Глава 20. Залезть не сложно, как слезать будешь?

Глава 20.

Залезть не сложно, как слезать будешь?

Итак, никаких сомнений – он снова в Доме.

Узнаваемый вполне сумеречный коридор, без конца и начала, по которому, кажется, тысячу лет тому назад проводил его Тукст. Знакомый сквозняк, запах кофе и... Опять курево. Только теперь не дымок дешевенькой «Примы», а густой, смолистый кедровый аромат солидной сигары. Кто-то неподалеку раскуривал настоящую витолу. М-м-м-м, кардамон, это же его запах? Эти ребята, местные, любят все самое дорогое и качественное. А кто же не любит-то, что получше? Все любят. Когда есть такая возможность. Но они, похоже, в принципе никогда не размениваются по мелочам.

Все тихо и спокойно, никто не ждет, не ищет, и не обеспокоен его появлением. И это здорово, это дает ему шанс обстряпать дела без лишнего шума и пыли. Добиться положительного результата малыми силами. То есть, своими собственными.

Что ж, что хотел, то он получил, куда рвался, там и оказался. Наверное, не было никакой нужды тащиться по подземному ходу, достаточно было всего лишь активировать дополнительный излучатель в универсальном ключе, и легко совершить переход из любого места, где есть подходящий кусок стены. Но кто же знал, что так обстоят дела, что имеется такая возможность? Инструкции к ключу, к сожалению, не прилагалось. До сих пор он каждый раз попадал в Дом каким-то непонятным образом, спонтанно и без всякой технической поддержки. Так вот, значит, почему они так настойчиво пытаются вернуть ключ себе? Чтобы лишить возможности его или кого угодно другого врываться в их хозяйство без предупреждения. Хотя, вот тоже вопрос: как вычислить, куда попадешь? Интересно, надо будет поэкспериментировать. Но это потом, в другое удобное время, когда оно будет, теперь же, раз он уже здесь – Геша. Не отвлекаться.

Серж осмотрелся, пытаясь понять, где, в какой части Дома он находился. Если судить по запахам – недалеко от буфетной. Хотя, она ведь здесь могла быть и не одна. Да наверняка так и было. И, опять же, судя по запахам, там кто-то присутствовал, прямо сейчас, возможно, сам Директор. Значит, ему пока не туда. А куда? Гм...

Он попробовал определиться, в каком хотя бы направлении двигаться. Дом этот каким-то странным образом своим устройством перекликался с ГДО, не копировал, не повторял конструкцию до мелочей, но во многом цитировал и соответствовал концептуально. Следовал образцу, повторял его, но в преувеличенном, гипертрофированном виде. Если коридор, то без конца и края, если лестница, то непременно в небо. Поэтому, Сержу представлялось очевидным, что здесь должно было быть еще одно крыло, противоположное тому, что демонстрировал ему Директор, и в котором он теперь скорей всего находился. В том крыле непременно должен иметься какой-нибудь трап на крышу, в башню, в которой, конечно же, располагалась мастерская. Или лаборатория. Что-то такое. Его задача – обнаружить эту башню, Гешину лабораторию в ней, и попасть туда. Он был уверен, что мастерская со всем оборудованием и к-зеркалами располагалась в Доме, больше просто негде, надо только найти в нее вход. И вот там, в башне, в лаборатории он точно найдет Гешу. Геннадия Юрьевича, будь он здоров и доступен.

Серж мысленно раскинул перед собой план Дома, как бы окинул его взглядом с высоты. Если Дом построен в форме буквы П, а он, очевидно, так и построен, то сейчас он находится в левом его крыле. Вот здесь. А ему нужно в правое. Сюда. Значит... Он посмотрел влево от себя. Долгий, сужающийся и как бы растворяющийся в сумраке, в курящемся по абрису проема легком тумане, коридор, в который через неравные промежутки матовыми конусами падал свет из расположенных справа окон. Значит, туда. Спорить с собой, сомневаться и гадать, стоя на месте, ведь бесполезно. Непродуктивно.

Отчалив от стены, как баржа от дебаркадера, он двинулся, куда глаза глядят. «А что, если все не так? Что, если не туда, если надо как раз обратно?» – тащил он все-таки свои сомнения за собой, и принялся остужать ими пыл свой, едва отойдя на несколько шагов.

«А вот если, да как – посмотрим», – сам же и пресек он бунт сознания, уговорив себя решать проблемы по мере их обнаружения.

Хорошо все-таки пребывать с собой в согласии, опять же, уметь его находить. Договариваться, да, другого способа нет. С собой.

Для начала ему хотелось найти тот большой холл с кожаными диванами, на одном из которых он почивал в прошлый раз. Ему казалось, да он просто был уверен, что из того помещения имелся проход в другое, искомое крыло. Холл ему представлялся таким центральным звеном, связующим элементом.

