Провёл несколько часов с Боссом, проверяя всё ли готово к мероприятию. Ему поступило несколько звонков со ссылкой на меня по рекомендации отца Майкла из церкви Святого Эндрю. От одной компании мы получали кое-какой бесплатный товар, и, похоже, мне предстояло интервью в «Лос-Анджелес Таймс».

— Майкл сказал, что у него имеются связи, — хохотнул я.

— Боже, — пробормотал Босс.

— Ага. И с ним тоже.

Мужчина глянул на меня с недовольством. — Может быть он и погоду хорошую нам обеспечит, если уж у него всё на мази.

— Прогнозы неплохие. Я слежу. Обещают ясное небо и солнце.

Босс шумно выдохнул и откинулся в кресле. Он, казалось, на пределе.

— Босс, всё получится. У нас есть лотки с одеждой, поделками, едой и сладкой ватой, карусели для детей. Подготовлены пробные занятия и тренировки. Событие будет масштабное. Это хорошо для клуба, для местных заведений, для района.

Босс провёл короткими пальцами по седым волосам.

— Как насчёт интервью? Подумал, что ты с этим дерьмом получше справишься.

— Я их дюжинами давал, — успокоил я. И меня посетила идея. — Когда я работал в полиции, мы постоянно давали интервью. Одни и те же репортёры, фотографы. Может быть получится связаться с кем-то из них и предложить материал для телевидения. Например, как новости о моей новой работе после увольнения. Любое внимание хорошо, верно?

— Нет, не всегда, — проворчал в ответ Босс. — Помнится, твоё лицо в газетах печатали, когда тебя за драку из полицейского бара вышвырнули. Не особо хорошее внимание.

Я печально улыбнулся.

— Вообще-то, это было шоу для Тресслера. Нужно было показать, что я серьёзно настроен драться, и ссора с бывшими коллегами — идеальный вариант.

Босс пристально уставился на меня.

— Ты притворялся?

— Ну, так начиналось, — признал я. — Должно было быть безвредно, но я слетел с катушек и захотел кого-нибудь прибить.

Мужчина вздохнул.

— И журналисты всё сняли?

— В наши дни рядом всегда есть кто-нибудь с камерой. Что угодно может попасть в новости или в интернет, и обычно так и происходит. Зато как удачно, что Тресслер, которого мне нужно было посадить, всё увидел. — Я вздохнул. — Прости. Ненавижу тот факт, что я врал тебе и вообще всем. Ты же знаешь, что я сожалею, да?

Босс кивнул.

— Ты ведь повторил это всего около тысячи раз. Я знаю, что ты искренен.

Я встал.

— Пойду сделаю несколько звонков до того, как дети придут заниматься, и посмотрю, можно ли организовать ещё интервью.

Оставив сообщение Беркману, я подготовился к уроку. Потом набрал Юми, и та заворчала на меня из-за того, что я её проверяю.

— Мне нужно сказать Руби, когда вернётся его сестра, вот и всё, — объяснил я. — И я знаю, что ты умница, и восхитительная, и невероятный повар.

Юми захихикала в трубку.

— Так-то лучше. — И добавила: — Я могу завезти Клоди по пути. Через час или два?

Я посмотрел на часы.

— Идеально. — И положил трубку. Знаю, что Руби всполошится, стоит мне только сказать, что его сестрёнка с кем-то, кого он не знает, так что по крайней мере можно сообщить ему про время.

Только вот Руби не появился.

Я уточнил у Аризоны — мальчик ушёл после тренировки, как обычно.

— Предупредил, что вернётся позже.

Я закончил с занятиями. Юми завезла Клоди, и малышка восторженно защебетала про всё, что они делали с Оксаром. Она, очевидно, отлично провела день. Юми с улыбкой до ушей обняла девочку и сказала, что была бы не против ещё раз с ней погулять.

Вскоре показался и Руби. Я увидел его из дальнего конца зала, но Клоди рядом с ним явно пересказывала все подробности за сегодня, размахивая руками.

Я подошёл к ним только после того, как убрал оборудование и сложил маты у стены. От увиденного у меня внутри что-то оборвалось.

Глаза Руби остекленели, зрачки расширились.

Кровь застыла в моих жилах, сердце заколотилось, как только я всё понял. Мне стало почти физически плохо.

Руби был под кайфом.