Это сильно взбесило Орион, хоть и не должно было. Он имел полное право отказать ей. Но ни разу за последние десять лет она не имела такого права, — отказать мужчине, с которым не хотела заниматься сексом. В своем холодном, злобном уме она хотела наконец-то иметь право трахаться с тем, с кем ей хотелось.

Даже если на самом деле она не хотела заниматься сексом с Мэддоксом. По крайней мере, не вся она.

Но это не имело значения. Этот гнев, эта ярость были легче и приятнее, чем стыд.

— По какой-то темной причине, — повторила она слова Мэддокса, затем шагнула вперед.

Его тело напряглось еще больше, приготовившись к атаке.

— Все, что я делаю, все, что я говорю, все, что я чувствую, — это темнота, Мэддокс. Ты же полицейский. Хороший и, к тому же, умный. Ты знаешь, то, через что я прошла, место, откуда я родом, не способствует никакому гребаному солнечному свету. Я человек полночи. Того самого времени ночи, когда нет ничего, кроме темноты. Когда люди спят, а монстры бродят. Это все, что я теперь знаю.

Она снова шагнула вперед, заговорив прежде, чем он успел возразить.

— Я вырываюсь из кошмаров, понимая, что реальность еще хуже, — прошептала она. — У меня нет спасения и передышки, даже во снах. Это чувство преследует меня. Мое горло горит от желания закричать, но язык знает, что только в молчании есть сила. Ноги готовы бежать, но им нужны корни. Мой разум жаждет нормальной жизни, какую бы ты мог пообещать, но мое сердце, моя мертвая душа, их жажда крови и тьмы ненасытна, — она двинулась вперед. — Так что, ты прав. Я хочу тебя по темной причине. Но это не меняет того факта, что я хочу тебя.

Это было наполовину правдой. Часть ее действительно хотела его. Та часть, которая надевала человеческую маску и посещала итальянские рестораны, пила вино и ела тирамису.

Темная же часть ее, — монстр, скрывающийся под маской, — не хотела его. Нет, этот монстр просто жаждал его.

— Нет, — он вырвал это слово из самой глубины своей души. С таким же успехом с него могла капать кровь и костный мозг.

Орион прищурилась, на мгновение удерживая его ледяной взгляд. Затем отступила назад.

— Хорошо, — сказала она. — Тогда я найду кого-нибудь другого.

Она повернулась, чтобы уйти, но его рука метнулась вперед, хватая ее запястье. Это была сильная хватка. Болезненная. Это первый раз, когда Мэддокс прикоснулся к ней так настойчиво.

И ее темная сторона просто наслаждалась этим.

— Нет, черт возьми, ты этого не сделаешь, — прорычал он. Это было скорее предупреждение, чем приказ.

Она посмотрела на свое запястье, такое маленькое, почти хрупкое по сравнению с его массивной рукой.

— Отпусти меня, Мэддокс.

Орион ожидала немедленного освобождения. В конце концов, Мэддокс был хорошим, благородным человеком. Он не причинял вреда женщинам. Он услышал бы, как ее голос стал тихим и уязвимым, и отпустил бы ее.

Но он этого не сделал.

Он только сильнее сжал ее руку.

— Нет, ты не сделаешь этого, Орион.

Она встретилась с ним взглядом. Ей следовало испугаться, почувствовать отвращение от его прикосновения. Но она была почти впечатлена.

В нем тоже было что-то от монстра. И это может оказаться полезным.

Она отдернула руку, с силой разжимая его хватку.

А потом развернулась и пошла прочь.