Глава 12. Новая реальность.

Часть 2. Дом на холме.

Глава 12.

Новая реальность.

Утро наступило внезапно, ворвалось, впрыгнуло в сон, в приятную задумчивость небытия, точно маньяк из-за угла, и ну потрясать... Чем оно там потрясало? Этот будильник...

Серж уронил руку на механизм, а тот – на поверхность, лицом вниз и заломил ему стрелки за спину. Хотел придушить, но подумал, что парень всего лишь выполняет свою работу, поэтому ограничился нажатием на его волшебную кнопку. Когда будильник замолк, он полежал еще какое-то время, старательно зажмуривая глаза и обманывая себя мыслью, что де может все отменить, даже послать подальше, отключиться от внешнего интерфейса и заблокировать экран – до полной перезагрузки с исчезновением всех симптомов недосыпа. Но уже эти мысли были элементами процесса просыпания, и он знал об этом. Наверное, первое, чему он научился в армии, это просыпаться когда не хочется. Даже когда не можется. Просто встал – и пошел, встал и пошел. Просыпаться, кстати, не обязательно. Здравствуй, жизнь!

Тут он подорвался и сел на диване, прошибленный испариной, пронзенный внезапным воспоминанием. И еще одним! И еще... Черт!

Добро пожаловать в новую реальность, сказал он себе.

Ему показалось, что он знает, о чем говорит.

Но, может быть, то, вчерашнее, ему всего лишь приснилось? Не было ничего, не было, а, значит, нет и повода для радикальных предположений и выводов? Новая реальность, ишь ты, чего удумал. Нет уж, дорогуша, поживи еще немного в старой.

Уговорить себя не удалось, вернуться на прежние позиции, повернуть, как говорится, взад, сделать, как было – не получилось. Как душа ни стремилась на позиции до, опыт его и память упрямо твердили, что до – было вчера, а утро это разгорается уже после. Когнитивный диссонанс, во всей красе.

Вскочив с дивана, он прошлепал босыми ногами на кухню и там замер на полушаге, наткнувшись и воззрившись на склянку на столе с бурлящей в ней зеленой жидкостью. При утреннем свете жидкость выглядела вызывающе неаппетитной. И вот это я вчера употреблял внутрь, подумал он. О, Господи! Он икнул и, положив ладонь на грудь, постарался унять позывы. Но было же хорошо, успокоил он себя контр воспоминанием, было же хорошо? Что за мнительность внезапная? Да, он прекрасно помнил, что на вкус зелье показалось – вчера – просто восхитительным. Помнится, и Жека Задрот его оценил по достоинству. А доставила его ему собака Грелка, в грелке. Кстати, вот и она, розовая резина, на подоконнике, ведь он сам переливал снадобье из нее в графин. Прибежала же собачка к нему из Дома, в котором он так и не побывал, пока, только лицезрел издали. Но видел же! А был он... Господи, где ж это был он вчера?

Тут он вспомнил, конечно, и прогулку по пустым и пустынным комнатам в закрытом крыле ГДО: мастерская, складская, кабинет... Кабинет! Он побежал обратно в комнату, схватил со стула брюки, в которых куролесил накануне, и ощупал их. Есть! Путаясь в ткани, вытащил из кармана, извлек на свет маленький кусок алюминия. Шильдик! Бирка с набитым номером, и не отломана, между прочим, а свинчена с прибора аккуратно. Что за прибор – он боялся даже подумать о том, что за прибор это мог быть. Но предположение, подозрение у него имелось. Надо тщательно проверить, чтобы не ошибиться, и не делать поспешных выводов.

Но!

От какого бы прибора в итоге не оказался шильдик, он уже был последним гвоздем в крышку... В общем, если без словоблудия, то да, новый мир – здравствуй!

Что мы имеем?

Мы имеем закрытое и изолированное от остального объема крыло в Доме офицеров, в котором целый ряд помещений приспособлены неизвестно для каких нужд. При этом пустые комнаты на третьем этаже обладают странными свойствами. В них расположены, как выяснилось, анизотропные двери, то есть проницаемые только в одном направлении. Оттуда – сюда. Откуда это, оттуда?

Вот!

В башне, где должна бы находиться Гешина мастерская, на самом деле вход... Куда? Туда! Назовем это Сумеречной зоной. Может, она и не всегда сумеречная, но Серж ее другой не видел и не знал, поэтому – пусть так.

В этой зоне гудит невидимый генератор, в ней пропадает собака Грелка – и появляется вновь, – и в ней же расположен Дом. Дом! Он все-таки реален, и это главное.

Вообще, у Сержа давно было такое ощущение: что-то должно произойти. С тех самых пор, как впервые привиделся ему Дом. Ведь неспроста же это случилось? Ведь раньше не было, а потом они и появились, видения. И вот, произошло, подтвердилось – он существует. Видимо, недалек тот час, когда придется ему и по Дому прогуляться. Вот и посмотрим, подумал, так ли он изнутри похож на ГДО, как снаружи. Что-то ему подсказывало, что события развиваются именно в этом направлении. Рок событий влечет его именно туда. Рок событий… Это он зачем такое придумал?

