Письмо к Незнакомке

Молодой и преуспевающий менеджер IT-компании Всеволод Головчук пришел домой только под утро. Он гулял всю ночь напролет вместе с приятелями, отмечал победу одного из столичных футбольных клубов в игре на выезде.

Сам Головчук не являлся фанатом, и что это за клуб — то ли «Динамо, то ли «Спартак» он абсолютно не помнил. Тем более что выпито было немало. Они пили практически всё: водку, виски, текилу, ром, уже под утро их потянуло на пиво. Короче говоря, когда Всеволод ввалился в квартиру, которую снимал на пару с одним парнем, работавшим в крупном столичном банке, то ног под собой не чувствовал. Голова плыла, всё тело плыло и оно, это тело, казалось, отрывалось от пола, грозя зависнуть в воздухе, словно аэростат на привязи. Всеволод даже улыбнулся, представив себя аэростатом, висящим посреди кухни в воздухе, с растопыренными руками и ногами.

Он прошел в свою комнату и, не раздеваясь, упал на кровать. За окном еще было темно, только свет от уличных фонарей слабо пробивался сквозь тюлевую занавеску окна. Всеволод буквально физически ощутил, как обрушивается в забытье, в отключку — перед глазами стоял туман, предметы в комнате расплывались. Его замутило и он, превозмогая себя, поднялся и сел на кровати. Он боялся, что во сне его вырвет, что он захлебнется в своей же блевотине, как когда—то давно захлебнулся лучший друг его отца, внезапно ушедший в мир иной. Нет, такой смерти он не хотел.

Чтобы не уснуть, ему надо было чем-то заняться.

Головчук встал и, покачиваясь, принялся бродить по комнате, стараясь не налететь на кровать или стул, стоявший возле стола, и, казалось, специально ему мешавший. Это было трудно. Какое—то время беспокойное шатание, попытки удержать ускользающее равновесие, заняло всё его внимание и усилия. Но в голове не прояснялось и ему стало жарко.

Он стянул с себя черную куртку-ветровку, и, не гладя, швырнул её на кровать. С большим трудом снял через голову свитер, чуть не запутавшись в рукавах. Резкость в глазах так и не появилась.

Всеволод с усилием помотал головой, будто таким образом мог вернуть себе зрение, но это тоже не помогло. Тогда он пошел на кухню, набрал полную кружку холодной воды прямо из-под крана, совсем не беспокоясь о её чистоте и отсутствии фильтра — какая уж тут чистота, когда организм так проспиртован — и залпом выпил. Ему немного полегчало.

Он почувствовал, как тяжелое, тянущее в омут забытье, начало понемногу отступать, а легкое головокружение, возникшее после выпитой воды, было не в счет. Он вернулся в комнату, приоткрыл створку окна. Свежий осенний воздух заполнил пространство.

Увидев стол, на котором стоял ноутбук, светящийся экран настольного компьютера, Головчук подошел и уселся на стул — ему в голову пришла мысль, что лучше именно таким образом скоротать время, пока он хоть немного не придет в себя.

Он ткнул пальцем в клавиатуру. Экран зажегся, показав рабочий стол, на котором было много ярлычков программ и папок — они закрывали почти все свободное пространство. Из—под них выглядывала симпатичная девушка в бикини, которую Головчук, когда-то пошарив в инете, установил в качестве заставки.

Зрение постепенно налаживалось, и вот он уже видел довольно сносно всё, что отображалось на экране, в том числе и девушку, закрытую, словно солнце облаками, разными электронными папками.

Не соображая спьяну, Головчук наклонил голову в одну сторону, затем в другую, приблизил, а потом отдали лицо от экрана. Ему вдруг почудилось, что таким образом он сможет заглянуть под эти папки и как следует рассмотреть девицу, её грудь, ноги, фигуру. Он покачнулся и чуть не свалился со стула. Голова опять закружилась.

«Вот хреновина, не получается!» — подумал он, изгаляясь подобным образом минут пять, но затем сообразив, что это не голограмма и не 3d — никаких эффектов на плоском экране не добьешься.

Это рассердило Всеволода, и тогда он с пьяной решимостью принялся сдвигать папки в кучу. Курсор иногда срывался, не попадал на намеченную им цель, но Всеволод настойчиво передвигал желтые ярлычки от центра к краям рабочего стола. От усердия у него слегка приоткрылся рот и вспотел лоб. Постепенно Головчук открыл модельную диву полностью. Она была симпатичной, даже красивой.

Тут Всеволод с грустью вспомнил, что полгода назад расстался со своей девушкой, с которой встречался почти год. Причина была видимо в нем самом, но тогда в запальчивости и обиде на неё, он не придал этому значения. Сейчас, под влиянием выпитого, ему пришло в голову, что виноват он был только сам, он и никто другой.

Всеволод запустил программу «В контакте» и зашел на свою страничку. У него было много друзей, но сейчас, в это утреннее время никого из них не было в сети. Пообщаться было не с кем.

Ему захотелось найти страничку своей бывшей девушки Тани, и он уже было набрал её имя и фамилию, но затем передумал. У Татьяны, наверное, уже кто—то есть, такие девушки не остаются подолгу одни.

