Семь лет я жил над магазином в Старой Пасадене. Книги «Плащ и кинжал». Новые, подержанные и старинные тайны, книги с самым большим выбором гомосексуальных и готических детективов в Лос-Анджелесе. По вечерам вторников мы проводили мастер-класс для писателей-мистиков. Они-то в конце концов убедили меня выпустить ежемесячный информационный бюллетень. И я только что продал свой первый роман «Убийство не утаить» о шекспировском актере-гее, который пытался раскрыть убийство во время постановки «Макбет».

Дела шли отлично. Жизнь была прекрасна. Но особенно хорошо продвигался бизнес. Так хорошо, что я едва поспевал за ним, не говоря уже о работе над следующей книгой. Именно тогда Роберт снова появился в моей жизни.

Его брак с Тарой, официальной школьной возлюбленной, закончился. Развод стоил Роберту — как он со смехом называл — королевского выкупа. После девяти лет и двух с половиной детей он вернулся из самого сердца Америки без денег и постоянно возбужденный. В то время это было похоже на приятную неожиданность.

На автопилоте я поднялся с дивана, прошел в ванную, чтобы закончить начатое — принять душ и побриться — от чего меня в восемь ноль пять утра оторвала тяжелая рука закона, нажавшая на дверной звонок.

Я включил горячую воду. Я поморщился своему отражению в запотевшей поверхности зеркала, снова услышав снисходительное: «Но вы гомосексуалист?» прозвучавшее как «То есть вы ведете непотребный образ жизни?» Так что увидел детектив Риордан? Каков был первый ключ к разгадке? Голубые глаза, длинные темные волосы, бледное костлявое лицо. Что же такое было в моем англо-нормандском происхождении, что кричало «педик»?

Может быть под плащом у него был гей-радар. Может быть, где-то существовал список натуралов. Вроде статей «Как распознать гомосексуалиста» в свингующие шестидесятые. Как-то давно я приклеил к дверце холодильника список предпочтительных характеристик в мужчинах:

Нежное телосложение (или чрезмерно мускулистое).

Яркие нестандартные позы.

Шумный, цветистый разговор, например, «дикий», «безумный» и т. д.

Безумная ревность.

«А что тут смешного?» — однажды раздраженно спросил и разорвал список Мэл, мой бывший партнер.

«Эй, а разве этого нет в списке? Гейское чувство юмора! Мэл, ты думаешь, я гомосексуалист?»

Так что же заставило детектива Риордана, в некотором роде, ткнуть в меня пальцем? Все еще на автопилоте я встал под душ, намылился, сполоснулся, вытерся полотенцем. Потом последовали пятнадцать минут оцепенения и выбора одежды. Наконец, я сдался и надел джинсы и белую рубашку. Единственная вещь, которая никогда не выдаст меня — это любой признак чувства стиля выше среднего.

Я снова спустился вниз. Неохотно.

Телефон, по-видимому, так и не перестанет звонить. С тяжелым вздохом я снял трубку и услышал голос репортера Брюса Грина из «Бойтаймс». Я отказался от интервью и сбросил вызов. Включил кофеварку, отпер входную дверь в магазин и позвонил в агентство по временному трудоустройству.