— Вообще-то, я как раз шла обслужить другого гостя. Ты прервал меня, — сказала я, попытавшись проскользнуть мимо него.

Он поднял руку, словно собирался ударить меня, но вместо этого схватил меня за плечо и притянул к себе. Я вся сжалась, а он покосился на меня, словно желая понять. Он грубо прижал свои губы к моим, а затем поцеловал меня в шею, впившись в кожу зубами.

Наконец его хватка ослабла. Я развернулась и, не оглядываясь, исчезла в толпе.

— А ты всё такая же вкусная, — рассмеялся он у меня за спиной.

Спустилась ночь, и Король опять попросил внимания публики. Звуки стихли, включая музыку, и теперь было слышно только шуршание одежд и тихий шепот гостей.

Мой отец как будто забыл, что только что попросил внимания толпы, и громко закричал одному из слуг.

— Подойди! Сегодня ночью должны веселиться все. Включая тебя!

Король указал на слугу и хлопнул в ладоши. По толпе прокатился смех.

Слуга бросился к Королю и низко опустил голову.

Король взял два бокала с вином с подноса и предложил один из них слуге.

— Выпей со мной!

Сначала слуга отказался, покачав опущенной головой.

— Ой, я уязвлен, — он повернулся к гостям. — Разве кто-то может отказаться выпить с Королем?

Слуга неохотно взял стакан.

— Вот так! А теперь...

Король чокнулся своим бокалом с бокалом слуги и, засмеявшись ужасным смехом, залпом выпил свой напиток.

Слуга сначала колебался, а потом собрался сделать то же самое. Но Король выглядел теперь оскорблённым, он схватил бокал из рук слуги и плеснул красной жидкостью в лицо бедного мужчины, капли вина упали на поднос и залили его белые одежды. Я постаралась не смотреть слишком пристально. Было неважно, знаю я его или нет. Но, несмотря на то, что я запретила себе это делать, я опустила глаза на его запястья.

— Ни один король не будет пить с рабом, — зашипел на него Король.

Из-под рукавов раба сверкнуло что-то золотое. Саалим. Сердце защемило у меня в груди, когда толпа начала смеяться над тем, как унизили раба. Я сжала челюсть, я была в ярости.

А Король громко продолжал:

— Не будем опускаться до недостойных. Эйкаб благословил нас, даровав нам богатство, не стоит тратить его понапрасну.

Люди одобрительно закричали.

Оттолкнув ногой слугу от сцены, Король снова повернулся к гостям, широко раскинув руки. Мужчина споткнулся и упал на колени, его поднос и пустые кубки рассыпались по коврам. Гости засмеялись ещё сильнее, и начали отчаянно хлопать, получив удовольствие от этого представления. Я в ярости отвернулась — я не могла ничего видеть вокруг, ослепленная злостью. Я крепко прижала руки к груди, чтобы не натворить чего-нибудь. Мне хотелось подойти к Саалиму и рассказать толпе, каким слабым был мой отец, и что его могущество было основано на магии. Я хотела подбежать к нему и обнять, защитить его от этих глупцов, которые не знали, чего он стоит.

Но мой отец, как я поняла, прекрасно знал цену Саалиму. И он точно знал, что он делал и по отношению к кому. Конечно же, он демонстрировал свою силу над тем единственным существом, которое было сильнее его. И которое не могло ответить ему. Мои ногти врезались мне в кожу.

Когда смех стих, Король объявил гостям, что он и его гарем собираются провести остаток вечера в соседнем шатре. И что все гости приглашены. Полосы ткани, которые крепились к обоим шатрам и до этого были откинуты, опустили вниз, чтобы скрыть тех гостей, кто собирался понаблюдать за оргией Короля и поучаствовать в своей собственной. Стражники тут же последовали за Королем и его гаремом в это закрытое пространство. Я не стала смотреть. Я не видела свою мать всю ночь и не хотела видеть её среди других жен, которые должны были лечь в постель с Королем и продемонстрировать его власть самым омерзительным способом. Именно в этот момент я была благодарна тому, что я его дочь, а не сын. Нам не обязательно было смотреть на то, как он оскверняет наших матерей, в отличие от стражников, которые его охраняли.

Менее четверти присутствующих последовали за Королем. Больное любопытство, усиленное алкоголем, который также избавил их от стыда, потянуло их в этот закрытый шатер. Ткань раздвинулась, и они вошли внутрь. Я уже видела густые клубы бурака, которые опускались на плечи гостей, находившихся внутри. Хвала небесам, что я больше ничего не могла разглядеть.

