Генри покачала головой и скрестила руки. Она хотела подержать малышку, но не знала, почему. Такая, как она, в крови, не должна была быть рядом с кем-то таким невинным.

— Как ты выжил? — спросила Генри, решив сменить тему. — Видела, как ты упал со стены. Видела, как другие так падали. Они не выживали.

— И я не уверен, что выжил, — Шип вонзил нож в кусок мяса на столе и сунул в рот, разжевал. — Все размытое. Словно утро после выпивки. Помню, как вонзил зубы в шею Дроана. Бросился с ним со стены… Мы точно ударились об воду. Больше не помню, — он покачал головой. — Дальше я очнулся от голоса Андерса и звуков боя. Он как-то меня вернул.

— Андерс? — спросила Генри. — Андерс спас тебе жизнь?

Шип покачал головой.

— Я же сказал. Я не выжил. Он меня вернул.

Генри обдумала это. Она опустила кружку и сжала рукоять ножа.

— Люди так не возвращаются. Ты сам говорил много раз.

— Да, — Шип пожал плечами. — Но я тут.

— Хм, — Генри смотрела в глаз Шипа еще немного, а потом отпустила нож и наполнила кружку. Они сидели в тишине какое-то время, слушали треск огня в камине, нежное пение Люсиль для Винтер. Генри оглядывалась пару раз, смотрела, как повитуха танцует с ребенком.

— Думаешь, мне можно ее подержать? — спросила Генри.

— Тебе я доверяю с этим больше всего, — быстро ответил Шип. — И она должна привыкать к лицам со шрамами.

51

Андерс

Роза не смогла вернуться в Чейд. Не вышла из Тигля. Через два дня после того, как она убила кровавых, Андерс вошел в старый зал отца и увидел мрачного Шипа. Винтер плакала. Впервые девочка плакала.

— Ах, — Андерс ощущал, словно вмешался в нежный момент, который не должен был видеть.

Роза сидела в кресле у камина. Она была там днями, но теперь выглядела иначе. Ее кожа казалась тонкой, белее обычного, и она обмякла, словно была без костей. Она уже не обладала искрой жизни.

Шип посмотрел на Андерса. В его глазе были слезы, но они не лились. Он нежно покачивал Винтер правой рукой, ребенок все равно пронзительно кричал.

Андерс широко обошел труп Розы, стараясь не смотреть туда. У него не было отвращения к трупам, но он уже достаточно их увидел в последнее время. Особенно, когда трупы были тех, кого он знал.

— Думаешь… — начал Шип, но не озвучил вопрос.

Андерс покачал головой.

— Я — эксперт в смерти, Шип. Пару раз умирал. Некоторые смерти не отменить. Ее уже нет. Прости, босс.

Шип кивнул.

— Но она ушла не вся, — он посмотрел на рыдающего ребенка в его руке. — Она оставила мне кое-кого, чтобы я ее помнил, да? — Андерс слышал, как сдавленно он звучал.

— Да, — Андерс выдавил улыбку. — Родилась из крови и боя. Думаю, она будет ужасом. Ты не можешь утихомирить ее?

Шип утомленно вздохнул.

— Пытаюсь. Она не останавливалась с тех пор, как Роза перестала дышать. Думаю, дело в связи. Люсиль должна быть где-то рядом. Я послал Мопса за ней.

Андерс огляделся в зале в поисках алкоголя, заметил кружку, от которой пахло вином, которое надолго оставили на воздухе. Он осушил кружку одним глотком, кривясь от горечи. Он запил это глотком бренди из своей фляги. Некоторые звали выпивку жидкой смелостью, и Андерс был из таких. Он совершил все подвиги под влиянием выпивки, хотя так он совершал и трусливые поступки. Андерс был уверен, что многие поступки с десяти лет были под влиянием алкоголя.

— Босс, мне нужно уйти, — сказал Андерс, не дав себе передумать.

— Что? — Шип поднял голову, хмурясь и кривясь, когда Винтер закричала еще сильнее.

— Мне, кхм, нужно уйти, — Андерс показал на дверь.

— Да. Иди, — Шип тряхнул головой.

Андерс закатил глаза и решил объясниться.

— Я о том, что мне нужно покинуть Пустошь… На время.

— Нет, — Шип смотрел на лицо малышки. — Нельзя, Андерс. Ты мне нужен тут… или в Чейде. Только ты знаешь планы Розы на Пустошь. Ты мне нужен, чтобы помогать их читать.

— Другие могут читать за тебя, босс.

— Другим я не доверяю. Кроме тебя, я теперь доверяю только Генри.

Андерс не смог подавить улыбку. Конечно, один взгляд на труп в комнате стер эту улыбку.

— Я вернусь, босс. Скоро. Надеюсь. Просто…

— Дрейк? — спросил Шип.

— Ага. Двойная верность. Острова Пиратов переживают тяжелые времена, и… я нужен. Наверное.

Шип выдохнул и покачал головой.

— Не могу тебя останавливать. Могу, точнее, но не стану.

— Спасибо, босс. Я вернусь и помогу, как только смогу, — Андерс пошел к двери и замер, оглянулся. — Это важно.

— Э?

— Планы Розы на Пустошь. Они важны. Это не сбудется за ночь — изменение игры — но это был первый шаг, — Андерс издал горький смешок. — Первый шаг всегда самый сложный… и самый кровавый. Это сработает, босс. Мы это сделаем.

— Надеюсь, — Шип оглянулся на Андерса. — Я не буду звать себя королем. Пустоши это не нужно. И они не заслуживают мерзавца, как я, на троне. Она, — он кивнул на Винтер, плачущую в его руках, — будет королевой, и все будет иначе. Нужно только все сдержать единым, пока она не подрастет, да?

