Перн понял, что это был капитан Потерянный. Солдат Тигля перед ним, с которым он бился. Это был капитан Потерянный, который поклялся защищать Черного Шипа.

— Предатель! — прошипел Перн, глядя на мужчину так, что Шип гордился бы. — НАРУШИТЕЛЬ КЛЯТВЫ!

Капитан Потерянный встревожился. Даже в тусклом свете факелов Перн видел страх на лице мужчины. Он поднял меч в защитной стойке.

Слева от Перна был механизм решетки, большая деревянная конструкция в центре комнаты. Он видел, как дальше бились его солдаты с людьми Тигля. Он был позади них, столкнулся с человеком, который уже должен быть мертв.

Потерянный изобразил выпад вправо, повернулся и ударил слева. Перн чуть не повелся, уже хотел опустить меч, когда полетела настоящая атака. Движение было очевидным, и он должен был заметить это. Но он просто отпрянул от меча, хромая, жалея правую ногу.

— Ты должен был защищать его, — обвинял его Перн, хромая вперед, опуская меч с силой, сжимая рукоять двумя руками.

Потерянный отбил удар, отпрянул на шаг, озирался в поисках того, что дало бы ему преимущество. Он покачал головой.

— Я…

— ТЫ КЛЯЛСЯ ЗАЩИЩАТЬ ЕГО! — Перн снова напал. Два шага с дикими взмахами вызывали звон стали. — Ты предал его.

Потерянный снова покачал головой.

— Я на него и не работал. Не могу предать того, на чьей стороне и не был.

— Врешь. Ты клялся защищать его, поменял стороны, когда он нуждался в тебе больше всего. Ты опозорил себя и свой клан!

— Что? — Потерянный взмахнул мечом на Перна, а потом отскочил, двигаясь вокруг большого механизма в центре, пытаясь найти то, что будет между ними. Может, капитан знал, что Перн истекал кровью, что он был ранен. Если он сможет растянуть бой, Перн поддастся ранам, или другие солдаты Тигля придут на помощь.

Перн покачал головой, прогоняя туман. Потерянный был прав. Он не клялся защищать Шипа, у него не было клана. У Перна все это было.

Он был когда-то Хаарином. Одним из лучших телохранителей в мире. Его клан получал деньги, а он защищал клиента. Его работой было защищать Свифта в жизни, пойти за ним в смерти. Перн предал свою клятву. Он не нанес решающий удар, но дал для этого меч Генри. Свифт был злом, монстром, в этом он не сомневался. Перн верил, что Шип был лучше, благороднее. Теперь он не был так уверен.

Потерянный двигался дальше за механизмом, осмелев от того, что Перн остановился. Он стоял, как камень, механизм был перед ним, солдаты Тигля — позади, бились с его людьми.

Мысли Перна были хаосом. Он видел, что делал Черный Шип, что он приказывал делать. Перн сам делал во имя Шипа и Розы такое, что не мог оправдать. Он не был уверен, потерял ли честь по достойной причине. Не зря ли опозорил клан.

Мысли о клане парализовали его сильнее. Они были мертвы из-за него. Они пришли сюда из-за него, и некромант убил их, вернул их и заставил их души бродить по миру, холодные и потерянные. Все из-за него.

Гнев покидал Перна, а стыд — нет. Он понял, что гнев был не на капитана Потерянного, а на него. И теперь он понимал, почему.

Потерянный смотрел на Перна с другой стороны механизма с растерянным видом.

Гнев пропал, Перн ощутил в теле боль. Дюжина разных ран требовали его внимания, и его меч опустился. Он старался стоять на ногах, бой еще не был закончен.

Перн вздохнул и отвернулся от Потерянного. Перед ним оставшиеся солдаты Тигля сдерживали его людей. Три умелых взмаха мечом, и Перн покончил с боем, последние пять его человек вошли в комнату.

Перн услышал звон стали по камню, капитан Потерянный выронил меч и упал на колени. Ему не дали милосердия, о котором он просил.

— Крутите вентиль, — сказал Перн, его голос был медленным и вялым в его ушах. Его меч выпал из руки, и он отшатнулся в угол комнаты, обмяк у стены. Ему нужно было хоть немного отдохнуть.

46

Генри

— В этом бою нет смысла, — сказала Генри, пригибаясь. Она была готова броситься, стойка была боевой. Но она не хотела биться.

Странный размахивал хлыстом, волочил им по полу и держался на расстоянии. Странный, похоже, знал свое дело. Парень с ленивым взглядом двигался в сторону, пытался зайти за спину безумца с топором.

— В твоем убийстве есть смысл, — сказал воин с топором, рыча. Он смотрел на Генри, будто не замечал других. Генри знала, что он хотел, чтобы Ленивый напал и дал ему шанс для атаки. — Спасение моего лорда имеет смысл.

— Да, — согласилась Генри. — Если бы мы пришли его убивать. Но мы — нет. Мы их убивать не будем. Мы идем их защищать.

Безумец с топором прищурился, Генри увидела, как он стиснул зубы.

— Звучит странно, да? С правдой обычно так и есть.

— Почему? — безумец не давал себе расслабиться.

Генри не знала, что делала, если честно. Может, тянула время? Надеялась, что он расслабится, и Странный сможет ударить хлыстом? Она знала только, что не хотела биться, ведь точно проиграет.

