Кун уставился на подругу странным взглядом, в котором смешивались одновременно неодобрение, восхищение и зависть.

– Это ненормально столько знать… – тихо пробормотал он.

– Точно! Мне же говорили про этот учебник, – вспомнил Хьюго. – Но в нём не приводятся законы Гира, а я их совершенно не помню.

– Законы Гира легко запомнить и без учебника, – пренебрежительно заметила девушка. – Пишите, мальчики: первый закон – Жизнь творить нельзя. Это самый основной закон не только магов, но и других волшебников, но в то же время разные учёные толкуют его по‑разному. Одни говорят, что сотворить жизнь чисто физически невозможно, а другие – то, что жизнь творить возможно, но недозволенно с точки зрения морали, закона и основ волшебства. Наставница Лиу Мина говорила, что правильная версия звучит так: жизнь творить физически нельзя, а любые попытки запрещены Гильдией и жестоко караются.

– А мне помнится, Лиу рассказывала про источник Жизни, – вдруг сказал Кун.

– Лучше бы ты так учебники запоминал, а не глупые легенды. Источник Жизни – это всего лишь миф, сказка, – заявил Хьюго.

– Ой, знаешь, Хьюго, а в учебнике Тори Иноя и Кора Созидателя написано, что источник Жизни вполне реален, просто он ещё не открыт, – неуверенно сказала Эллион. – Там даже даётся очень чёткое определение, я его выписала на всякий случай. Сейчас поищу… Ага, вот оно! Слушайте: источник Жизни – это материя, которая содержит в себе большое скопление жизненной энергии. Ну, как тебе?

– Сколько авторов, столько и мнений, – деликатно ответил Хьюго. – Давай лучше вернёмся к остальным законам Гира.

– Ах, да, законы Гира. Записывайте. Второй закон: невозможно из ничего создать пищу и воду. Третий закон: невозможно превратить в пищу и воду объекты неживой природы. Четвёртый закон: запрещено создавать волшебство, грубо нарушающее естественные законы природы. Это значит, что, если мы будем необдуманно заниматься волшебством, мы можем нарушить равновесие природы, а это приведёт к непредвиденным последствиям. Пятый закон: волшебники не должны творить волшебство, которое им не по силам. Ну, тут вы сами понимаете, если мы превысим свой предел, мы можем умереть. Вот и все законы Гира, основополагающие законы волшебства.

– Отлично! – повеселел Хьюго. – Теперь осталось только найти учебник, про который ты мне говорила.

– В библиотеке их навалом, – обнадёжила его Эллион.

– Ребята, пойдёмте спать! Ещё хоть слово об учёбе и у меня голова закипит! – взмолился Кун. Его предложение было принято, и мальчики оправились в свою спальню, а Эллион – в спальню для девочек.

* * *

Впоследствии Хьюго так и не понял, как умудрился сдать экзамены на высшую оценку. За неделю до начала он не расставался с учебниками, судорожно листая страницы, и с ужасом понимал, что стоит ему закрыть книгу, как знания тут же улетучиваются. За два дня до начала экзаменов он потерял аппетит, а, глядя на мертвенно бледные от страха лица Куна и Эллион, парень чувствовал, что ещё сильнее впадает в панику.

Но вот он сидит на первом экзамене и пишет ответ на вопрос в билете: «Перечислите все классические заклинания преобразования живой природы в неживую». Знания услужливо выползают откуда‑то из глубины подсознания, и рука только успевает водить бамбуковым стилосом по бумаге. Следующим был экзамен по боевой магии, делившийся на две части: письменный ответ на вопрос и небольшой поединок, а за ним – самый страшный экзамен, теория магии. Затем экзамен по практической магии, экзамен по изучению артефактов, экзамен по искусству управлять стихиями и, наконец, экзамен по истории волшебного мира, оказавшийся самым лёгким.

А потом наступила долгожданная неделя отдыха перед выпускным балом. Хьюго и Эллион получили высшие оценки, да и Кун кое‑как сумел не провалиться. И теперь друзья гуляли по территории школы, предаваясь блаженному безделью.

– А что вы думаете делать после школы? – спросил как‑то Кун, когда они сидели в увитой плющом беседке рядом со спальными домиками.

– Поеду домой к родителям, конечно, – заявила Эллион.

– Ну, это понятно. Но я спрашиваю, чем ты собираешься заниматься, став магом? – уточнил Кун. Девушка задумалась, Хьюго тоже. Этот вопрос уже не раз приходил ему в голову, но ничего определённого парень пока не придумал. Сейчас больше всего ему хотелось ничего не делать.

