— Они нарывались на неприятности, — просто объяснил я.

— И ты собирался им за это накостылять?

— Нет, — поправил я. — Но хотел проучить за неуважение к Аризоне.

Босс шумно выдохнул, пристально посмотрел на Аризону, Коди и Джамаля.

— Идите работать, — проворчал он. — А ты, — посмотрел на меня. — Возвращайся к мешку. Выпускай пар там, а не на каких-то идиотов с улицы.

Я кивнул Коди и Джамалю и спросил у Аризоны, в порядке ли он.

— Да, чувак, — ответил тот. — Ты?

— Да, нормально.

— Думал, ты сорвёшься. Давненько не видывал, чтобы ты на кого-то набрасывался.

— Если бы он не умолк, я бы и правда сорвался, — честно признался я.

— Мужик, я всё это уже слышал не один раз, — сказал Аризона с улыбкой.

— Не значит, что можно спустить с рук.

— Наверно. — Он постарался не придавать значения, успокаивая меня. — Спасибо за то, что прикрываешь спину.

— Всегда. Напарники, верно?

Громила просиял, широко и белозубо.

— Точно.

Я пошёл обратно к мешкам, но остановился.

— О, Аризона?

— Чего?

— Если желаешь наябедничать Кире о моём поведении, не утруждайся искать номер. Я буду звонить ему попозже…

Аризона захохотал.

— Не, не заморачивайся. Кира у меня на быстром наборе.

Я фыркнул.

— Эй, ты прикрываешь его или меня?

— Обоих, дружище. Обоих.

Босс, переводя взгляд с меня на Аризону и обратно, встрял в диалог.

— Вы закончили?

— Ага, — отозвался я. — Босс, пока ты не ушёл, можно тебя на пару слов?

Мужчина остановился.

— Теперь-то что?

— Эти двое, — заговорил я, кивая в сторону двери, за которую вышли Дариус и Джеймс. — Нужно держать их подальше от детей. Из надёжного источника известно, что за ними следит полиция Лос-Анджелеса.

Босс стиснул челюсти и спокойно проговорил:

— Что ты натворил?

— Ничего я не творил. Недавно заходили Митч и Рики, я упомянул, что пара человек ошивается рядом с детьми. Митч поузнавал. Сказал, что теперь ими заинтересовались. Я не ввязывался, клянусь.

Босс рыкнул.

— Чёрт побери, Эллиот. Не надо нам тут всякой херни.

— Верно, не надо, — согласился я. — И когда Митч их посадит, никакая херня нас не коснётся. — Я положил руку на сердце. — Я не вмешиваюсь. БК не замешан. В отличие от местых ребят. На них охотятся и загоняют.

— Кого? — уточнил Босс. — Каких именно детей? Если я узнаю, что кто-то таскает наркоту, то вышвырну из программы.

Прямо в этот момент из раздевалки вышли Руби и Клоди. Босс обернулся, вновь посмотрел на меня. Не понадобилось бы ни единого слова. Всё отразилось на моём лице.

— Я поговорю с ним, — шепнул я. — Пожалуйста, не выгоняй его. Это для них обоих станет смертным приговором.

Я почти чувствовал, как Босс прожигает взглядом дыру у меня в затылке. Но не смотрел в ответ.

— Эй, ребята, — радостно обратился я к детям. — Вы оба, ко мне в кабинет.

Руби побелел и бросал взгляды то на меня, то на Босса.

— Всё нормально?

— Всё хорошо, — с улыбкой подтвердил я. — Просто дай нам пару минут, ладно?

Посмотрел, как двое детей уходят в кабинет, и повернулся к Боссу. Он помотал головой.

— Господи, Эллиот.

— Я только что добился его участия в учебной программе, и ищу ему жильё.

Босс тяжко вздохнул.

— Ходишь по краю, Эллиот.

— Кто-то должен, верно?

Он снова заворчал и покачал головой.

— Долбаные спасатели. Вечно надо что-то исправлять.

Я усмехнулся.

— Тебе стоит встретиться с моим психотерапевтом. Вы с ней — два сапога пара.

— Сочувствую этой женщине, — сурово произнёс он и развернулся на пятках. — Разберись с пацаном, Эллиот.

Когда я вошёл в кабинет, Клоди и Руби примостились на углу стола. Мальчик глянул на меня с неуверенностью и страхом в глазах.

— Дариус пришёл из-за меня?

Я сел на соседний стол и вздохнул.

— Возможно. — Сначала я хотел попросить Клоди нас оставить, но затем решил, что и ей послушать не помешает. — Руби, эти парни — плохие. Я предупреждал. Они могут обещать кучу вещей, но всего лишь используют тебя.

Парнишка громко сглотнул.

— Мне не хотелось доставлять неприятности.

— Знаю. — Я утешительно улыбнулся. — Позвольте мне подыскать для вас постоянное место. Окончательное решение будет за вами, но я мог бы найти несколько вариантов и показать вам.

