— Эй! — воскликнул я. Наклонился и потрепал Оскара по голове. — Тебе понравится моя стряпня. Она не так уж плоха.

— Мы учим его языку жестов, — объявила Клоди. — Ну, мы попытались. Он, наверно, не понимает.

Юми улыбнулась малышке.

— Нужно потренироваться.

После обеда Клоди вывела Оскара во двор и снова занялась обучением. Слова «сидеть», «стоять», «лежать», подкреплённые движениями и лакомством в награду. Не знаю, усвоил ли что-то пёс, но ему занятие нравилось.

Сэл прожестикулировал:

«Она снова здесь?»

Кира ответил:

«На один день. Мы забрали её утром.»

«Подыскали ей жильё», — сообщил я. — «И для неё, и для брата.»

«Надеемся, всё получится», — добавил Кира, бегло перебирая пальцами.

«Я отвезу её после обеда. Просто подумали, что ей было неплохо к нам присоединиться».

Юми выглянула во двор, на Клоди, которая уговаривала Оскара сесть по команде.

— Она хороший ребёнок, да? — тихо спросила женщина.

— Да, — согласился я. — Брат у неё проблемный, но мы с ним справимся.

— Вы двое — молодцы. Кира, ты не работаешь после обеда?

— Нет, — вслух заговорил он. — Весь день свободен. Я куплю вещи для Оскара, посижу с ним дома, а потом поеду за Мэттом. Ну и ужин. Вот и весь день. А что?

— О, ничего. Из вежливости спросила.

Сэл засмеялся.

«У неё папки с материалами для свадьбы», — показал он.

— О нет, я в одиночку это смотреть не буду, — быстро произнёс Кира. Он казался слегка напуганным. — Мэтт тоже должен.

Веселье Сэла не стихало, и Юми нахмурилась.

— Они же тебя не покусают.

— Мы сказали, что не торопимся, мам.

— Надо всего лишь посмотреть, — ответила она, покачав головой. — Я налью выпить. Кто-нибудь хочет?

Я помотал головой.

— Нет, спасибо. Мне не нужно. Юми, можешь нести папки сюда. Я просмотрю их вместе с тобой.

Она подошла ближе и ласково похлопала меня по щеке.

— Хоть один из моих мальчиков меня любит.

Я хохотнул, Кира вздохнул, Сэл тряхнул головой.

— Смотрите, — донёсся крик Клоди. — Он сел!

Мы выглянули во двор, и действительно — Оскар сидел напротив девочки. Сэр фыркнул и прожестикулировал:

«Насчастный пёс наверняка просто устал стоять».

* * * *

Перед ужином мы с Клоди заехали в БК. Забрали Руби, и я отвёз их в новый дом к Джине. Я задержался всего на несколько минут, не желая нарушать какие бы то ни было правила, всего лишь убедился, что дети будут в порядке. Было нелегко их оставить, но это явно лучше, чем бросать на улице.

А Кира и Оскар дома неплохо меня отвлекли. Почти не оставалось времени на мысли о двух ребятах, в первый раз ночующих на новом месте.

— Мэтт. — Кира поцеловал меня в висок. — Уверен, они в полном порядке.

Не было никакого смысла скрывать, что меня гложет.

— Знаю, — сдавшись, вздохнул я.

Я привалился к Кире на диване, Оскар дремал на коврике. Учитывая всё, что мы пережили — что я на нас навлёк, — жизнь обернулась удачно. У меня был Кира. Моя скала. И я буду благодарен за него каждый день до самого конца.

— Поговори со мной, — подтолкнул он, обнимая крепче.

— После всего, что я натворил, после боли, которую причинил, ты всё ещё рядом. У меня есть ты, и моя работа, и дом, и кое-какие сбережения. В смысле, это не идеально, но довольно неплохо, да?

— Да. Верно.

— Что они натворили? — спросил я. — Что Клоди и Руби натворили, чтобы заслужить такое?