– Я не знаю, – призналась Эллион. – Все наши одноклассники собираются найти работу на острове Полной Луны, поближе к Гильдии, но я ещё ничего не решила.

– Да, все наши одноклассники хотят получить членство в Гильдии или хотя бы должность в Цитадели, – согласился Кун. – У нас с Хьюго с этим вообще бы не вышло никаких проблем, ведь наши отцы – влиятельные члены Гильдии, но я не хочу идти по их стопам.

– А кем ты тогда хочешь стать? – спросил Хьюго.

– Боевым магом, – не задумываясь, ответил парень. – Я ещё давно решил, когда слушал рассказы Рива Креза. Вот только вряд ли меня сразу сделают боевым магом, даже с папиным влиянием. Всё‑таки оценки за экзамены низковаты. Придётся сначала послужить стражем при Цитадели.

– Не беспокойся, ты всего добьёшься, – подбодрила его Эллион. – Я тоже, может быть, приеду искать работу на острове, когда повидаюсь с родителями.

– Приезжай! Зачем тебе скучать в этой глухой провинции? – откликнулся Кун. Девушка тут же вскочила на ноги, и глаза её засверкали.

– Не смей называть мой дом глухой провинцией! – крикнула она и, круто развернувшись, ушла в спальный домик.

– Что я такого сказал? Вот ведь женщины… – Кун почесал в затылке. – Да, Хьюго, а ты кем хочешь стать после школы?

* * *

Этот вопрос очень интересовал и отца Хьюго.

– Ты уже взрослый маг, Хьюго. Пора задуматься о своём будущем, – сказал Шамаш Зеро, когда сын пришёл из школы домой перед выпускным балом, чтобы рассказать о результатах экзаменов и забрать сшитую мамой праздничную мантию.

– Я думаю, папа, – пробормотал мальчик. Отец ласково похлопал сына по плечу.

– Не переживай, конечно же, я тебе помогу. Ты уже выполнил свою задачу, сдал экзамены на высшую оценку; остальное зависит от меня. Кажется, ты хотел, как и я, стать членом Гильдии? Мы это легко устроим.

– Нет, папа, – вдруг возразил Хьюго. – Я хочу быть боевым магом. Помнишь, я говорил тебе, что, когда вырасту, разберусь со всеми непокорными чародеями и колдунами?

– Боевым магом? – отец опешил, но затем засмеялся. – Что ж, это почётное занятие. Как скажешь, сын!

* * *

За свои неполные шестнадцать лет Хьюго видел множество праздников, но этот последний школьный бал он не забудет никогда в жизни. Бал затянулся до самого утра. Праздновали в пиршественном зале главного здания, где на деревянных подмостках расположились музыканты, маги и обычные люди, которым по случаю праздника разрешили войти в Цитадель. Сам Великий Магистр Гильдии, почтенный старец с золотым жезлом, поздравил каждого ученика и вручил серебряную медаль об окончании школы. А затем начался пир на весь мир, и вино текло рекой, а столы ломились под тяжестью блюд с изысканными яствами.

Когда выпускники, учителя и члены Гильдии, пришедшие поздравить выпускников, насытились, Магистр образования чуть шевельнул рукой, и массивные столы отодвинулись к стенам, освободив место для танцев. Хьюго и Эллион, как лучшие ученики в их классе, открывали бал. Они кружились в танце под всеобщими взглядами, и Хьюго думал лишь о том, чтобы не споткнуться и не запутаться в своей праздничной мантии, тёмно‑синей, как ночь. Серебряная застёжка в виде звезды чуть съехала и больно впивалась ему в горло. Эллион, напротив, сияла от гордости и была похожа на нимфу в своём лёгком серебристо‑сером платье с открытыми плечами.

Наконец этот танец завершился, и Хьюго смог поправить застёжку мантии и отступить в тень, прихватив бокал вина. Он стоял на балконе и сквозь раскрытые двери в зал смотрел на танцующие пары, среди которых кружились Эллион и Кун. Мужчины были в ярких мантиях, а женщины – в пышных платьях, их волосы, уложенные в высокие причёски, усыпали драгоценные камни. От всей этой пестроты у Хьюго зарябило в глазах, и он принялся разглядывать мраморные стены. И на одной из стен внезапно заметил выбитую надпись:

Капелька воды

Составляет море,

Так и человек…

Парень с удивлением протёр глаза, но надпись никуда не исчезла. "Должно быть, одно из изречений, которыми знаменит Основатель нашей Гильдии", – подумал он и вернулся в зал, выбросив надпись из головы.