Еще Сержу крайне не нравилось то обстоятельство, что факты возникают, а эпизоды происходят с его участием, но точно по чужому сценарию, то есть влиять на них он никак не мог. И даже не видел как, каким образом ему удалось бы это сделать. Может, наоборот, не лезть? Не вникать? Дистанцироваться максимально, отойти в сторону, и пусть все идет, как идет? Ну да, ну да. Себя-то не обманешь. Отойти в сторону – это не про него. Было бы правильно, но не про него.

И еще что-то, возникшее или произошедшее вчера, тревожило и отягощало душу нехорошим предчувствием, но он никак не мог вспомнить, что именно. Тревожное предощущение, как фактор сознания и элемент мироощущения.

Уже после столовой, подходя к штабу Корпуса, вспомнил: Захарий. Или не Захарий, но мог и он. Кротов, например. Кто-то же прислал патруль к ГДО, туда и тогда, где и когда его отродясь не бывало? Ну, никогда не потащился бы Жека Задрот в лес, ночью, в засаду, не побуди его кто-то это сделать. Кто этот кто? Звонивший представился Кротовым, но это мог быть кто угодно. Наверное. А если все-таки Кротов, он-то, откуда узнал? Не от Дукшта-Дукшицы же. И кто знает, сумел бы он выкрутиться, окажись начальником патруля вместо Жеки Задроцкого кто-то другой? Вот, это тоже следует иметь в виду.

Имея в виду все вышеизложенные соображения, Серж решил дальше играть втемную. А для начала уйти в несознанку. Никому ничего не рассказывать: не был, не видел, не знаю. Пьянствовал, как и было заявлено. Так оно, собственно, и было, – за исключением тех трех минут по его штурманскому хронометру, которые он провел неизвестно где. Будем считать, что эти минуты просто выпали. А что, вполне. Случается, и больше выпадает. Голова, кстати, не болит после вчерашнего возлияния и совершенно ясная. Точно хрустальная шкатулка. Что и хорошо, и странно, учитывая, что они пили.

И еще один момент, очень важный, между прочим, момент: а что он может рассказать? Кто ему поверит, выложи он весь тот бред, который с ним приключился? В закрытые помещения и нарисованные двери, в кубик в кубике, домик в домике – и в собаку Грелку в потустороннем мире? Да никто! Скорей всего он не один такой умный, и эти тихие ребята, которые не обязаны верить бумагам, а только собственным глазам, да и то с третьего раза и с трех разных ракурсов, уже тоже везде побывали, и все увидели. Если что-то увидели. Так что, подождем...

Едва Серж появился на КП, подполковник Дукшта-Дукшица схватил его за рукав и утянул в пустой угол.

– Ну, что там, рассказывай? – торопливо спросил он. Выглядел Львович хмурым, смотрел все больше в сторону, будто мучаясь нечистой совестью, взгляды же бросал резкие и увесистые. Эти взгляды, кстати, тоже что-то Сержу напоминали. – Ходил, куда собирался? Что видел?

– Так это, Львович, никуда не ходил, – соврал Серж, для убедительности тараща глаза и топорща усы. – Я, когда от тебя обратно шел, встретил одного перца, сто лет мы с ним не виделись, наверное, с училища еще. Ну, сразу же в гости пошли. Ко мне, естественно. До утра протрепались.

– Что-то по тебе не видно, что до утра...

– Так, с чувством же, с расстановкой. Кастрюлю борща усидели.

– Сам наварил, что ли?

– Тамара постаралась.

– А, ну тогда понятно.

Серж не делал секрета из своих отношений с Тамарой, иногда он даже приносил ее кондитерские шедевры на КП и угощал всех желающих. Из сослуживцев, между прочим, не нашлось ни одного, кто не оценил бы ее мастерства по достоинству. Сам Львович, например, очень уважал корзиночки из песочного теста с клубничным джемом, словом, был вполне в курсе этой стороны его жизни. Вообще-то, Львовичу можно было все рассказать, но Серж решил придерживаться принятой стратегии – темнить. Он протянул начальнику его универсальный ключ.

– Держи, Захарий Львович, не понадобился твой волшебный ключик, к сожалению. Или к счастью, не знаю. Кстати, понадобился! Мою дверь он отлично открывает, вчера протестировал.

– Вот, видишь, не зря все же брал. Ну, давай, давай его сюда. Надежней, когда он, знаешь ли, дома, у папочки. А то, может, еще соберешься? Надо же все выяснить, в конце концов.

– Да нет, Львович, больше не хочу. Тем более, у Геши алиби обнаружилось. Пусть особисты дальше сами разбираются, они, думаю, и без меня справятся.

– Может, ты и прав, может, действительно не фиг лезть, куда не просят. Ладно, в любом случае, если понадобится, знаешь, где и у кого. У нас, кстати, большие изменения по службе намечаются, сейчас Раужев объявление делать будет.

– Товарищи офицеры, минуточку внимания! – в тот же момент послышался голос полковника Раужева, только что вошедшего на КП. – Прошу занять свои места. Обойдемся без построения, но рассаживайтесь, успокаивайтесь и слушайте внимательно, есть важная информация.

Он подождал, пока присутствующие устроятся, и стихнет шум сдвигаемых стульев.

– Захарий Львович, все наши на месте, проверял?

– Так точно, товарищ полковник! Кроме ночной смены – все здесь.