— Мэтт, они ничего не делали…

— О чём и речь. — Я отстранился и посмотрел на Киру. — Несправедливо. Они же дети. Они не решали ничего в своей жизни. Не выбирали. Просто пытались выжить.

Кира погладил меня по руке и ждал продолжения.

— Не знаю, — проговорил я, проводя ладонями по волосам. — Я всё испортил, обидел кучу людей, и у меня всё равно есть то, что хочется. Эти дети никогда не поступали плохо, и у них нет ничего.

— Мэтт, нельзя винить себя.

— Я не виню, — заверил я. — Но ведь в этом нет… — Я поискал подходящее слово. — Кармы. В этом нет кармы.

Кира тихо рассмеялся и привлёк меня к себе.

— Ох, Мэтт, — вздохнул он. — Ты — их карма. Он прижался губами к виску. — Для каждого из детей ты — луч света в очень тёмном мире.

Я не был до конца уверен, что верю в эти слова, но Кира сжал руки посильнее. На нас опустилась уютная тишина, мы смотрели телевизор — и вдруг моего носа достиг отвратительный запах. Я почти задохнулся.

— Боже. Это от тебя?

Кира выпрямился и оттолкнул меня.

— Это ты! Чёрт возьми, Мэтт. Что ты такое ел?

Оскар зевнул и потянулся на коврике, довольный собой.

— Фу, выведи его наружу, — взмолился я. Побежал в ванную, схватил освежитель воздуха и начал опрыскивать всё на своём пути. Заглянув в кухню, увидел Киру у задней двери. Он ждал, когда Оскар закончит дела во дворе, и смеялся над тем, как я брызгаю спреем по сторонам.

— Он твой, когда так воняет, — проворчал я. — Не мой.

У Киры вырвался смешок.

— Думаю, ты можешь остановиться.

— Тут по-прежнему воняет.

— Да, но теперь пахнет и какими-то цветочками, и собачьими газами.

Я остановился и прочитал этикетку на освежителе.

— Тут сказано «Океанский бриз».

— Хорошо, океанским бризом и газами.

— Чувак, здесь жуть как пахнет. Оскар никогда не будет есть то, что съел сегодня.

Кира загнал пса в дом. Тот подбежал ко мне, сияя счастьем в глазах и вертя хвостом. Я склонился и похлопал его по холке.

— Оскар, в нашем доме существует правило, — серьёзно произнёс я. — Никогда, ни при каком обстоятельстве задница не должна так вонять.

* * * *

На следующий день я с самого утра был в зале. Мы сходили на пробежку вместе с Оскаром. Вечером тоже прогулялись, пока проветривали дом, чтобы собака привыкала к поводку. Утром же пробежались неторопливо, не давая псу бояться.

Удивительно, но он осваивался прекрасно.

Кира купил ему лежанку, миски и корм. И ещё кучу вещей, которые, скорее всего, никогда нам не пригодятся, но Кира гордился приобретениями. Он пристроил место для Оскара в углу гостиной, и мы оставили свет включённым.

— Вдруг испугается, — проговорил Кира. — И надо, наверно, оставить дверь открытой. Мало ли.

— Что, если он заметит, как мы… делаем всякое?

Кира широко улыбнулся и заговорил мне в губы:

— Тогда сегодня мы в позе по-собачьи.

Я бы даже закатил глаза, но предложение звучало очень уж привлекательно. А преимущество глухой собаки — он не услышит наш шум в спальне.

— Эй, мужик, чего ты лыбишься? — спросил Аризона, отвлекая меня от воспоминаний. Я даже не заметил.

— Ничего, — ответил я. — Просто жизнь прекрасна, вот и всё.

Аризона широко и белозубо улыбнулся.

— Верно, — согласился он.

— Мы вчера завели собаку. Он красавец.

Глаза Аризоны сверкнули.

— Круто.

— Как твоя растущая семья?

— Ох, чувак. Всё отлично. Мои девочки прекрасны.