Тогда он решил написать вымышленные имя и фамилию, причем, над именем он не долго думал — чем проще, тем лучше. Поэтому имена «Элеонора», «Алиса», «Жанна» были отвергнуты им сразу.

Простым показалась имя Александра, Саша, как в фильме «Москва слезам не верит». С фамилией было уже не так сложно — Иванова. Саша Иванова.

Он набрал эти имя и фамилию, и просторы интернета, социальная сеть, вывалили ему более тысячи девушек с такими данными.

«Блин, сколько их! Нет, не пойдет!» — подумал он и решительно сузил круг поиска.

Для этого пришлось поставить фильтры. Он выбрал город Москву, поскольку сам жил здесь, ограничил возраст двадцатью пятью годами и, тогда, отобралось уже не так много девушек — около двухсот.

Головчуку захотелось посмотреть на их фото. Тех, у кого не было, он сразу отмёл — какой смысл переписываться с инкогнито? Жди потом неприятных сюрпризов! Нет, неприятные сюрпризы были ему не нужны.

От обилия фотографий зарябило в глазах. Девушки были разные: худые и полные, блондинки, брюнетки, рыжие. Наконец, Всеволод остановился на одной из них. Саша Иванова, если судить по выложенным фото, была брюнеткой с короткой челкой. Она любила позировать и принимать при этом разные искусственные позы. Девушка загадочно улыбалась, жеманно выгибала спину или вытягивала шею, картинно сжимала руки. Наверное, у неё была артистическая натура.

На ней были разные изысканные платья, словно её одевали в художественной студии. Но были и пляжные легкие одежды. Он увидел её на фотографиях, праздно валявшуюся на пляжах в Египте и Турции, стоявшую в задумчивости возле древних соборов в Испании и Австрии, с любопытством бродившую в тропических зарослях Таиланда.

Саша Иванова любила путешествовать, в этом ей не откажешь.

Внезапно для себя, открыв вкладку «сообщения», Всеволод начал писать: «Милая девушка, я Вас не знаю, да и Вы меня не знаете…».

«Нет, не так, — подумал он, — надо сначала».

«Привет! Меня зовут Всеволод. Увидел твои фото и подумал, что ты супер! Не хочешь пообщаться?»

Он нажал вкладку «отправить сообщение» и оно ушло. В ответ ничего.

«Ах, да, — он посмотрел на часы, — она еще спит, наверное».

Ему было скучно. Алкоголь выветривался медленно, но спать уже не хотелось. Он поднялся, пошел на кухню и, достав из холодильника бутылку колы, приложился прямо к горлышку. В животе забулькало, будто в тело низвергнулся шипящий водопад. В голове снова зашумело. Как говорили в таких случаях: «забродили старые дрожжи».

Вернувшись в комнату, Головчук обнаружил, что Саша Иванова ничего не ответила. Это его сильно разозлило, он подсел к столу и пальцы его с силой забарабанили по клавиатуре.

«Не хочешь — можешь не отвечать. Мне тоже по фигу! Наверное, у тебя есть парень. Я понимаю. Но…» — тут он задумался, подыскивая в уме причину, по которой Саше вдруг захотелось бы написать ему хоть одно слово, «но…разве тебе не интересно пообщаться с незнакомцем? Я тебя не знаю, ты — меня, можно писать, о чем хочешь. Вижу, ты бывала в Египте и Турции, я тоже там был. В Турции понравилось больше. Сейчас коротко о себе...».

Он задумался, о чем бы написать, но в нетрезвую голову ничего не приходило. Тогда он зашел на один из сайтов знакомств и открыл опросник, который требовалось заполнить, чтобы дать о себе полное представление потенциальному партнеру.

«Так, — начал читать он, — цель знакомства: дружба, общение, провести вечер, любовь или брак. А что брак не связан с любовью?». Вопрос, заданный самому себе, показался ему глупым, и он хмыкнул.

«Дружба? Звучит слишком стерильно, словно мне уже сто лет и на большее я не способен. Любовь? Посмотрим, посмотрим... Для брака я еще не созрел. Напишу так: «Мне нравиться общение». Просто и понятно».

Процесс придумывания ответов на дурацкие, как показалось Всеволоду, вопросы, оказался интересным и занял его. Он пришел в легкое возбуждение от этой мыслительной деятельности, а потому пошел на кухню и взял из холодильника несколько бутылок холодного пива. Он уже не думал трезветь – такие вещи, как переписка с незнакомкой хорошо идут под градусом.

«Так, что там дальше?»

Он прочитал следующую группу вопросов — состоит ли в браке, есть ли у него дети, но писать об этом Саше Ивановой, не стал. О чем писать? О том, что он не состоит в браке, что у него нет детей? Он всё-таки не анкету заполняет или резюме на работу!

Рост, вес? Рост подходящий, а вес — это не важно, он еще не в том возрасте, чтобы думать о диете. Телосложение у него стройное.

Растительность на башке? Легко! Головчук провел рукой по макушке и ощутил торчащий ежик волос. С растительностью у него было всё нормально. Волосы короткие, русые — так бы он написал, если бы составлял милицейский протокол, как в каком-то сериале про милицию, описывала внешний вид трупа девушка-следователь. Но, естественно, он не стал писать о себе, как о трупе и поэтому не написал ничего.