— Привет, — неловко улыбнулся он, перетаптываясь с ноги на ногу. В последний раз они виделись в больничном крыле Хогвартса, куда Гермиона попала после инцидента в Визжащей хижине. Тогда Рон жутко расстроил её своей нетерпимостью по отношению к Драко. Теперь же, глядя на то, как он не решается смотреть ей в глаза, отводя взгляд в пол, Гермиона поняла, что он сам не гордится своим поведением той ночью. Тогда он заявил, что, если она хочет быть с Малфоем, им не о чем больше разговаривать.

— Привет, — не раздумывая, она обняла друга, вдыхая его немного легкомысленный одеколон с нотками морской соли и бамбука. Наверняка выбирала Лаванда, очень в её духе.

— Гермиона, ты не сердишься? — удивленно выпалил Рон, облапив её своими огромными ручищами. — Я не хотел тебя обидеть. Гарри сказал мне, что ты плакала, когда я ушел. Вообще он мне много чего еще сказал… Прости меня, Миона, я бесчувственный чурбан!

— Всё в порядке, — улыбнулась она, глядя в виноватое лицо друга. Гарри был прав: Рон есть Рон. — Я не сержусь. Просто дай Драко шанс. Он правда изменился.

Щедро усыпанное веснушками лицо Рона вдруг стало серьезным и немного мрачным.

— Мы можем поговорить? Кстати, что ты вообще здесь делаешь? Как старая кошка тебя отпустила после случившегося?

— Министерство одно из самых хорошо охраняемых мест, — чуть поморщившись, ответила Гермиона. Она не любила, когда профессора МакГонагалл называли этим прозвищем, считая, что она такого не заслуживает. — Я приходила к Улиссу Бредли на консультацию.

— Хитрый лис Улисс? Видела его секретаршу? — ухмыльнулся Рон. — О ней всё Министерство судачит.

— Видела, — закатила глаза Гермиона. Уизли был неисправим. — Ты хотел поговорить? О чем?

— Да… м-м-м… может, пойдем посидим в спокойном месте?

— Мне бы не хотелось покидать здание Министерства, — гадая, что такого ей хочет сказать Рон, если для этого требуется спокойное место, тихо ответила Гермиона. — Я обещала профессору МакГонагалл…

— Ох уж эта правильная Гермиона Грейнджер, — закатил глаза Рон. — Пойдем, тебе не придется нарушать обещание, я знаю, как ты этого не любишь.

Он привел её в министерскую столовую, небольшое неуютное помещение, выложенное всё той же черной плиткой, абсолютно не навевающей желания остаться здесь на трапезу. Видимо, такого желания не возникало и у остальных сотрудников Министерства, ибо столовая, несмотря на разгар обеденного перерыва, пустовала, за исключением двух столиков в центре. Очевидно, все предпочитали посещать более гостеприимные заведения вне этих стен.

— Хочешь чего-нибудь? — радушно предложил Рон, заняв столик в самом дальнем углу. — Здесь, правда, работают не домовики, а люди, поэтому еда в основном гадость несусветная. Но чай и печеньки вполне ничего. Мы с Гарри иногда заходили сюда проветрить голову после практики.

— Чай с печеньками звучит… оптимистично, — улыбнулась Гермиона, устраиваясь на неудобном стуле и радуясь, что Драко давно её не порол, иначе сидеть на этих досках было бы совсем невыносимо. Неправильно, что людям приходится искать более уютные места для того, чтобы пообедать или неформально побеседовать. Совместный прием пищи в перерыве от работы — важная и неотъемлемая часть корпоративной культуры. Это сближает, дает возможность поговорить на отвлечённые темы и узнать друг друга получше. А значит, и рабочая коммуникация тоже будет налаживаться. В голове Гермионы вихрем пронеслись идеи по реконструкции министерской столовой и превращению её в приятное место с хорошей разнообразной кухней. Их можно будет представить Кингсли после того, как она начнет здесь свою стажировку.

— А где, кстати, Гарри? — вынырнув из своих наполеоновских планов, спросила она подошедшего с подносом Рона. Чай и впрямь казался неплохим, заваренный в милом чайничке с цветочным рисунком, а вот печеньки выглядели не слишком аппетитно. Впрочем, Уизли косился на них с плохо скрываемым вожделением, а значит, вполне возможно, ей даже не доведется их попробовать.

— Гарри должен скоро вернуться с задания, — сообщил Рон уже с набитым ртом и отхлебнул чая.

— А почему ты не с ним? По вашим рассказам мне казалось, вы с ним напарники.

Лицо её друга тут же окаменело, и он отставил чашку в сторону, словно разом утратив аппетит, что было немыслимо.

— У меня пока… нет допуска, — неохотно пояснил он и поспешил перевести разговор на другую тему. — Так значит, ты и Малфой… у вас это серьезно?

— Что именно «это», Рональд? — закатила глаза Гермиона, которой начало разговора уже не понравилось. — Я думала, ты хотел поговорить о чем-то другом.

— Вообще-то нет. То есть, да. Миона, ты помнишь наш первый поцелуй? — внезапно спросил Рон с боевой решимостью в голосе.