Как хорошо видеть его счастливым. У него была сложная жизнь — когда-то Аризона зарабатывал деньги в подпольных боях, и вот теперь он работал полный день, с бонусами, а дома ждали жена, дочь, и совсем скоро появится ещё один ребёнок. Я гордился тем, что приложил руку. Конечно, не по части семьи, но помог с работой, помог открыть новую страницу.

— Чего вы двое ухмыляетесь? — рявкнул Босс. — У нас работы хренова гора, а вы встали как цирковые клоуны.

Я рассмеялся и, кажется, взбесил Босса сильнее.

— Ой, да ладно тебе, Босс. Ты же нас любишь.

Босс ткнул в меня ручкой, а потом засунул её в рот словно сигару. Сообразив, он быстро её вытащил и снова указал на меня. — Как отхожу тебя по твоей жалкой заднице.

Я глянул на Аризону и серьёзно заявил:

— Думаю, он ко мне клеится.

Тот прыснул, у Босса выражение лица было непередаваемо. У него явно поднялось давление, щёки стали фиолетовыми, а на лбу пульсировала вена. Мужчина подошёл ближе на пару шагов, и смеющийся Аризона толкнул меня в сторону кабинета.

Босс, уходя к себе, продолжал ругаться, а я так и не прекратил смеяться к приходу Клоди и Руби.

— Вот и они! — воскликнул я, завидев детей. — Как первая ночь у Джины?

— Как Оскар? — восторженно спросила Клоди. — Я рассказала про него Руби. Почему ты его не привёл? Оставил дома совсем одного? Что, если ему будет страшно или одиноко.

Я поднял руку, словно останавливал поток машин.

— Погоди. Он в полном порядке. Кира скупил полмагазина — жевательные игрушки, еду, всё, что придёт в голову. Утром мы вывели Оскара на прогулку, и когда собирались на работу, он дрых на подстилке.

— Ох, — погрустнела Клоди. — Я надеялась, что ты его приведёшь.

— Сюда нельзя. — И повторил: — Расскажите, как первая ночь в доме?

— Норм, — проговорил Руби. — Мало спал. Мы делили комнату с другими детьми, и я положил Клоди к себе, чтобы она выспалась.

Я понимающе улыбнулся. Мне было жаль ребёнка. Он изо всех сил пытался приглядеть за младшей сестрой и точно старался ради лучшей жизни для них обоих.

— Мы не очень поладили с остальными детьми, — произнесла Клоди.

— Уверен, им просто нужно привыкнуть. Дай пару дней. Вы завтракали? — спросил я. Мне было важно надеяться, что у них есть хотя бы тёплая сухая постель и пара приёмов пищи в день.

— Да, тостами. Ничего особенного, — ответила Клоди. — Джина сказала, что забирает хлеб бесплатно в каком-то магазине. Позавчерашний, но Джина говорит, что это же тосты, поэтому не страшно.

Наверно, местный детский дом с ограниченным спонсированием берёт бесплатно всё, что предлагают.

— Иди сделай себе какао, выскочка. Я буду через секунду.

Она зашла в кабинет, и я похлопал Руби по плечу.

— Ты в порядке? Выглядишь устало.

— В порядке, — сказал он. — Клоди в восторге насчёт собаки.

— Она выбрала кличку.

Руби улыбнулся.

— Она рассказала.

— Давай найдём Аризону и попросим сегодня не переусердствовать, ладно? Может быть немного техники и потом домашние задания?

Мальчик пожал плечами.

— Я в норме.

— Не хочу, чтобы ты перегорел. Иногда можно позволить себе спокойные дни. Не всегда нужно выкладываться на максимум, и ты вымотан, Руби. Не хочу, чтобы ты посчитал задачу слишком тяжёлой. Это не настолько трудно, понял? Мы сделаем чуть меньше физической работы сегодня, вот и всё.

Руби кивнул. Уверен, он бы согласился даже на четырёхчасовой кросс-фит, если бы я предложил. Парнишка был крепок и сдержан. Но мне не хотелось, чтобы он считал тренировки и учёбу непосильным бременем, а работу наркокурьера — лёгкой.