Она наклонилась, обнимая их по очереди.
— Привет. Приятно познакомиться, мистер и миссис Фукс.
— Джесс, – тихо, благоговейно произнес Ривер, – Йохан и Дотти были нашей самой первой Бриллиантовой Парой. Их внучка принесла их нам еще в 2014 году, и она была права: они прошли с результатом девяносто три балла. Наш первый результат в девяносто процентов
Дотти кивнула, сжимая руку Йохана.
— Мы женаты с 1958 года. Шестьдесят три года.
Джесс по натуре не была эмоциональным человеком; она обожала свою дочь, бабушку и дедушку до самых звезд и обратно, но она была не из тех, кто плачет во время рекламы, и была единственным человеком в своей жизни, который мог слушать песню Адель "Someone Like You" без слез. Но этот момент зацепил ее, как крючок, и она почувствовала, как к горлу подступает соленая волна эмоций.
В этот глубокий, волнующий эмоциональный момент, когда она изо всех сил пыталась сбалансировать благоговение и энтузиазм, Джесс заметила наряд Йохана. Он был одет в блейзер и брюки, но под пальто была футболка, а не рубашка. На нем было бензольное кольцо с атомами железа, заменяющими углерод, а под ним надпись "ЖЕЛЕЗИСТОЕ КОЛЕСО".
— Я понимаю, что это модный прикид, но я надел его для Ривера, – сказал Йохан, заметив ее веселье. – Он любит ужасные научные каламбуры.
— Правда? – спросила Джесс, глядя на мужчину, о котором шла речь.
Мистер Фукс откашлялся, подняв палец.
— Что сказал Грегор Мендель, когда открыл генетику? – Он подождал немного, а затем запел: – Опа!
Это было банально, но его подача была фантастической. Кроме того, он, возможно, был самым маленьким и милым старичком, которого Джесс когда-либо видела. Она будет смеяться над любой его шуткой до конца своих дней.
— Очень умно, – согласилась Ривер, сверкнув глазами. – Какой самый быстрый способ определить пол хромосомы? – спросил он. – Уничтожьте его гены.
Все застонали.
— Калий и кислород пошли на свидание, – сказал Йохан, ухмыляясь, когда их игра началась. – Все прошло нормально.
Дотти застонала как раз в тот момент, когда Джесс сказала:
— Ладно, это мило.
— Хотел бы я быть аденином, – сказал Ривер и подмигнул ей сверху вниз. – Тогда я мог бы встать в пару с У.
Все громко ахнули, а затем три пары глаз с предвкушением повернулись к Джесс. Через некоторое время до нее дошло: она была готова к битве.
— Эм, – сказала она, роясь в пыльных закоулках своего мозга в поисках научной шутки. – Хорошо, кто-нибудь знает какие-нибудь хорошие шутки о натрии? – Она оглядела их лица, ухмыляясь. – Или нет?
Мистер и миссис Фукс переглянулись.
— Я не думаю, что знаю, – нахмурившись, сказала Дотти. – Ты знаешь кого-нибудь, дорогая?
— Нет, это... – Джесс запнулась.
— Я не знаю, – сказал Йохан. – Ну, давай теперь посмотрим. Это довольно конкретная просьба. Натрий. Натриевые шутки ...
— Нет, – сказала она, – шутка в том, что... – Она сдалась, когда они продолжали совещаться, бормоча что-то друг другу.
— Прости, дорогая, – сказала Дотти. – Без глупых шуток, но я так рада с вами познакомиться. – Она улыбнулась Риверу. – Рада тебя видеть, дорогой. Ты позаботишься о ней, хорошо?
— Я так и сделаю. – Он наклонился, снова целуя ее в щеку. Джесс и Ривер смотрели, как они уходят вместе, держась за руки.
Между ними воцарилась тишина, и Джесс тихо рассмеялась
— Вау.
— Только самые лучшие шутки требуют объяснения сразу после, – сказал он, его глаза танцевали на ней.
— Они действительно называют меня Круче всех на вечеринках.
— Правда? – спросил он.
— Если они этого не делают, то должны сделать. – Она улыбнулась ему. – Они были чертовски очаровательны.
— Не так ли? Они самые милые люди.
— К счастью для них, они уже были женаты, когда узнали, что они Бриллиантовая пара.
Он кивнул, его взгляд смягчился.
— Я бы предположил, что это снимает некоторое напряжение.
Джесс хотела отвести взгляд, но не могла. Ее чувства не росли размеренно, линейно. За последний час они увеличились в геометрической прогрессии, как волна внутри нее. Именно так она представляла себе приближение цунами к Сан-Диего: спокойная поверхность океана до тех пор, пока на берег внезапно не обрушится стена. Она смотрела на него, и все, о чем она могла думать, было то, как сильно она хотела, чтобы он прикоснулся к ней.
В комнате раздался звон; сначала он был тихим и ненавязчивым, но затем превратился в звон серебра о хрусталь вокруг них. Джесс в замешательстве огляделась. Осознание пришло, но на лице Ривера все еще было выражение откровенного замешательства.
— О черт, – прошептала она.
— Что? – отчаянно спросил он, когда все начали скандировать, “целуй, целуй, целуй”.
Глаза Ривер расширились, и Джесс стала свидетельницей момента, когда пришло понимание.
— О, Боже.
— Все в порядке. – Она изобразила на лице теплую улыбку и повернулась к нему лицом. У них была аудитория. Ривер был застенчивым, а Джесс была очень скрытной, и это был кошмар! Но ничего страшного! Родственные души! Как было представлено этой комнате, полной инвесторов, Джесс и Ривер целовались, типа, все время .
Он повторил ее улыбку, но Джесс надеялась, что ее улыбка была более убедительной.
— Мы должны были предвидеть это, – процедил он сквозь зубы.
— Ну, мы этого не сделали, – прошептала она, робко проводя рукой по его груди. Ощущение было немного похоже на погружение в теплое шампанское. – Мы не обязаны, если ты не хочешь.
— Нет, мы можем, – немедленно сказал он, наклоняясь и интимно играя с прядью ее волос. – Я имею в виду, если только ты хочешь?
Его дыхание пахло мятой и виски. Честно говоря, Джесс хотела этого. Ривер вопросительно посмотрел на нее, когда грохот усилился. Но затем его глаза нервно отвели взгляд.
— Хэй. Это всего лишь я.
Его брови расслабились, и он кивнул, его дыхание дрожало.
— Хорошо.
Взгляд Ривер опустился к ее губам.
Мы это делаем?
Он шагнул к ней.
Я думаю, мы делаем это.
Н аклонился, проскользил одной рукой по ее шее, чтобы обхватить подбородок и оставить на ее коже след газированного тепла. Он наклонился, она перестала дышать, и его рот накрыл ее рот.
Вместе они облегченно выдохнули, и все исчезло: звук, свет, другие люди. Она тоже почувствовала в нем слабость, подтверждение того, что они были правы, думая, что это будет так приятно. Один короткий поцелуй, а затем более долгий, просто его рот накрывает ее рот, а затем снова возвращается, чтобы попробовать на вкус. Просто чтобы посмотреть.
Отважный набор нейронов в ее мозгу кричал, напоминая, что в эту секунду на них смотрели пятьдесят пар глаз, но даже это осознание не помешало ей дотянуться до лацканов его пальто, притянув его вплотную к себе.