— Точно. Она будет лучше всех нас. Новое начало для мира, тонущего в грязи. Мне… — Андерс сделал паузу и взглянул на Розу, — позвать кого-то убрать тело?

Шип покачал головой.

— Нет. Пока нет. Мы еще не готовы.

Андерс задержался, глядя на тело Розы. Она не узнает, как много ее жертва им дала. Роза не просто изменила игру, она ее разбила. Она сделала то, чего Пустошь не видела поколениями, убрала гадость, душащую землю. И она кое-что дала им. Андерс взглянул на Черного Шипа, покачивающего Винтер. Роза дала им надежду. И они нуждались в этом, потому что Андерс знал, что Оракул был прав. Придут темные времена, и стены между жизнью и смертью становились все тоньше с каждым годом. Андерс глубоко вдохнул и кивнул. У него была работа, даже несколько, но главной было защитить Винтер, пока она не подрастет и не сможет вернуть долг, защитив их всех.

История (события происходят между прологом и первой главой)

Упреждающая месть

Веревка натянулась, бедняга на конце болтал ногами, задыхаясь, словно это могло помочь. Черный Шип смотрел без жалости.

Он немного жалел мужчину со связанными руками за спиной и веревкой, не дающей дышать. Бетрим знал, как ощущалось, когда тебя вешали. Он потер ладонью с тремя пальцами шею, где веревка когда-то давно впивалась в его кожу.

Он был возле Сорроуэйл, никто не был рад находиться тут, но у них была работа, за нее хорошо платили. Заплатят, если они ее выполнят. К сожалению, награда за Черного Шипа была больше, и люди часто выбирали то, что было прибыльнее.

Бетрим помнил, как его ноги болтались под ним в поисках опоры, способа убрать давление с шеи. Он помнил, как ощущалось, когда он избил Сахарного Салли до смерти через пару дней за то, что дурак выдал его блюстителям порядка.

Мужчина на конце веревки перестал дергаться, его лицо было багровым, глаза выпучились. Бетрим смотрел на него еще пару секунд.

— Еще один умер.

— Это не работает, Шип, — сказал его генерал, Курт Верит.

Бетрим посмотрел на высокие стены Рейнгарда и кивнул.

— В этом ты прав, — сказал Бетрим, почесал ожог на лице. Он огляделся, но тут не было здания, чтобы прислониться, только виселица. Бетрим пожал плечами, прислонился к балкам, запах трупа бил по носу.

— Мы повесили десятого солдата за сегодня, — продолжил Курт Верит. — Йогаренам плевать на людей за их стенами. Они забрались внутрь и прячутся. Трусы.

Бетрим соглашался с великаном, хотя бы отчасти. Йогаренам было плевать на тех, кто умирал у их стен. Но они не были трусами. Не было трусости в том, чтобы прятаться, когда врагов было намного больше. С Бетримом были две тысячи мужчин и женщин. Так сказал ему генерал. Бетрим не мог считать дальше количества пальцев на руке, а их было меньше, чем у людей обычно. Он знал, когда людей было много, и за ним было много солдат. Но они были не его. Они принадлежали Розе. Она была во главе. У нее были планы. Бетрим просто вел их, куда сказали, и убивал, кого нужно было убить.

Кровавые умирали нынче быстро, и Роза стояла за этим. Она хотела стереть семьи, которые подавляли жизнь в Пустоши поколениями, и начать заново с собой во главе. Бетрим был ее орудием. Ей нужно было громкое имя во главе армии, в борьбе за власть с кровавыми, а не было имени громче, чем Черный Шип. Но Бетрим признавал, что, если Роза преуспеет и окажется на троне, он будет сидеть рядом с ней. Должны быть преимущества в том, что твоя жена — королева.

— Можно устроить осаду, — предложил Курт.

— Разве мы не это делаем? — спросил Бен Шесть Городов.

— Мы можем напасть. У нас есть стремянки и таран. Можно забраться на стены. У них не хватит солдат против нас.

Бетрим посмотрел на стены, солдат Йогаренов на них. Их было много, они точно были с луками. Наверху могло быть масло. Он видел, как на людей лили масло. От одной мысли дрожь пробежала по спине.

— Жена хочет, чтобы это сделали с минимумом потерь, — сказал Бетрим с места у виселицы. Запах трупа и его испражнений был слишком сильным, но Бетрим ощущал и не такое. Было время, когда он полз в яме среди трупов недельной давности. Он провел полдня в той могиле, но уловка сработала. Генерал Аднам знал, как хорошо сработало, десять секунд, а потом топор Бетрима расколол его череп.

— Она хочет, чтобы все сделали почти без потерь, — пожаловался Курт. — Она не знает, что такое война.

Бетрим рассмеялся и плюнул на пол рядом с висящим телом.

— Роза знает это лучше нас. Она хочет, чтобы кровавые были мертвы и закопаны, и она хочет, чтобы солдаты бились за нас. Нам нужно как можно больше, если мы хотим устроить осаду Тигля и убить проклятых Брековичей.

— Ты нанял меня воевать, — процедил Курт Верит. Мужчина был крупным и жутким, и Бетрим не хотел бы биться с ним, но и Бетрим был большим и жутким. — Я пришел сюда не сидеть у стен города и скучать.

— Ты получишь войну, — сказал Бетрим мужчине. — Может, не сегодня. Кто-нибудь, принесите белый флаг.

— Переговоры? — спросил Шесть Городов.

— Есть план, — Бетрим улыбнулся, зная, что это искажало его лицо из-за шрамов, делая его уродливее. — Вызову проклятого Уиллема Йогарена на дуэль.