Роза стала спускаться, сперва медленно, оценивая каждый шаг, следя, чтобы ноги ступали уверенно, не дрожали. Она знала, что выглядела слабо, но то, что она справлялась сама, выглядело лучше, чем если бы ее несли.

На ее лбу выступил холодный пот, когда она спустилась, и Роза подавляла желание рухнуть с дрожью. Перед ней стояли на коленях последние из семей, которые она поклялась убить. Шестнадцать мужчин, женщин и детей. Кровавые. Все были частью проблемы, болезнью, поразившей Пустошь.

Роза знала, что те, кто был перед ней, не были в ответе за смерть ее сестры. Она знала, что виновник умер задолго до ее завоевания. Она знала, что смерть ее сестры была не действиями одного человека, а симптомами большей проблемы. Кровавые были оспой, но им осталось недолго.

Генри ждала внизу лестницы. Маленькая убийца была готова служить как палач, но ее лицо было мрачным, и Роза не узнавала это выражение. Она была убийцей, ножом во тьме, и хоть ей нравилось верить в другое, она не могла сбежать от этой правды. Генри была убийцей. Но не сегодня. Может, даже она могла измениться.

— Твои ножи острые? — спросила Роза достаточно громко, чтобы кровавые ее слышали.

Генри была немного потрясена. Даже под ее новой шляпой Роза видела, как женщина покраснела, внезапно оказавшись в центре внимания.

— Да. Как бритва.

— Можно один? — спросила Роза.

— Уверена? — спросила Генри. Она склонила голову, чтобы посмотреть на Розу из-под шляпы. — Разве я не должна сделать это для тебя? — голос дрогнул, выдавая опасения Генри.

Роза медленно покачала головой и понизила голос до шепота:

— Я уже мертва, Генри. Пусть кровь этих гадов будет на моих руках.

Маленькая убийца смотрела на нее пару мгновений, молчание тянулось между ними, а потом она кивнула. Она вытащила нож из ножен, перевернула его в руке и протянула.

Нож был маленьким. Половина фута сияющей стали, чуть изогнутый на конце, рукоять была простой, без украшений. Рукоять немного отличалась местами по цвету, Роза пригляделась и узнала кровь, впитавшуюся в дерево от убийств. Она забрала нож из руки Генри.

Повернувшись к кровавым на коленях перед ней, Роза видела страх на некоторых лицах. Настоящий страх. Ужас от осознания, что они умрут. Она игнорировала толпу вокруг них, сосредоточилась на очереди связанных людей, ждущих казни.

Шестнадцать. Несколько детей, некоторые едва могли стоять, рыдали. Может, они даже не понимали, что происходило, они знали только, что их руки были связаны, и солдаты стояли за ними, крепко сжимая, чтобы они не двигались.

Роза начала слева, прошла к самому дальнему кровавому, остановилась перед стариком. Его лицо было в морщинах, смуглое, с твердыми линиями. Старые глаза стали белеть, смотрели на Розу, когда она встала перед ним, разглядывая нож в руках.

— Что случилось с жизнью иным способом? — спросила Лариса Фанклин. Из всех членов семьи Фанклин только ей хватало смелости. Она умрет сегодня четвертой.

Роза отпрянула на шаг от старика, посмотрела вправо на Ларису на пару мгновений, а потом дальше, увидела Нильса Брековича в дальнем конце очереди тех, кого казнят.

— Моя дочь будет действовать иначе, — сказала Роза. — Я? Я хочу, чтобы вы все умерли до моего последнего вдоха.

Роза шагнула вперед, игнорируя дрожь в ногах, склонилась. Старик не мог уйти, солдат удерживал его на месте, и Роза видела страх в его глазах, когда он понял, что происходило. Она быстро провела ножом по его горлу, его кровь потекла по его шее и одежде.

Роза как-то слышала, что, чем старше был человек, тем водянистее становилась кровь, и это казалось правдой. Старик булькал, кровь лилась на землю и шкуру, в которую была укутана Роза. Он умер, солдат за ним отпустил, и тело упало на землю со стуком.

Один упал, Роза отпрянула на шаг. Следующим в очереди был лорд Танит Фанклин. Он был пухлым, слабым. Он мотал головой, глядя со страхом на алый нож в руке Розы.

— П-п-прошу, нет, — умолял Танит. — Я могу быть полезным. Мне плевать на власть. У меня есть связи. Я знаю многое. Знаю людей.

— О, умри достойно, Танит, — голос Андерса раздался сзади. Роза игнорировала обоих. — Он всегда такой на собраниях, умоляет об одобрении. Ведет себя неприлично.

— Прошу, не надо. Прошу. Прошу.

Танит Фанклин, лорд одного из оставшихся кровавых домов, все еще молил о пощаде, когда Роза поднесла нож к его горлу. Его кровь была густой и алой. Она покрыла нож, запачкала ладони Розы. Брызнула на шкуру, пропитывая мех. Она должна была отойти, но дала красному залить ее ступни.

Танит упал на землю и содрогался. Роза сделала еще шаг назад. Ее ноги дрожали, она пошатнулась, но смогла не упасть. Усталость пробиралась в нее и последствия потери крови. Боль внутри ощущалась так, словно кто-то терзал ее там когтями.

— Хватит, милая, — сказал Бетрим, стуча костылем, передвигаясь вперед.

