XVII

Вестибюль ресторана был практически пуст, но Форд продолжал двигаться противолодочным зигзагом. Зафод взял его за локоть и отбуксировал в стеклянную будочку у стены.

— Куда ты его тащишь? — спросил Артур.

— Это электрооклемальник, — ответил Зафод и опустил в щель монетку. Замигали лампочки и загудели насосы.

— А вот и я, — сказал Форд, выйдя из будки. — Куда мы теперь?

— Вниз, на парковку. Пошли.

— Так есть же персональные темпоральные телепорты, — предложил Форд. — Перенесемся прямо к «Золотому сердцу».

— Можно. Но меня, честно говоря, этот корабль больше не прикалывает. Пусть Зарнивуп им подавится. Не хочу играть в его игры. Пошли посмотрим, чем тут можно разжиться.

Веселый вертикальный транспортировщик Сирианской кибернетической компании повез наших друзей глубоко в подземелья ресторана. К своей радости они обнаружили, что кто-то уже потрудился над лифтом молотком и отверткой, и лифт не пытался развеселить их, а просто отвез вниз.

На дне шахты двери лифта раскрылись, и внутрь ворвался холодный затхлый воздух.

Первое, что они увидели, выйдя из лифта, была длинная, выкрашенная в серую краску стена и пять десятков дверей со схематическими изображениями пятидесяти основных полов, населяющих Галактику. Несмотря на эти двери, парковка — как и любая другая парковка в Галактике — источала в основном аромат нестерпения.

За углом они обнаружили бегущую дорожку, которая пересекала широкое, изрытое ямами поле, уходящее к горизонту. Поле было поделено на площадки, и на каждой площадке стоял звездолет кого-нибудь из посетителей. Здесь были и скромные недорогие семейные модели, но попадались и огромные сверкающие лимузоны — игрушки богачей.

Глаза у Зафода то и дело вспыхивали — возможно, от алчности, возможно — от какого-либо другого чувства. Впрочем, если разобраться, это, конечно, была алчность.

— Вот он! — сказала Триллиан. — Вон там — Марвин!

Они поглядели туда, куда она показывала. Вдалеке они увидели тускло поблескивающую фигурку, бессмысленно протирающую тряпочкой одну из причальных стоек гигантского серебристого гиперкрейсера.

На равных расстояниях друг от друга с бегущей дорожки спускались вниз большие прозрачные трубы. Зафод сошел с дорожки, шагнул в одну такую трубу и плавно полетел вниз. Остальные последовали за ним. Впоследствии Артур Дент вспоминал об этом как о единственном из всех его путешествий по Галактике, доставившем ему удовольствие.

— Марвин! — воскликнул Зафод издалека. — Марвин, старина, как приятно тебя видеть!

Марвин обернулся, и если совершенно неподвижная металлическая поверхность может принять укоризненное выражение, то именно это выражение появилось на его лице.

— Не верю, — сказал он. — Не бывает.

— И понятно, почему, — сказал Зафод и отправился посмотреть поближе на корабли. Форд пошел с ним.

Только Триллиан и Артур дошли до Марвина.

— Да нет же, правда приятно, — сказала Триллиан и похлопала его по плечу, чего он терпеть не мог. — Ты ждал нас здесь все это время?

— Пятьсот семьдесят шесть миллиардов три тысячи пятьсот семьдесят девять лет. — отвечал Марвин. — У нас все точно.

— Ну, вот и мы, — сказала Триллиан, чувствуя — и в этом Марвин был с ней полностью согласен — что сказала глупость.

— Хуже всего были первые десять миллионов лет, — сказал Марвин. — Вторые десять миллионов лет тоже были хуже всего. Третьи десять миллионов были еще хуже. А уж потом стало просто из рук вон плохо.

Марвин подождал, пока кто-нибудь почувствует, что что-то нужно сказать, и сказал вместо него сам:

— Что действительно угнетает в моей работе, так это те, с кем приходится общаться, — и снова умолк.

Триллиан закашлялась:

— Это та…

— Моя самая содержательная беседа за последние сорок миллионов лет… — продолжил Марвин и снова умолк.

— Не м…

— Мне посчастливилось побеседовать с кофейным автоматом.

Марвин помолчал еще.

— Но пр…

— Вам трудно разговаривать со мной? — спросил Марвин отрешенно.

Триллиан ответила не ему, а Артуру.

Чуть поодаль Форд Префект нашел нечто, лицезрение которого доставляло ему огромное удовольствие. Даже несколько таких нечт.

— Зафод, — позвал он тихо, — ты посмотри только на это чудо!

Зафод посмотрел и одобрил.

Перед ними стоял маленький, но очень необычный звездолет — игрушка для богатого ребенка. Собственно, и смотреть-то было практически не на что. Звездолет больше всего походил на бумажный самолетик метров шести в длину, сделанный из тонкой, но прочной фольги. В хвостовой части располагалась низкая двухместная кабинка. Скромный шарм-мотор не позволял ему развивать большие скорости.

Что было у этого корабля большим, так это радиатор. Радиатор его размещался примерно посередине корпуса, весил около двух тысяч миллиардов тонн и состоял из черной дыры, подвешенной в электромагнитном поле. Благодаря такому теплоотводу корабль мог летать всего в нескольких милях от желтых солнц, ловить протуберанцы, вылетающие из их недр, и мчаться на них.

