— Как долго? — требует он. — Как долго ты будешь наказывать себя за то, что не спас мою сестру?

Я перекатываюсь на ноги, не обращая внимания на собравшуюся толпу.

— Это была моя обязанность — защищать ее.

Он качает головой, устало поднимаясь на ноги.

— Это честь была моей, и я тоже подвел ее. Думаешь, я не думал о том же? Я никогда не винил тебя, Зарикс. Хана отказывалась слушать. Никто не мог остановить ее, когда она принимала решение.

Я знаю другую женщину, которая думает так же. У которой в жилах течет такое же упрямство.

При этой мысли меня тошнит от страха.

— Ты найдешь трех своих лучших воинов и проинструктируешь их, чтобы они отвезли Бэт обратно в наш лагерь перед этой битвой.

Тазо качает головой, вытирая кровь с лица.

— Ты думаешь, это поможет? Ты думаешь, что будешь меньше беспокоиться о своей женщине, если она скроется из виду?

— Она будет в большей безопасности вдали от этого лагеря.

Тазо прищуривается, глядя на меня.

— А мальчишка?

Я скриплю зубами.

— Он останется. Под охраной. Вуальди убили его отца и сожгли его дом дотла. Он должен увидеть, как мы осуществим его месть.

Тазо смотрит мимо меня, и я поворачиваю голову, хмуро оглядывая собравшуюся толпу.

Бэт смотрит на меня, скрестив руки.

— Ты сказал, что не отошлешь меня, — говорит она.

— Я передумал.

— Я не уйду.

Я скрежещу зубами, взбешенный Тазо, толпой, наблюдающей за нами, и упрямой женщиной, глядящей на меня обиженными глазами.

— Ты будешь делать то, что я тебе скажу.

Бэт долго смотрит на меня.

— Не подходи ко мне, пока не будешь готов извиниться, — говорит она, поворачиваясь и уходя.

Толпа дружно вздыхает, и я поднимаю голову, пробегая по ним взглядом. Внезапно многим из них срочно нужно где-то быть, и я наблюдаю, как толпа редеет

Тазо хлопает меня по плечу, проходя мимо.

— Ты так ничему и не научился, мой друг.