Глава 12 РИВЕР

Таблетка горчит у меня во рту, когда проглатываю ее на сухую, прежде чем лечь в кровать в надежде немного поспать. Что в последние дни случается не чаще, чем на пару-тройку часов за раз, особенно после встречи с Рейном в его квартире.

В данный момент я отчаянно в нем нуждаюсь, потому что только рядом с ним могу найти хоть какое-то подобие покоя.

Комната слегка кружится, когда смотрю в потолок, погруженный в свои мысли. Полагая, что, будучи под кайфом в дополнение к Ксанаксу, мне удастся успокоить свой разум — или, что еще лучше, заснуть — я на собственном горьком опыте убеждаюсь, что серьезно ошибся.

Я не фармацевт и не врач, но у меня такое чувство, что все это из-за адерала, который стащил у своей сестры. Я принимал его только пару раз в те дни, когда, казалось, был готов упасть в обморок от усталости.

Мне нужно бодрствовать и быть готовым к занятиям или тренировкам, а бессонные ночи отнимают все силы.

В такие ночи особенно трудно заснуть. Бесконечный круг, оставляющий меня томиться в своих собственных мыслях, пока тянутся часы тьмы.

Вот чем я занимаюсь, хотя и знаю, что не должен. И что еще хуже, и как бы это ни влияло на мою психику, мысли, которые приходят чаще всего — это те, которые нужно забыть.

Но я не могу не вспоминать моменты из шале, когда смотрю в потолок и умоляю о сне. Не важно, какие это воспоминания — счастливые или грустные. Все, что угодно, лишь бы не думать о настоящем. Что с нами? Кто мы друг другу.

Никто.

Не друзья, не враги. Не бывшие, не любовники. Можно ли называть нас незнакомцами после того, как мы делились друг с другом самыми сокровенными моментами?

Нет, нельзя. На мой взгляд, мы где-то посередине.

И думаю, что этот факт поддерживает меня больше, чем смесь таблеток, потому что знаю, какими мы могли бы быть по сравнению с тем, кто мы есть.

Почему сегодня все должно быть по-другому?

— Это вознаграждение за тяжелую работу, — ухмыляюсь я, стягивая толстовку Рейна через голову, прежде чем бросить ее в сторону. Его губы находят мои, прежде чем материал успевает упасть на пол.

Поцелуй причиняет боль. Но самым захватывающим образом. Я хочу чувствовать Рейна на каждом дюйме своего тела, когда он станет ласкать его своими губами и языком.

— С чего ты взял, что тебя наградят? Это мне пришлось мириться с твоим «Рождество, Рождество». Ты хуже Уилла Феррелла в «Эльфе» со своими гребаными рождественскими песнями.

Я тихо смеюсь и стягиваю футболку через голову.

— Разве ты не в курсе, Рейн? Лучший способ поднять настроение на Рождество — это петь так, чтобы все слышали.

Он закатывает глаза.

— Я тебя ненавижу.

На лице Рейна играет усмешка, и я хватаю его за руку, чтобы притянуть обратно к себе яростном поцелуе.

— Я тоже тебя ненавижу, — отвечаю я с улыбкой. Нас окутывает облако желания, его язык воюет с моим, а наши руки шарят друг у друга в штанах, когда отчаяние берет верх.

— Ложись на кровать, — говорит мне Рейн, когда ему удается снять с моего тела все до последней вещи. Я следую его приказу, наблюдая, как Киран выскальзывает из штанов, открывая вид на его твердый как камень член.

Можно ли влюбиться в чей-то член?

Не уверен, но если это так, то я очень увлечен длиной Рейна. От головки до вен, бегущих по обеим сторонам, и тем, насколько там бархатная кожа. Даже небольшой изгиб вправо — совершенство.

Черт, должно быть, я влюблен в член Кирана. Я готов петь ему оды, пока Рейн смотрит на меня с другого конца комнаты.

На кончике виднеется капелька предсемени, которую я жажду слизнуть, однако остаюсь на месте, снова поднимая глаза, чтобы встретиться взглядом с Рейном. Мое сердце бьется немного быстрее, когда я обнаруживаю, что он смотрит на меня с тем же вожделением, что и я.

— Так и будешь там стоять? — спрашиваю я, хватаясь за свою длину и делая несколько рывков. — Или подойдешь сюда и дашь мне себе отсосать?

Неторопливая улыбка расползается по лицу Кирана, и он залезает на кровать, накрывая меня своим телом. Мы целуемся, потираясь друг о друга. Я опускаю руку вниз, сжимая оба члена в своей ладони.

Рейн издает стон, и я улыбаюсь.

— Тебе нравится, да, детка?

Я слышу его одобрительный стон, когда двигаю кистью вверх.

— Черт, да.

Я убираю руку, наклоняясь к прикроватному столику в поисках тюбика со смазкой. Что очень сложно сделать, учитывая, как Рейн облизывает губы, а затем прокладывает дорожку вниз по моей шее.

— Черт. — Я резко вдыхаю, когда он покусывает кожу в изгибе плеча и шеи, все еще чувствительную после укуса, который он подарил мне в первый раз в душе.

Я чувствую, как Рейн улыбается, прежде чем отстраниться и посмотреть на меня.

— Тебе нравится, да, детка?

Я стараюсь не смеяться, потому что тот день время от времени все еще нависает над нами ядовитым облаком. Но не улыбнуться невозможно, потому что с того утра наши отношения повернулись на сто восемьдесят градусов.