— Потому что скоро армия Розы заполонит город, убивая людей, как делают солдаты, когда их кровь кипит. Ты это знаешь. Не только я и мои веселые друзья прошли. Несколько сотен людей тут, чтобы открыть врата. Скоро большая стена будет потеряна, и тогда… Город будет потерян. Мы тут, чтобы найти оставшихся кровавых. Встать перед ними и не дать армии Розы…

— Ты — Красная Генри, — сказал мужчина с топором. — Я знаю твою репутацию.

Генри плюнула и посмотрела на него. Она ощущала, как гнев и упрямство пылали в ее глазах.

— Я не… я уже такое не делаю, — это была ложь. Но она хотела, чтобы это было правдой. Генри смотрела на пол, на гниющую солому, на кровь Шпалы на ней. — Я уже не Красная. Просто Генри. Роза послала меня защитить этих гадов, я так и сделаю.

— Почему?

— Ты не слушаешь? Она не хочет, чтобы все было так, как делают кровавые. Она хочет объединить Пустошь. Законы и все такое. Хочет положить конец игре. Этого не сделать, убивая всех. Она хочет… быть милосердной, — Генри снова плюнула.

— Это правда? — спросил Странный. — Конец игры?

Генри кивнула.

— Да. Если кто и может это сделать, то это она.

— Что нам делать? — спросил Ленивый. — Я — никто без игры.

— Ты и сейчас никто, — сказал Странный с гадкой улыбкой.

Мужчина с топором смотрел на них. Ленивый расслабился, смотрел на Генри. Если враг хотел сравнять шансы, он мог это сделать сейчас. Но он ждал.

— Она предлагает изгнание, а не смерть, — продолжила Генри, игнорируя недовольный взгляд Ленивого в сторону Странного. — Хочет показать Пустоши, народу Пустоши, игрокам и обычным жителям, что такое милосердие.

Безумец с топором не особо радовался идее. Генри решила рискнуть и выпрямилась. Она убрала кинжалы в ножны.

— Тебе не нужно с нами биться. Город уже потерян, — сказала она уверенно, хотя исход еще не был известен. — Мы будем просто стоять перед кровавыми ублюдками и следить, чтобы наши их не порезали.

Генри кивнула Странному, а потом Ленивому.

— Хочешь, чтобы мы убрали оружие? — спросил Странный. — Раньше него?

Генри вздохнула.

— Да. Проявить доверие. Как Роза пытается делать. Это отличается от убийств.

Странный боролся с идеей пару мгновений, но убрал меч в ножны и стал сворачивать хлыст. Ленивый поворчал, но убрал меч. Генри подняла руки, показала их мужчине с топором.

— Что теперь? — спросила она у мужчины.

Он кивнул.

— Теперь посмотрим, что лорд Брекович скажет о вашем другом пути.

Он пошел вперед, перешагнул тело Шпалы. Он направлялся к двери, которая вела налево, наверное, в роскошные покои. Он кивнул Генри, проходя, с уважением, как один боец другому, когда оба служили кому-то лучше них.

Как только мужчина прошел мимо Генри, она прыгнула на него, впилась в его спину, ножик выскользнул из ее рукава и вонзился в его шею. Она ударила три раза, обрушила его на пол, а потом еще два раза, когда он оказался лицом в гниющей соломе. Он быстро умер от таких ран. Вскоре он стал лишь телом, кровь пропитывала пол. Генри поняла, что плакала, но не могла понять, почему.

Странный и Ленивый стояли неподалеку, едва скрывая шок. Оставшаяся собака уже придвигалась к трупу, чуя смерть и хорошую еду.

— А как же иной способ? — спросил Ленивый. Он старался сохранять расстояние между собой и Генри, словно она могла напасть на него.

Генри посмотрела на красную кровь на своих ладонях и блестящий ножик.

— А вы думали, что это? Сарт? Это Пустошь. Другого способа нет. Я просто не хотела, чтобы гад махал на меня топором.

— Убей или будь убитым, — сказал Странный. Он тоже держался на расстоянии.

— Да, — Генри вытерла глаза рукавом. — И этот тупица дал себя убить. Идемте. Поищем кровавых тварей.

— Эм, — Ленивый замешкался. — Я не пойму. Их мы тоже убьем?

Генри пожала плечами, вытирая кровь безумца об тунику.

— Наверное.

* * *

Они не нашли больше стражей в здании, мерзавцы считали, что были в безопасности. Бегали несколько слуг — явно исполняли приказы господ. Странный удивительно метко орудовал хлыстом, и как только он ловил концом человека, того ждала смерть. Они убили трех слуг, а потом нашли первых кровавых. Смерти казались ненужными, но такое происходило часто в эти дни.

Генри узнала его. Это было легко. Лорд Нильс Брекович был пьян, как Андерс в плохой день, смотрел на трещащий огонь, который казался полным книг и мебели. Он не поднялся с кресла, когда они вошли, даже не посмотрел. Может, он уже ничего не видел. Пустая стеклянная бутылка свисала с руки, он смаргивал слезы.

Неподалеку стоял другой человек, Генри узнала ее, хоть она не была кровавой. Андерс звал ее Лишей, и она отрезала ему палец несколько лет назад. Генри смотрела, привязанная к шесту, не могла помочь. Она отрезала бы от Андерса больше, если бы Шип не вмешался. Лиша была вооружена и в броне, вытащила сталь, когда они вошли.

Еще одна женщина сидела, ухаживала за малышом, который вряд ли еще умел ползать. Она была с мечом, явно была кровавой. Генри видела заразу раньше, но не помнила ее имя. Судя по тому, как она держала ребенка, он был ее.