Сёрфинг на протуберанцах — один из самых экзотических и экстремальных видов спорта, и те, у кого хватает смелости и средств заниматься им — самые часто фотографируемые спортсмены в Галактике. Этот спорт, разумеется, смертельно опасен — те, кто выжил в гонках, неизменно погибают после них на спортивных базах клуба астросёрфинга «Икар» от полового истощения.

Форд с Зафодом поглядели и пошли дальше.

— А вон, смотри, — сказал Форд. — вон тот оранжевый багги с черными бустерами!

Звездолет-багги — тоже малолитражный корабль. Название его сбивает с толку, потому что межзвездные пространства ему недоступны. Он задумывался как спортивный межпланетный бездорожник, прикидывающийся чем-то более серьезным. Впрочем, дизайн его неплох. Зафод и Форд пошли дальше.

Дальше стоял большой, метров тридцать в длину, звездолет-лимузон, построенный явно с одной-единственной целью: заставить всякого, кто его увидит, заболеть от зависти. Раскраска, полировка и хром каждой детали, казалось, говорили: «Могу не только позволить себе такой корабль, но и положить на него болт». Корабль был восхитительно ужасен.

— Ты только посмотри, — прошептал Зафод. — Мультикластерный кварковый движок, персуплексные обвесы… «Лазлар Лирикон», блин! Ручная сборка!

Он чуть ли не обнюхал весь корабль.

— Точно! — сказал он наконец. — Вон, глянь — инфрарозовая ящерица на нейтринном рассекателе. Лейбл «Лазлара». У-у, зла не хватает!

— Я пытался застопить одного такого козла под Туманностью Акселя, — рассказал Форд. — Я там подвис по-крупному, и вот такой вот катафалк проехал мимо — медленно-медленно, межзвездный мотор еле тикал. Такой облом!

Зафод понимающе присвистнул.

— Через десять секунд, — добавил Форд, — он врезался в третью луну Беты Яглана.

— Да ты гонишь!

— Но корабль обалденный. Выглядит как акула, летает как акула, рулит как корова…

Форд обошел корабль кругом.

— Эй, глянь-ка сюда! — позвал он. — Тут эмблема нарисована. Взрывающееся солнце — знак «Авариума». Это наверняка тачка Мракобеза. Приподнялся старик, ничего не скажешь. Есть у них убойная вещь, в которой под коду корабль врезается в солнце. Типа, сценическое шоу. Представляю, сколько у них уходит на эти корабли.

Но Зафод не слушал. Он смотрел на корабль, стоящий рядом с лимузоном Дезиато Мракобеза, и рты его были открыты.

— А вот такого, — выговорил он, — такого мне лучше не показывать.

Форд посмотрел и тоже открыл рот.

Это был корабль строгих классических линий, напоминавший приплюснутую форель, метров двадцати в длину, очень чистый и очень симпатичный. Лишь одно было в нем необычно.

— Он такой… такой черный… — промолвил Форд Префект, — что и не разглядеть… Свет будто проваливается в него!

Зафод ничего не ответил. Он влюбился в этот корабль с первого взгляда.

Чернота его была такой полной, что практически невозможно было определить расстояние от глаз до него.

— Глаза с него будто соскальзывают… — изумленно шептал Форд. Он был потрясен до глубины души. Он закусил губу от волнения.

Зафод медленно, как во сне — а еще точнее, как во сне, который хочется сделать явью — подошел к кораблю. Он протянул к нему руку, потом отдернул. Потом рука его снова потянулась к обшивке корабля — и снова отдернулась.

— Ты только потрогай обшивку, — сказал он и не узнал собственного голоса.

Форд протянул руку к обшивке — и отдернул руку.

— Никак… Не получается! — воскликнул он.

— Так ото ж! — сказал Зафод. — Абсолютно гладкая поверхность. Никакого трения. Прикинь, какой у него ход!

Зафод посмотрел на Форда долгим взглядом. По крайней мере, одним взлядом — другой остался прикован к кораблю.

— Что скажешь, Форд? — спросил он.

— Про что? — Форд оглянулся по сторонам. — Угнать его? Тебе оно надо?

— Нет.

— Вот и я думаю, что нет.

— Но ведь мы же это сделаем?

— Без вариантов.

Они стояли и смотрели на корабль, пока Зафод вдруг не встрепенулся:

— Надо двигать, — сказал он. — С минуты на минуту Свет кончится, и все командиры повалят до своих мерсов.

— Зафод, — спросил Форд.

— Что?

— А как мы это сделаем?

— Очень просто, — ответил Зафод. — Марвин! — позвал он.

Медленно, с трудом, с тысячей звяков и скрипов, которые Марвин научился изображать в широком ассортименте, робот обернулся на призыв.

— Подойди-ка сюда, — сказал Зафод, — Есть подходящая работенка для тебя.

Марвин побрел к ним.

— Сомневаюсь, что она мне подходит, — сказал он.

— Подходит-подходит, — заверил Зафод. — У тебя начинается новая жизнь.

— О нет! — простонал Марвин. — Только не это!

— Так! Заткнись и слушай! — прошипел Зафод. — На этот раз все будет по-настоящему клево. Путешествия, приключения и все такое.

— Звучит кошмарно, — заметил Марвин.

— Марвин! Блин! Я всего лишь хотел попросить тебя…

— Должно быть, вы хотели попросить меня открыть вам этот звездолет?