Правда, когда я смотрю в глаза Кирана, я вижу в них вспышку уязвимости.

— Я могу справиться с легкой грубостью, — успокаиваю я его, удерживая взгляд и изо всех сил стараясь не растаять, когда понимаю, что Киран снова назвал меня деткой. Во второй раз за сегодня.

— Приятно слышать, — шепчет он, глядя на меня своими янтарными глазами. — Но на самом деле я имел в виду кое-что другое, если хочешь.

От того, как неуверенно он это произносит, у меня сжимается сердце.

— Возможно, ты еще этого не знаешь, но один раз я готов попробовать что угодно.

Улыбка Кирана становится шире, и он страстно целует меня, прежде чем поменять позу. Рейн садится на меня сверху в позе шестьдесят девять, и я не могу удержаться от смеха. Так вот что он хочет попробовать?

Боже, Рейн такой милый.

Он не тратит времени даром, одним движением втягивая меня в рот, и я издаю стон, поднимая руку и хватая его член, затем несколько раз дрочу — долго и медленно в тандеме с ртом Кирана.

Заменив руку губами, я начинаю дразнить его головку. Провожу языком снизу, затем вдоль щели, отчего Рейн рефлекторно двигает бедрами.

Да, вот так.

Схватив Кирана за задницу обеими ладонями, я притягиваю его к себе, пытаясь дать понять, что хочу взять его глубже. Мне нужно всего пару раз попытаться задать ему темп, чтобы понять, что я делаю, но Киран отрывается от меня, оглядываясь назад.

— Я не хочу... тебя душить, — говорит он, нахмурив брови.

Я отстраняюсь и облизываю головку, прежде чем ухмыльнуться, встречаясь с Рейном взглядом.

— Трахни меня в рот, детка. Как ты любишь.

Все еще с вызовом глядя Рейну в глаза, я беру его обратно в рот и начинаю вбирать в себя так, как только могу. Я наблюдаю, как Киран сглатывает, и ему не требуется много времени, чтобы начать встречаться со мной неглубокими толчками бедер, позволяя примерно половине его длины скользить внутрь и наружу.

Вот так, детка. Продолжай.

Рейн закрывает глаза и возвращается к своей задаче, засасывая меня, как чертов пылесос, пока я не чувствую, что вот-вот взорвусь. И судя по звукам, которые мы оба издаем, ему это нравится так же сильно, как и мне. Не то чтобы я не понимал. Трахать его своим ртом доставляет мне столько же удовольствия, сколько и ему. Киран только-только начинает обучаться технике.

Но обучаясь ей, он действительно учится. И быстро.

Прежде чем осознаю это, я вбираю в рот яички, пока он трахает мое лицо, вдавливая меня в матрас, пока самым восхитительным образом работает со мной своим ртом и языком. Легкое прикосновение его зубов время от времени заставляет меня дрожать, на грани освобождения.

Черт, да.

Я тоже слегка царапаю зубами его кожу, когда Киран движется вверх, отчего его член дергается у меня во рту. Из Кирана вырывается низкий стон, в то время как его губы все еще обхватывают мой член, и черт возьми, если это не самое лучшее, что я чувствовал в жизни. Вибрация посылает ток прямо в мой пах, и я чувствую, как взрываюсь во рту Рейна.

Он высасывает из меня сперму, словно был для этого создан, и я протягиваю руку, разминая его яички в своей руке, пока Рейн не выстреливает прямо мне в горло. Киран издаёт еще один хриплый стон, когда в последний раз облизывает мой член.

Удовлетворенный тем, что проглотил все до последней капли, я обвожу языком головку его члена и отпускаю, чтобы Рейн мог с меня слезть. Облизнув губы, я откидываю голову на подушку и делаю глубокие, ровные вдохи, чтобы успокоить свое сердцебиение.

— Черт, никогда не знал, что могу наслаждаться минетом больше, чем настоящим сексом, — выдыхает Киран, подползая ко мне и целуя в губы.

Его щеки раскраснелись, а глаза горят насыщением, отчего я чувствую себя на миллион баксов.

Потому что, все благодаря мне.

— Это ты сейчас так говоришь, но как только дашь мне себя трахнуть, то запоёшь по-другому, — говорю я с улыбкой, поворачиваясь на бок и встречаясь взглядом с Рейном. Мне ненавистно опасение, которое я замечаю в его глазах, прекрасно осознавая, что для него это не просто шутка.

Но это, действительно, всего лишь шутка. Потому что, как бы мне ни хотелось трахнуть Рейна по-настоящему, вероятность того, что это произойдет, ничтожно мала. Но, честно говоря, я не против.

Его оговорки не просто так. Я не слепой и не глупый, и понимаю, что есть причина, по которой он так категорически против, и у меня такое чувство, что она намного глубже, чем эта его мантра «Я не гей», которая так часто слетает с его языка. Но не мне лезть не в свое дело, главное, чтобы Рейн сам дал понять, что он готов.

А до тех пор я сделаю все, что в моих силах.

— Всегда такой уверенный, — усмехается Киран, глядя на меня с другой стороны кровати. Он положил руку под голову, зеркально повторяя мою позу.

Я выгибаю бровь и ухмыляюсь, а затем протягиваю руку и провожу пальцем по низу его полутвердого члена, отмечая, как тот реагирует на мое прикосновение.

— Не хочешь проверить мою теорию, детка?

Рейн щурится, но прежде, чем я успеваю рассмеяться, он наваливается на меня, прижимая к кровати.