– Виктор! Перестаньте молоть чушь!

– Ну, извини. К некоторым военным, даже выше него званием, Смерш обращался исключительно на «ты», и ничто, никакое противодействие не могло его с этого оборота сбить. Кротов был из числа счастливчиков. Более того, еще Витька запросто называл его по имени, без отчества, что вообще-то было запредельным хамством и нарушением субординации, но чем оно вызывалось, не объяснял. Кротову, естественно, такое обращение категорически не нравилось, но Скубишевский его негодование столь же категорически игнорировал. – Я просто смотрю, такая напряженка в воскресенье утром, а чем вызвана, не пойму. Подумал, что другой причины, кроме свадьбы, и быть не может.

– Но это же пошло, неужели не чувствуете, Скубишевский! И подло по отношению к вашему товарищу, болтать такое. Я вам запрещаю!..

– Конечно, конечно! Но мы же на службе, а не на, пардон, рауте. Кстати, что там с начальником штаба происходит, не слыхал?

– А что такого с ним происходит?

– Так ты не в курсе? Виктор повернулся к Сержу, и тот увидел его выпуклые глаза и глумливую улыбку. – Ты тоже не знаешь? Вы оба не в курсе? О, сейчас расскажу! История удивительная, я такого никогда раньше не слыхивал. Ничего подобного!

Он крутанулся на одной ноге, как школьный циркуль, и так же вперевалку, на прямых ногах, держа руки в карманах, прошелся по кабинету, описывая окружность.

– Короче, – сказал он, вернувшись в исходную точку, – в это невозможно поверить, но дело обстоит так. Я, кстати, тут вас не отвлекаю? От важных и неотложных дел?

– Вообще-то, да – промямлил Кротов неразборчиво.

– Хорошо. Так вот... – Смерш вдруг замаялся в задумчивости. – Черт, тема богатая, надо придумать, с чего начинать лучше. Ладно, пусть так. Сегодня ночью полковник Дахно должен был проверять караулы. Он раз в пол года обязан это делать, по должности, и всегда бывал точен и конкретен, как штык. Он же мужик обязательный, все знают, а на проверку караулов и вовсе как на праздник приходил. С веселыми шутками, розыгрышами и вводными. Вспышка справа, нападение на караульное помещение, вы окружены, начальник караула убит – ваши действия, и тому подобное. Да, пожар на посту! А тут нет его! Ждали-ждали, – нет начальника штаба, пропал. И дозвониться к нему не могут, связи, как назло, тоже нет.

– Я в курсе такого положения вещей, мне дежурный по штабу докладывал, – перебил Виктора Кротов. – Но мы думали... Словом, решили не беспокоить. А караул я сам проверил.

– Неправильно вы все думали! – язвительно парировал Смерш. – Надо было спасать полковника Дахно. А точней, вызволять.

– Как так? Откуда вызволять?

– Оттуда, из квартиры. Ибо его в ней замуровали.

– Что значит, замуровали? Перестаньте пороть ерунду!

– То и значит. Замуровали, демоны. Натурально заложили вход в квартиру из подъезда. Кирпичом, на растворе, как положено. Профессиональная кладка с расшивкой швов. Он собрался выходить, открывает дверь, а там стена. Прикинь, да?

– Ничего себе! – выразил свое восхищение событием Серж. – Круто!

– Погодите, Скубишевский, что за стена? Какая стена? Откуда? Кротов показывал, что совершенно сбит с толку, но как-то неубедительно – на пристрастный взгляд Сержа.

– Я же говорю, настоящая, кирпичная. Кто-то, пока начальник штаба почивал, возвел стену и изолировал его от внешнего мира. Я так прикинул, не меньше сотни кирпичей на нее пошло, плюс ведра три раствора. Да и подать все на место быстро, тихо и незаметно – человека три участвовало, не меньше. Плюс транспорт, машина, или тележка какая-то. Еще и телефонные провода оборвали в подъезде. Он сунулся на рассвете на выход, дверь открывает, а там – стена, раствор уже схватился, ни сломать, ни завалить. Он звонить – связи нет. На балкон вышел, позвать на помощь, так рано еще, нет никого. Слезть тоже не может, третий этаж. Пришлось ждать. Поначалу первые прохожие шарахались, думали, пьяный с балкона чудит. Пока-то он растолковал кому-то, что случилось. В общем, только недавно людей отправили вызволять начальника штаба, не знаю, как они эту стену ломать будут.

– С помощью кувалды и какой-то матери.

– Разве что!

– Но кто, по-вашему, мог это сделать?

Виктор покачал головой.

– Да кто ж его знает! Мое мнение, возможно, дембеля начудили. Дахно, согласитесь, конкретно гайки закручивал в штабе и, видимо, кому-то на хвост наступил. Решили отомстить напоследок. Так что, вероятно, кто-то из тех, кто сейчас стену ломает, перед тем ее возводил. Что, согласись, символично. Но этот вариант, скажу я, самый легкий, если можно так выразиться. Реальность такова, военные действия и наше в них участие, что это вполне могла быть вражеская вылазка.

– Диверсия?! Но зачем? Какой смысл именно в этом действии? По-моему, бессмысленном?

– Не знаю пока. Но, будь уверен, разберемся.

– О, Боже! – вздохнул ЗНШ. – А ведь комиссия только-только начала разъезжаться.