Этот коридор не только казался, но, похоже, и был бесконечным. К тому же Серж совершенно не помнил подробностей своего первого по нему прохождения. Это было нехорошо, следовало, во что бы то ни стало наметить какие-то ориентиры, реперные точки, чтобы сразу заметить, когда он начнет ходить по кругу. А такое чувство у него возникло уже совсем скоро. Этот ход ветвился, что твои катакомбы, не часто, но регулярно, и надо было знать точно, который путь правильный. Но он не знал, всякий раз приходилось угадывать. Видимо, чутье его подводило. Дело осложнялось тем еще, что стены во всех этих коридорах были первозданной чистоты, на них не было ничего, никаких табличек, плакатов или указателей, ни даже огнетушителей или пожарных кранов. Что удивительно, даже те немногочисленные двери, что встречались ему на пути, тоже были без какой-либо маркировки. Создавалось впечатление, что визуальная информация для обитателей Дома не имела такого решающего и всеобъемлющего значения, как для нормальных людей. Едва Серж подумал так, как ощутил некоторый холодок в груди. Ведь действительно, он никогда не задумывался особенно над тем, кто в Доме обитает, для кого он на самом деле построен? Судя по известным ему качествам и особенностям этого пространства – а знает он далеко не все, – жили здесь не самые обычные люди. Да и люди ли? Хотя, как он может судить обо всех, ведь общался с одним лишь Тукстом, Директором. Ну, и те еще... Громилы.

Едва лишь он подумал об обитателях Дома, как навстречу ему попался один из них. Он просто внезапно вывернул из очередного прохода, так что Серж даже не успел сгруппироваться. Но обошлось, тот, по виду обычный человек, даже не обратил на него внимания. Едва не задел плечом, уклонился от столкновения, извинился мимоходом и был таков. Удалился по своим делам торопливым шаркающим полушагом, сильно косолапя и выворачивая стопы вовнутрь. Серж только успел заметить, что этот не был еще одним клоном Гонория. Выходит, есть и другие.

Серж смотрел в задумчивости вслед первому попавшемуся ему на глаза обитателю Дома, пока быстро теряющую признаки реальности фигуру не поглотила схлопнувшаяся перспектива коридора. Круглые матовые светильники под потолком улетали вдаль, как трассеры. Неожиданно придя к какому-то решению, Серж принялся копаться в карманах и, не найдя ничего другого, вытащил на свет божий свой трофей, злосчастный шильдик. Держа его в руке, как стило, он острым металлическим углом нацарапал на стене знак, что-то вроде хештега, после чего углубился в проход, из которого появился незнакомец. То же самое он проделывал перед каждым проходом, в который углублялся, помечал его царапинами на стене. И когда ему вскоре попался на глаза нарисованный им собственноручно знак на стене, он, наконец, убедился, что да, ходит по кругу. Тут он почувствовал некоторую растерянность. А что бы вы хотели? Доказательство того, что ты заблудился в незнакомом месте, практически в лабиринте, мало кого оставит равнодушным. Надо сказать, что Серж не стал предаваться долгим терзаниям по поводу неприятного откровения, запаса энтузиазма у него еще было с избытком, поэтому он просто пошел дальше и, найдя первый же не помеченный коридор, вошел в него – не забыв, конечно, нанести знак на стену. Блуждая по безликим, сузившимся коридорам без окон и дверей, Серж в какой-то момент заметил, что те запахи – кофе и сигар, – что взволновали и порадовали его в момент появления в Доме, куда-то пропали, улетучились, что ли. И, судя по всему, давно уже, он просто не обращал внимания. А вместо них, насколько он ощущал, не появилось ничего. В этот лабиринт, дальние ароматы не проникали, но и ничто свое, специфическое, ему тоже не сопутствовало. Разве что, запах тревоги, но это, разумеется, нечто другое.

Эта история с замыканием движения по кругу повторялась еще несколько раз, однако Серж не спешил отчаиваться, он просто взял себе за правило в тех местах, где коридор раздваивался, поворачивать всегда налево. Почему? Он и сам не смог бы объяснить. Потому что так! Это было какое-то наитие, что-то сродни шутливому правилу игры в преферанс: хода нет – ходи с бубен. Ну, в общем, налево. Мужчине не зазорно ходить налево, ведь, правда?

Сработало! Правило оказалось действующим.

Повернув в очередной безликий проход, Серж через несколько шагов оказался, что называется, на торном пути. Этот коридор был заметно шире и светлей тех, в которых он петлял, и в нем появились окна – по правую руку, – а так же все, что развлекало его во время прошлого по нему прохода на пару с Директором. Возникли вновь какие-то лестницы, галереи, курительные комнаты, уставленные кожаной клубной мебелью, наполненные растениями в кадках эркеры с большими окнами, выходившими на светлую, туманную равнину, в небе над которой не наблюдалось солнца. В одном из таких закутков ему повстречался мужчина в странного вида военной форме. На фоне окна, в обрамлении резных листьев монстеры, он казался плоским серебрящимся силуэтом, точно вырезанный из фольги контур. Мимолетная похожесть. Темно-синий двубортный мундир с золотыми пуговицами и эполетами, черные брюки с малиновыми лампасами, заправленные с напуском в мягкие сапожки. На перевязи кривая сабля в ножнах с золотыми кистями, на голове каракулевая папаха с таким же, как лампасы, малиновым верхом. Человек курил короткую трубку,держа ее снизу в левой ладони лодочкой, правую руку при этом заложив за спину. На появление Сержа мужчина спокойно оглянулся. Густая короткая рыжая борода с проседью, серые глаза. «Какой простор», – сказал незнакомец глухим голосом и скупым жестом указал трубкой в сторону окна. А, сказав, и сам к нему вновь обратился, утратив к Сержу всякий интерес. Пыхнул трубочкой, и Серж уловил пряный, перченый запах крепкого турецкого табаку. Запах! Едва он уловил один, как появились и другие.