А для остальных гостей вновь заиграла музыка. Слуги начали разносить напитки, а гости — потреблять угощения. Танцы возобновились. Для желающих были открыты отдельные шатры, и гости могли уделить небольшое количество времени интимным встречам с ахирами, если их карманы были достаточно глубоки.

Я задержалась у открытого входа в шатёр и начала вглядываться в ночь. Я не могла избавиться от мысли о том, как жестоко обошёлся с джинном мой отец.

Ночь продолжалась, и толпа в основном шатре начала редеть. Кто-то уже уединился с ахирами в отдельных шатрах, другие расположились на огромных подушках и лавках, расставленных по всему помещению. Я наблюдала за тем, как флиртовали мои сёстры, завлекая гостей. Кто-то уже сидел на коленях мужчин, кто-то обнимался. На их грудях и бёдрах сверкали монеты. Я оглядела рабов и стражников, но не увидела того, кого искала.

Я уже хотела было повернуться и ещё раз взглянуть на небо пустыни, усыпанное белыми точками, словно веснушками, но заметила Омара, который пробирался ко мне сквозь толпу. Я повернулась к нему спиной в надежде, что он не заметит меня.

— Я так и знал, что это ты, — сказал он, неожиданно оказавшись рядом со мной.

Я испустила вздох и отступила на шаг от него.

— Ммм, — промычал он.

Снаружи стоял охранник. Теперь мне надо было быть осторожной. Если стражник увидит, что я отказываю гостю, мой отец однозначно узнает об этом.

Омар осторожно погладил меня по руке, его пальцы запутались в лёгкой ткани платка, покрывавшего мои плечи.

— Твой отец сегодня хорошо проводит время со своими жёнами, — сказал он, вглядываясь в ночь. — Тебе стоит сходить и посмотреть, — прошептал он. — Как же я хочу тебя, Эмель.

Он придвинулся и встал позади меня, теперь наши лица были повернуты в сторону пустыни цвета оникса. Его тело теперь полностью скрывало меня от толпы внутри шатра. Его живот прижался к моей спине, одежды коснулись лёгкой ткани, закрывающей мои ноги. Его частое дыхание вздымало мне волосы.

— Может быть, ты могла бы чему-то научиться у своих матерей?

Я притворно засмеялась.

— Я? Я думаю, это тебе, вероятно, следовало бы поучиться чему-то. Например, как доставить удовольствие женщине, раз твоё мужское достоинство не может с этим справиться.

Он обхватил меня рукой за талию и с силой прижал к себе. Я почувствовала, как что-то твёрдое прижалось к моей спине. Он грубо засунул руку под ткань моего платья, прикрывавшую грудь.

— Ты шлюха. Как ты смеешь...

— Принц Омар, — громко произнесла я, чтобы стражник, стоящий рядом мог меня слышать.

Я отпрянула от него, испытав облегчение из-за того, что он позволил себе это опрометчивый поступок.

— Согласно приказу Короля, вам не позволительно такое поведение, если вы не заплатили за отдельный шатёр. Сегодня я не ваша ахира.

Стоящий рядом стражник услышал меня и закричал на Омара.

— Это не смотрины. Они не свободны!

Омар отпрянул от меня, пробормотал что-то о недопонимании и об излишнем драматизме, и о том, что он, конечно же, собирался заплатить, после чего вернулся к гостям. Я переступила через порог и вышла в пустыню. Темнота вокруг заворожила меня. Я позволила себе задержаться в ночной пустыне, чтобы Омар ушёл подальше. Я закрыла глаза, предавшись мыслям о том, как я могла бы убежать в черноту ночи и исчезнуть в ней навсегда. Но нет, не сейчас. Было ещё кое-что, что я должна была сделать, оставались ещё распустившиеся края ткани, которые мне надо было подлатать. Мне надо было найти Саалима.

Вернувшись внутрь, я обнаружила, что Омар ушёл недалеко. Он стоял ко мне спиной и наблюдал за лениво расхаживающими гостями. Не без самодовольства я заметила, что его плечи вздымались и опускались из-за того, как тяжело он дышал. Он определенно был в ярости из-за того, что его унизили.

Я улыбнулась сама себе и неспешно прошла мимо него.

— Ты можешь думать сколько угодно, что ты победил, мой принц, — прошипела ему я, — Но я знаю, как хорошо разыграть свои карты. Может быть, тебе повезёт в следующий раз.

Я подмигнула ему и пошла прочь.