Клоди глянула на Руби в ожидании ответа. Тот долго смотрел на сестру, размышляя и кусая губы.

— Хорошо, — согласился он и кивнул. Руби соглашался только ради Клоди. Он вновь повернулся ко мне. — Хорошо.

Я не смог сдержать улыбку.

— Отлично. Сегодня уже поздно, но мы посмотрим завтра. Можете снова остаться у меня, а с утра мы займёмся поисками. Как звучит?

Клоди ослепительно улыбнулась, но погрустнела, глянув на брата. Тот нахмурился.

— Руби, всё хорошо? — спросил я.

— Почему ты это делаешь?

— Делаю что?

— Ведёшь себя мило? Помогаешь? — И прошептал: — Ты что-то от нас хочешь?

Я шокировано моргнул, поражаясь скрытому за вопросами предположению. Руби думал, что я хочу что-то от него? У него не было ни денег, ни собственности, лишь тело. То, что не должен отдавать ни один ребёнок.

— Нет, Рубен. Не хочу… — Я даже не мог выговорить. Господи боже. — Я хочу лишь, чтобы ты попытался.

Мальчик посмотрел на меня, и я впервые заметил, насколько загнанный у него был взгляд. Он был слишком юн для выпавших на его долю испытаний.

— Редко у кого есть возможности, но для беспризорника? Шанс почти нереален. Тебе нужно схватиться за него обеими руками, Руби. Понимаешь, о чём я? Да, и в школе, и в спорте тяжело, но оно стоит того.

Парнишка кивнул и заговорил, опустив взгляд на пол:

— И для тебя оно того стоило? Когда ты дрался? Тебя сильно отделали. Стоило?

— Я дрался по неправильным причинам. Ты борешься за правильные.

Руби глянул на сестру и снова опустил взгляд. Кивнул.

— Знаю.

— Иди прими душ, — велел я. — У меня вечером занятия, домой поеду около семи. Вы двое будьте здесь, ладно?

Только вот их не оказалось.

Я закончил с занятиями, но дети и к семи тридцати не появились. Разочарованный, я захватил сумку и направился к машине.

— Мэтт! — раздался издалека голос.

Я обернулся и заметил Руби с Клоди, выходящих из-за дальнего угла здания. Улыбнулся, когда они приблизились.

— Уже подумал, что вы не явитесь.

Клоди улыбнулась как обычно, её кудряшки запрыгали над головой. Руби же был серьёзен. Не просто спокоен, а отстранён.

— Готовы? — уточнил я, наблюдая за реакцией мальчика.

— Клоди да, — сказал он. — Я нет.

— Что? — воскликнула девочка, повернувшись к брату.

Руби посмотрел на меня, настойчиво игнорируя сестру.

— Вы с Кирой — хорошие люди. Она с вами будет в безопасности.

— Что? — твердила Клоди, вставая перед парнишкой. — Руби? Что ты делаешь? Ты сказал, что мы останемся. Не только я.

— Увидимся с тобой с утра в БК, — заявил он, быстро и крепко обняв девочку и поцеловав её в висок. — С тобой всё будет хорошо, Клоди. Они позаботятся.

— Руби, нет, — вмешался я, искренне обеспокоенный за ребёнка.

Тот отпустил Клоди и отступил на шаг назад.

— Я приду рано с утра, — сказал он мне. Посмотрел на Клоди и попытался улыбнуться. — Оставь мне завтрак.

Развернулся и побежал обратно. Клоди рванулась было следом.

— Клоди, погоди. — Я хотел схватить её за локоть, но побоялся прикоснуться. Взамен положил руку на рюкзак и не позволил убежать за братом. — Клоди, стой.

Она обернулась, её круглые глаза наполнились слезами. У меня разрывалось сердце. Руби скрылся за углом, и Клоди осталась одна.

— Пошли, — сказал я. — Ты и я, выскочка. Приготовим ужин. На твой выбор. Я распахнул дверь машины и подождал, пока девочка заберётся внутрь. Она медленно села, по-прежнему на грани истерики. Я сел за руль, проехал несколько кварталов, а затем глянул в зеркало заднего вида: у Клоди по щекам текли слёзы.

— Знаешь, что нам нужно?

Она не ответила.

— Мороженое.

Клоди долго молчала, и я уже подумал, что она так и не ответит, но она произнесла:

— Кира запретил. — Она говорила так тихо, что я едва расслышал.

— Ну, его тут нет, — заметил я.

Девочка промолчала, но плакать прекратила.

— Какой тебе вкус? — поинтересовался я. — Шоколадное? Клубничное?

И вновь тишина. Мы проехали несколько кварталов, и наконец она сказала:

— Ванильное.

Я улыбнулся.

— Значит ванильное.

— С шоколадной посыпкой.

— Хорошо.

— И вафлями.

Я рассмеялся.

— Идёт.