Роза подняла руку, чтобы остановить его. Она совладала с собой и выпрямилась, подавляя боль внутри. Ее лицо ощущалось потным, пряди волос прилипли к щеке. Потребовались усилия, чтобы стряхнуть плащ из шкуры на землю. Она была в белом нижнем платье, которое не скрывало то, что она недавно была беременна, и оно уже было в крови, отчасти в ее. Роза глубоко вдохнула и пошла вдоль ряда кровавых.

Следующей была девочка семи-восьми лет. Ее звали Карло Фанклин, и ее глаза были большими и светло-голубыми, почти как море. Там были слезы, текли тихо по ее щекам. Девочка дрожала от страха или холода, но солдат за ней крепко сжимал ее плечи.

— Не надо, — умоляла Лариса рядом с дочерью. — Она просто ребенок.

Розе пришлось присесть, пока она резала шею девочки. Лариса взвыла, визг был высоким, полным боли и ярости. Кровь Карло полилась из раны на ее шее, пропитывая ее платье. Она пыталась дышать, кашляла, ее глаза были большими, ничего не понимали. Карло умерла быстро. Роза решила, что у детей было меньше крови. Но она должна была умереть. Любой, кто помнил, кем они были, какими они были в Пустоши, должны были умереть.

— Ты — монстр! — выдавила Лариса между всхлипами.

Роза заметила, что несколько человек ближе всех в толпе отвернулись и пропали в море лиц. Она творила ужасное, и потому это делала она, а не кто-то еще. Вся кровь будет на ее руках.

— Монстр, — сказала Лариса тише. Она смотрела на тело дочери, склонялась к мертвому ребенку, но солдат держал ее. — Монстр.

— Да, — сухо согласилась Роза. — Да, я такая. И я буду последней из монстров.

Лариса встала и бросилась на Розу. Солдат за ней не был готов, потерял хватку, кровавая леди врезалась в Розу, сбила их обеих на землю.

Звучали крики, Роза это знала. Голос Ларисы в ее ухе, полный боли физической и эмоциональной. Роза понимала, ей тоже было больно, сильнее, чем она хотела признавать. Кровавая женщина лежала на ней, умирала с ножом в груди, кровь текла на них, и у Розы не было сил столкнуть женщину с себя.

Солдат появился в поле зрения, схватил Ларису и потянул. Роза сжала нож и увидела, что он выскользнул из плоти женщины.

Она лежала какое-то время. В грязи улицы. Смотрела на небо. А потом Генри подняла Розу, проверила ее. Она не найдет раны снаружи. Но что-то болело внутри, Роза это чувствовала.

— Ты в порядке? — спросила Генри, и не она одна. Ее окружали несколько человек.

Роза кивнула.

— Насколько могу. Помоги встать.

Генри подняла Розу на ноги, ее сила в худом теле удивляла.

— Хватит, милая, — сказал снова Бетрим.

Роза покачала головой. Она устала ужасно, было трудно двигать ногами под ней, но она еще сжимала нож.

— Нет. Не хватит. Не хватит, пока все они не умрут.

Бетрим вздохнул.

— Тогда убивать будет кто-то другой. Не нужно делать зрелище.

Роза глубоко вдохнула, выдохнула. Она позволила гневу дать ей сил, хоть и временно. Она дала памяти о кровавом лорде, бьющем ее сестру насмерть, питать этот гнев. Роза выпрямилась и прошла мимо Бетрима. Лариса висела в хватке солдата, стонала от боли, рана в животе истекала кровью. Роза прошла к женщине, провела ножом по ее горлу. В ее глазах была паника. Вскоре она пропала, смерть опустилась на нее.

Солдаты после этого лучше держали пленников, чтобы Роза была в безопасности. Она медленно шла вдоль ряда, смотрела, как каждый кровавый умирал перед ней. Еще три Фанклина умерли, пока Роза не добралась до первого из Дроанов.

Джейсон Дроан был высоким и худым, скалился как брат. Алистейр был главой семьи, но его младшего брата знали. Он был красивым, даже с синяком под глазом и кровью из носа. Он выглядел жестоко, как Роза.

— Выглядишь как дерьмо, — плюнул кровавый лорд, когда Роза подошла. Да, Роза была в крови и грязи, растрепанная, бледная, осунувшаяся. Она выглядела как мертвая.

— Ты выглядишь как труп, — Роза бросилась вперед и вонзила нож в шею мужчины. Его глаза расширились, злые, и Роза повернула нож и вырвала его. Кровь полилась на нее, и она отпрянула, чтобы струя не попала по ее лицу. Джейсон Дроан извивался в хватке стража. Он умирал не тихо и не быстро.

Ладонь Розы была скользкой от крови. Настолько, что она ощущала кровь уже до локтя. Но она еще не закончила и половину казней.

Все больше людей разворачивалось и уходило. Некоторые смотрели, некоторые даже кричали и просили больше крови, но многие не могли это вынести. Особенно из-за того, кто был следующим.

Роза дрожала, белое платье стало красно-коричневым. Джейсон Дроан был мертв, и следующим кровавым был Орсон Дроан или Орсон Брекович, юный сын Эмин Дроан. Он был еще малышом, страж осторожно держал мальчика, а тот смотрел на мужчину и порой играл с его бородой.

— Нет, — сказала Эмин Дроан, следующая в очереди. — Ты теперь мать. Ты можешь понять. Нельзя так делать.

Роза смотрела на ребенка еще миг, а потом повернулась к матери.

— Он изнасиловал тебя. Ты не хотела этого ребенка.

Эмин спорила:

— Может, так и было, но я люблю его. Убей меня, если нужно, но не его. Он… он даже не знает, что он кровавый. Убей нас, но не его.