– Вот именно! Может, под комиссию и хотели подгадать, со стеной этой. Ничего, разберемся, – с мстительной мечтательностью повторил Смерш. – Тщательнейшим образом разберемся. И накажем первого попавшегося. Будь спок!

Как же, разберетесь, подумал Серж. Особенно если строители с той стороны пришли. Открыли проход прямо в подъезде, на площадке, набежали толпой и быстро все сделали. Без шума и пыли. И ушли по-тихому, тем же макаром. Ни следов, ни свидетелей, поди, сыщи теперь. Но, вот, правда, зачем? Зачем им потребовалась такая безумная провокация? И тут его осенило.

Гешин визит к нему, устранение начальника штаба и личное его задержание, видимо, все звенья одной цепи. А Дахно изолировали, чтобы Кротов в его отсутствие мог спокойно проводить операцию. Он и провел ее. Но что-то пошло не так. Геша не смог его уговорить, да, говоря по правде, не сильно-то и старался. И, видимо, в этом случае шильд он должен был просто подкинуть в квартире, но почему-то не стал этого делать. А Кротов знал, что искал, он не просто так к нему заявился, не на авось рассчитывал. И нервничал, и злился в конце не зря. У него задача такая была, найти и зафиксировать против него улики. Значит, он тоже связан с Тукстом. Как и Дукшта-Дукшица. Не удивлюсь, если и этот скоро здесь нарисуется.

– Ладно, пойду мониторить ситуацию, – возвестил, наконец, Витька и направился к выходу. Проходя мимо Сержа, скомандовал ему: – Вольно!

И с порога послал хозяину кабинета:

– Адью, Вадим!

Кротова перекосило.

Не успел Серж расслабиться, едва только за Скубишевским закрылась дверь, Кротов подскочил к нему и закричал в упор:

– Смирррна! Здесь я командую! И мы с вами еще не закончили! Отнюдь!

Потом он рванулся назад, к стоящему на столе телефону, но на половине рывка остановился, замер, как, бывает, застывает муха в полете, и, обернувшись, бросил Сержу:

– И не делайте мне здесь умное лицо! Понятно? Вы же офицер!

А добравшись до телефона резко, оперируя одним длинным пальцем, сыграл на кнопках номер.

– Давай, приходи, – выдохнул в микрофон отрывисто и глухо, и бросил трубку.

Ну вот, точно, что и требовалось доказать, подумал Серж.

Захарий Львович появился в кабинете почти тотчас, он явно отсиживался где-то неподалеку и ждал сигнала. Засадный такой полк, козырь в рукаве. Он и вошел, как козырь: подтянутый, напружиненный, готовый к схватке. Но стоящего Сержа обошел по дуге. Подойдя к Кротову, зафиксировал свое прибытие коротким энергичным рукопожатием:

– Приветствую! Что, никак?

– Товарищ не понимает, – Кротов кивком указал на Сержа. – Объясни ему сам.

– Не понимает? Странно. А казался сообразительным. Дукшта-Дукшица повернулся к пока еще подчиненному и посмотрел на него глазами цвета водяной пыли. Долгий взгляд, холодный, прозрачный. Этот не муха, этот пуля, – ощутил суть начальника Серж. Кожа на лице Львовича натянулась, сухие губы приоткрылись, на скулах проступили бордовые пятна. В общем, он предстал в хорошо известном Сержу боевом раскрасе, сопутствовавшем его состоянию задиристой устремленности и готовности к драке. К схватке, драка – это для пацанов. Не хватало детали, капельки слюны на губе, но она, знал Серж, появлялась и вскипала моментально, стоило лишь повыситься градусу его исступленности. В таком состоянии он видел Дукшта-Дукшицу не часто, пару раз за все время знакомства, но ему хватило, чтобы запомнить. Он понимал, что ничего хорошего от этих парней в кабинете ему ждать не приходилось, поэтому и расслабляться не стоило. Вообще, странно, когда эти двое успели спеться? Вроде, особой дружбы между ними не замечалось. Зато еще совсем недавно он сам считал Захария чуть ли не другом. Да другом и считал. Что же произошло? Отчего все перевернулось? Просто уму непостижимо.

– Таганцев, тебя же предупреждали, тебе говорили – не лезь на рожон, – говорил Захарий Львович. Голос его слегка вибрировал, подрагивал, но не от смущения, как можно было предположить, а, похоже, от злости. – Было? Было. Но ты же умней всех, ты продолжаешь лезть, куда тебе велено не соваться. Что ж сказать, хозяин барин. Что заработал – получай. Но только теперь обижайся исключительно на себя.

– Ты скажи ему, скажи! – поддерживал и направлял разговор Кротов. – Про шильдик скажи. А то он, должно быть, думает, что здесь с ним шутки шутят. Юморину разыгрывают.

– Я и говорю. Официально заявляю, под протокол, что лично, своими глазами видел у капитана Таганцева, моего подчиненного, в руках бирку, или по-другому металлическую табличку, от блока шифрования данных «Маргаритка». Бирку узнал по выбитым на ней индексу и заводскому номеру. Я ее в руках держал, потому что поднял, когда она на пол упала. А он с ней и ушел. – Захарий указал на Сержа пальцем. – Унес с собой, куда дел не знаю.

– Так. Факты предъявлены. Что скажете, Таганцев? Объяснить можете, откуда у вас часть похищенного секретного оборудования?