Лес окружал его, закрывал обратный путь, словно говоря, что он уже решил свою судьбу. Он теперь принадлежал острову. Никак иначе.

И он добрался туда.

К сердцу Ика Роа.

Пруд сияющей воды был в его центре, и там спокойно плавали три морские нимфы. Они были золотыми, как солнце над головой, их волосы сияли, а в глазах искрились звезды.

— Мальчик! — запищала первая.

— Давно мы не видели юношу, — отметила втора.

— Этот мне нравится, — сказала третья.

Дин низко поклонился, уважая каждую из них.

— Я пришел не забрать, а пройти.

— Ты можешь пройти за поцелуй, — сказала первая с хитрой улыбкой. — По одному поцелуй каждой из нас — наша цена.

— Мое сердце принадлежит другой. Она давно захватила его, и это навеки. Я не могу заплатить такую цену.

— Благородно, — вторая подплыла к сестре.

— Как ты пройдешь без сердца? — спросила третья, смеясь.

— Я буду знать, что она хранит его, и верить, что это вернет меня к ней.

— Значит, твое сердце, — сказала третья, протягивая руку. — Если она хранит его для тебя, то это наша цена.

Дин запнулся.

— И вы вернете его, когда я вернусь?

— Если вернешься, — сказала вторая, — да.

— Договорились.

Дин опустился на коленях у пруда и в ужасе смотрел, как первая сунула руку в его грудь и вытащила его бьющееся сердце. Он сжал грудь, ожидая, что упадет и умрет, но ничего не произошло. Его тело двигалось. Работало. Но его сердце останется тут, пока он будет вдали.

— Только достойный мог такое пережить, — сказала первая. — Сестры.

Девушки подплыли к центру пруда, взялись за руки, и перед ним вдруг появился мост.

Мост из легенд.

Этот мост мог изменить его… сделать лучше… сделать чем — то большим.

Или мог убить его.

Только время покажет, стоило ли это того.

Он ступил на край моста и медленно прошел по нему. На другой стороне его тело сжалось, словно он попал в тесную коробку, и потом он оказался в новом мире.

62

Надежда

Калиана

Калиана могла это исправить.

Она была уверена.

Эдрик зашел не так далеко, чтобы она не могла замедлить рост безумия при дворе. Они забыли о системе Компаньонов и Высшего ордена. Никто никого не учил. Все праздновали и устраивали балы. Казалось, упадок и пьянство стали новой нормой. Прошли месяцы, а двор разваливался.

Она знала, что могла все исправить. Ей нужно было поговорить с Эдриком. Достучаться до него.

Меррик ответил на стук в дверь. То, что он спал в гостиной Эдрика, казалось ей ужасным. Они еще не беспокоились так раньше. Теперь Эдрик всегда ждал нападения.

— Чего ты хочешь? — мрачно спросил Меррик.

— Я пришла увидеть мужа, — она подняла голову.

— Он не хочет тебя видеть.

— Мне нужно его увидеть, — сказала она со старым пылом. — Ты свободен на вечер.

Он послал ей убийственный взгляд, который говорил: «Будто ты можешь меня отпустить».

— Живо! — закричала она.

Меррик хлопнул дверью перед ее лицом. Она злилась и хотела ударить по двери, но он вернулся и впустил ее.

— Эдрик знает о твоем присутствии. Можешь войти.

Калиана глубоко вдохнула и прошла мимо личного стража Эдрика. От его вида она дрожала от отвращения. С ним было что — то не так.

Но она забыла о Меррике, как только увидела Эдрика на кровати без рубашки. Она сглотнула, вспомнив все ночи, которые провела в этой постели. Их отношения всегда были… натянутыми. Она давила на него, но дело было в гневе на навязанный брак, а потом в том, что она не могла родить ребенка. Но у них были хорошие воспоминания. До Сирены.

Она прогнала мысли и подошла к нему.

— Здравствуй, жена, — сказал Эдрик. Он держал руки за головой и улыбался как Чеширский кот.

— Муж, — сказала она.

— Меррик сказал, что ты хотела со мной поговорить.

— Так и есть.

— Алессия в порядке?

— Да, наша дочь в порядке.

— Тогда что ты хотела со мной обсудить?

Калиана сглотнула и заговорила:

— Двор. Все так быстро изменилось. Смерть Эрена…

— Ты сомневаешься в моем решении? — спросил он, сел и свесил ноги с кровати.

— Нет, — соврала она. — Просто я думала, когда мы вернем Компаньонов и Высший орден к работе.

— Мы на грани войны, Калиана. Даже ты должна видеть важность того, что мы тут делаем.

Она не видела. И война была глупостью. Они показали свою силу. Не стоило втягивать больше невинных людей в эту месть.

Она хотела сказать это, но открылся вход в тайный проход, ведущий в покои консорта. Калиана вздрогнула, ожидая увидеть призрака. Но, конечно, это была не Дофина. И не Сирена. Она не знала, было бы лучше или хуже с Сиреной.

— Каэл, — в смятении сказала Калиана.

Конечно, он знал о проходах. Он играл в них с Эдриком и их сестрой, Джесалин, в детстве. Но что он тут делал?

— О, Калиана, — Каэл тряхнул головой. — Не повезло.

— Брат, — Эдрик сдержанно улыбнулся.

Они с Эдриком не успели больше ничего сказать, Калиана отлетела спиной в каменную стену спальни. Ее тело врезалось в твердую поверхность, голова стукнулась. Она закричала, слезы подступили к глазам. Она хотела коснуться головы, но не смогла пошевелиться. Вообще.

Она дико посмотрела на Каэла.

— Что ты сделал?