Она смутилась. Он случился в самый разгар битвы за Хогвартс, и стал торжеством жизни среди пиршества смерти. Тогда казалось, что нет ничего более естественного и даже необходимого, чем поцеловать друга. Сейчас Гермиона понимала, что в этом было больше совсем других эмоций, нежели любви или страсти. Было желание жить и ощутить себя живыми. Драко показал ей совсем другое. Взвешенное и осознанное обоюдное согласие, полное понимание, что ты делаешь и зачем, на основе которых рождался затягивающий водоворот невероятной головокружительной страсти, в которой можно было утонуть, отдав себя полностью другому человеку, только с ним почувствовав себя целой. Понятой. Желанной. Любимой…

— Рон, зачем ты…

— Я расстался с Лавандой.

Несколько секунд Гермиона тупо сидела, не ожидав такого и не зная, как на это реагировать. Рон был из тех, кто любит стабильность. Разрыв с девушкой в эту картину никак не вписывался.

— Мне очень жаль… Вы были отличной парой, — наконец нашла подходящие, как ей казалось, слова Гермиона.

— Никто так не считал, — вдруг заявил Рон с несвойственной ему проницательностью и прямолинейностью. — И знаешь что, Миона… Мы были отличной парой. Мы с тобой.

— Рон…

— Не знаю, что Малфой там себе надумал, но…

— Рон… не надо… — умоляюще прошептала Гермиона, закрыв лицо руками и не в силах поверить, что всё это происходит на самом деле. Услышав, что Рон действительно замолчал, она с удивлением открыла глаза. Обычно остановить несущийся паровоз Уизли могли только другие Уизли. Группами от двух до пяти человек. В одиночку, как правило, справлялась только Молли.

Взгляд Рона был расфокусирован, словно тот был пьян, а на лице застыло выражение невероятного блаженства. Гермиона замерла, перепуганно сжав палочку в руках, и судорожно огляделась по сторонам. Вокруг по-прежнему никого не было, столики в центре зала давно опустели, а продавец скрылся где-то в подсобке. Кто мог наложить на Рона Империус так быстро и незаметно?

— Рон? — осторожно окликнула она, готовая, в случае необходимости, отразить нападение.

— Я говорил, что ты нигде не будешь в безопасности, — безразлично произнес её друг, переведя на нее пустой взгляд. — Школа, клуб, Министерство — ты можешь прятаться в их стенах вечно. Я подожду. Ты уже была в моих руках, и, если ты думаешь, что тебе удалось ускользнуть, ты ошибаешься. Ты лишь отсрочила момент. Момент, когда станешь моей. Я наблюдаю за тобой, Гермиона. Постоянно. Глазами твоих друзей, знакомых, тех, кого ты любишь… Однажды один из них приведет тебя ко мне.

— Хватит угроз, — с ненавистью выпалила Гермиона, видя сейчас в лице Рона его лицо. — Хватит манипулировать людьми. Имей мужество, приходи за мной сам, Джеймс!

— Что? Какой Джеймс? — Рон непонимающе огляделся по сторонам в поисках того, к кому она могла обращаться. — А о чем мы говорили, Миона?

— Мы… — Она закрыла глаза и глубоко вздохнула, пытаясь вернуть самообладание. Конечно, выполнив отсроченный приказ, Рон уже не помнит ни слова из того, что говорил сейчас. Наверняка, в его памяти такая же дыра, как у остальных «посыльных» Джеймса.

— Мерлин! Что же я сижу! У меня ведь сейчас начнется занятие! — будущий аврор подскочил и, уже почти на полпути к дверям, виновато покосился на подругу. — Прости. Потом обсудим последние новости, ладно?

— Ладно, — машинально отозвалась Гермиона.

— Ты лучшая! Пока! — Уже в дверях прокричал Рон и скрылся в переплетении коридоров.

Последние новости? Похоже, на этот раз Джеймс, сам того не зная, оказал ей услугу, заставив Рона забыть о теме их беседы. К чему бы она в итоге привела, не сработай заложенная в сознание её друга программа, страшно было представить. Гермиона, пользуясь тем, что в столовой некому было за ней наблюдать, уронила голову на сложенные руки и изо всех сил попыталась привести сама себя в чувство.

Джеймс щедро сыпал Непростительными, и из-за нее список ни в чем неповинных людей, оказавшихся под его влиянием, а затем потерявших память, теперь пополнился её лучшим другом, словно это чудовище специально решило ударить по самому больному, чтобы показать свою власть над ней. Хогвартс, «Трискелион» и теперь Министерство — самые охраняемые здания магической Британии. Соседки по комнате, незнакомый Верхний клуба и теперь Рон. Казалось, Джеймс играет с ней в кошки-мышки, кружа вокруг, манипулируя добычей, как ему вздумается, а теперь сужая круги, подбираясь всё ближе.

И Рон еще решил вдруг бросить Лаванду и возродить их неудавшиеся «отношения», которые, по сути, и не были таковыми. Пара поцелуев, несколько ночей вместе, никаких громких слов и обещаний, а потом их пути естественным образом разошлись, как это часто бывает в жизни. Что на него нашло?

Гермиона всхлипнула. Это было больше, чем она способна выдержать за один день. Вскочив, она помчалась к выходу из столовой, не слишком понимая, куда бежит — ноги сами несли её. И лишь оказавшись в лифте, едущем на второй уровень, в Отдел магического правопорядка, она осознала, к кому направляется. Рон сказал, Гарри должен скоро вернуться с задания. Она дождется его, даже если придется просидеть под дверью, ведущей в крыло авроров, весь оставшийся день.