— То, что нужно, — дьявольски улыбался Каэл. Его глаза опасно сияли. В тот миг он был скорее хищником, чем человеком.

А она когда — то испытывала к нему симпатию…

Она взглянула на Эдрика, вставшего с кровати.

— Что ты затеял? — спросил Эдрик.

Каэл приподнял бровь.

— Я решил перестать играть.

Конечности Эдрика выпрямились, словно их связала невидимая нить.

— Отпусти меня!

— Думаешь, я был рад месту твоего пса, брат? — спросил Каэл. Он с грацией хищника пошел по спальне. — Ты думал, что со всей моей силой я оставлю всю славу тебе?

— Мы договорились, — заявил Эдрик.

— О, да, ты не убил меня в тюрьме, и все стало прежним. Но ничего не может стать прежним. Отец выбрал меня, — сообщил Каэл. — Он выбрал меня. Я — законный правитель Бьерна. Я хочу сделать то, что нужно. Ты унаследовал трон, дорогой брат, но я получил это.

Каэл показал маленькую потрепанную книжку.

— Книгу? — спросил Эдрик.

— Книга Дремилонов, которая передавалась от самого Виктора. Каждый правитель до тебя владел ею и этим сохранял свою власть. Виктор Дремилон убил своего первого ребенка годы назад, чтобы получить магию крови, которая теперь течет в моих венах. Наш отец принес в жертву нашу мать ради этой силы.

— Зачем? — вопрос Эдрика был с отзвуком истерики, напряжение росло.

Калиана оставалась прикованной к месту, она могла лишь следить за происходящим.

— Зачем? — Каэл рассмеялся. — Нам нужно не допустить проявления магии Дома. Мы управляем судьбой. И сегодня я принимаю свою судьбу.

— Брат, — сказал Эдрик, — прошу. Что бы ты ни думал, знай, я всегда тебя любил. Наши отношения не были идеальными, но мы с тобой связаны.

Каэл потянулся к мечу на поясе. Он вытащил его из ножен и любовался блеском стали в свете свечей. Он криво улыбнулся. Нотка безумия. Мелькнувшее отчаяние.

И он пронзил мечом сердце брата.

— Знаю, — сказал он Эдрику. — Мне нужна наша связь.

Эдрик лепетал, задыхаясь. Калиана не могла дышать. Не могла видеть. Слезы лились по ее щекам, но она не замечала. Она всхлипывала, глядя на смерть своего мужа. Она всегда верила, что он будет мирно править этой землей, принося процветание.

А теперь он был… мертв.

От руки брата.

— Почему? — прохрипела она, скуля от боли, ее сердце сжималось.

Каэл будто дышал смертью Эдрика. Его сущность расширилась, словно он насытился от смерти. Был рад исходу.

— Потому что нет магии сильнее крови.

— Ты убьешь и меня? — всхлипнула она.

Каэл махнул рукой, и она упала камнем на пол.

— Прошу, — взмолилась она. Ей было плевать, как жалко это звучало. — Прошу, не убивай меня.

Каэл смотрел на нее, не видя, затерянный в другом мире.

— Ради нашего ребенка, — взмолилась она, признавая то, что отказывалась признавать до этого.

— Нашего ребенка? — спросил он.

— Алессия — твоя.

Он усмехнулся.

— Я знаю.

— Пощади ее. Пощади меня. Ей нужна мать, — она растянулась на полу перед ним в поклоне. Она сделала бы все ради ребенка. Даже если она хотела взять меч и пронзить им его грудь. Она хотела показать ему ту же милость, которую он показал Эдрику.

«О, Эдрик!».

Она всхлипнула от потери.

Каэл склонился и поднял ее голову, чтобы она посмотрела на него.

— Я пощажу тебя и мою дочь.

— С — спасибо! — выдохнула она.

— Потому что ты ничего этого не вспомнишь.

Ее разум опустел, и она упала в лужу крови у ног Каэла.

63

Зло

— Авока умерла, Сирена, — сказала Вера. — Создательница забрала ее домой.

Сирена покачала головой.

«Нет! Это невозможно».

Сирена решила вернуть Авоку и погрузилась глубоко в свою магию. Она нашла место, где была ее связь с Авокой. Она пропала.

Сирена закричала, тоскуя по этому кусочку себя. Почему? Когда она потеряла связь с Эдриком, то решила, что долг был отплачен. Она не могла потерять и Авоку. Тогда оставался только Каэл, а это было неприемлемо. Она только получила Авоку. Она не могла потерять ее.

Сирена искала глубже. Это должно быть там. Должно.

Люди тянулись к ней, говорили с ней, но она затерялась на глубине колодца магии. На той глубине она нашла единение с собой в бою с ноккином. Она должна найти Авоку. Она не могла пережить еще смерть. Не так скоро после Мэлии и ее родителей.

Только Алви не мешал ей. Он смотрел на нее пустыми глазами и тянулся к ее руке. Только он понимал глубину ее отчаяния. Авока была любовью его жизни. Его боль была схожа с ее.

Она опустилась на снег, соединенная с Авокой и Алви, и боролась за подругу. Может, она не могла исцелить ее. Может, у нее не было таланта к этому. Но она знала Авоку.

Сирена знала, как она смеялась, расслабляясь. И как пронзала Сирену взглядом, когда та много болтала. Или ее отточенную боевую стойку, когда инстинкты били тревогу. Она знала, как ей нравилось заплетать волосы в косу и точить белые клинки. Она знала все кусочки ее сердца, принадлежащие Элдоре. Сирена знала, как Авоке не хотелось становиться королевой, ведь это означало большую честь. И она знала ощущение ее магии. То, как они соединяли магию, образовывая силу, что не могла существовать по отдельности.