Я ощутил под пальцами теплую влагу и понял, что это.

— Мне так жаль, — прошептал я, целуя Джейка в лоб и прижимая к себе так крепко, как только мог.

Он обхватил меня рукой, стараясь не задеть рану. Я держал его в объятиях, пока он беззвучно вздрагивал, но уже через пару минут Джейк успокоился, слезы высохли. Хуже всего было то, что он так до конца и не выплеснул все, что копил в себе. Я подозревал, это потому что ему нужно было держать себя в руках, чтобы защитить нас.

— Что ты сделал потом? — спросил я.

— Бежал. Я бежал, бежал, и бежал. Несколько недель подряд. Слишком боялся обратиться к кому-нибудь за помощью.

— А твоя семья? — спросил я.

— В особенности к ним, — кивнул он. — Знал, что это будет первая остановка Бартона. Боялся, что он навредит им, но был бессилен что-либо сделать. Решил, чем меньше они знают, тем лучше. Я старался следить за ними как можно более отдаленно.

— Страница на Facebook, — вспомнил я тот момент, когда вошел в комнату и заметил, что он просматривает, как я подозревал, один из профилей своих родителей.

— Они искали меня несколько месяцев, — тихо сказал Джейк. — Открыли свои профили и попросили всех и каждого делиться моими фотографиями, чтобы помочь найти меня. Не уверен, какую именно историю наплел им Бартон, потому что единственное, что упоминалось в их постах, что я пропал без вести… и время от времени они…

— Они — что? — подтолкнул его я, когда Джейк вдруг умолк.

— Они обращались напрямую ко мне со своих страниц. На мой день рождения или Рождество. Говорили, что любят меня, умоляли просто взять трубку… — Джейк издал резкий звук, что-то среднее между смехом и рыданием. — Сказали, мне даже не нужно ничего говорить… они поймут, что это я, и таким образом будут знать, что я в порядке...

— Мне так жаль, Джейк, — прохрипел я, поглаживая его щеку подушечкой большого пальца. А спустя некоторое время поинтересовался: — Как ты очутился в Хэйвене?

— После того как уехал из Вашингтона, я подрабатывал где придется, случайными заработками за наличные… хватало на какую-нибудь еду и дешевую комнату в мотеле по пути. Но я никогда не задерживался на одном месте надолго. Спустя несколько месяцев я просто выдохся, больше не в силах продолжать так и дальше. Мне было жутко одиноко и страшно. Поэтому я связался с одним полицейским, с которым познакомился, будучи еще интерном в больнице Чикаго. Я спас жизнь его маленькому внуку, когда тот попал в реанимацию после того, как упал в семейный бассейн. Парень был так благодарен, что я нутром чуял, он мне поможет.

— И он помог?

Джейк кивнул.

— Он сказал мне залечь на дно, но достал поддельное удостоверение личности, чтобы у меня была возможность, по крайней мере, получить приличную работу и передвигаться по стране без проблем. Паспорт, карточка соцстрахования, трудовая… Он также научил меня обращаться с оружием и предложил поучиться самообороне, чтобы быть в состоянии постоять за себя, если придется. Мы разговаривали по четкому расписанию, и я всегда пользовался предоплаченным телефоном или телефоном-автоматом, и он делал то же самое. Ему удалось выяснить, что я фигурирую, как лицо, заинтересованное в смерти Питера.

— Что это значит?

— Это значит, что любой полицейский имеет право остановить меня и передать властям, но официально мне обвинений в убийстве не выдвигают. Бартон, вероятно, рассказал эту историю и моим родителям, чтобы они помогли найти меня, а не выгораживали. Мой друг-полицейский планировал связаться с некоторыми контактами, которым доверял, но когда он не вышел на связь, я предположил самое худшее.

— Что с ним случилось? Бартон добрался до него? — сердце буквально подступило к горлу.

— Нет, он умер естественной смертью. Во время похода в продуктовый магазин с дочерью у него случился обширный инфаркт.

Я закрыл глаза, когда понял, что таилось между строк.

— И ты снова остался один.

— Это все равно уже не имело значения, — пробормотал Джейк. — Я понимал, что не могу допустить, чтобы то, что произошло с Питером, случилось еще с кем-то. Так что я просто продолжал двигаться дальше. А примерно через год почувствовал себя достаточно комфортно, чтобы покинуть страну. Я вроде бы начал воспринимать это, как свой новый вариант нормы и решил, что должен делать все возможное, понимаешь?

— Да, — согласился я, хотя даже представить себе не мог, на что это было похоже.

— Мне всегда нравилось гулять на свежем воздухе, ходить в походы, так что, в конце концов, я оказался там, где можно было исследовать землю. Прожить на этом какое-то время. В один прекрасный момент мне начали платить за то, чтобы я проводил небольшие походы по дикой природе, как гид. Потом я встретил Зендера. Когда он рассказывал о Хэйвене, я просто… не знаю, это место казалось мне идеальным, чтобы затаиться на некоторое время.

Я подозревал, что это была лишь одна из причин, по которой Джейк переехал в Хэйвен. Несмотря на то, насколько изолированной стала его жизнь, в глубине души я знал, что в действительности это не соответствовало его характеру. На деле он был совсем другим. Я лично видел эти проблески его истинного «я» в последние несколько недель. Ему нужно было не просто спрятаться, ему нужен был друг. И он нашел его в Зендере.

А потом жители Хэйвена дали ему новую цель, благодаря работе в клинике.

А я все испортил.

Потому что не был честен в том, кто я такой. Если бы он знал, насколько я узнаваем, то смог бы избегать меня или двигаться дальше. Проклятье, если бы я знал, какой опасности его подвергаю, то убрался бы из Хэйвена к чертовой матери.

— Черт, Джейк, прости меня. Мне не следовало приезжать сюда. Я разрушил твой шанс на новую жизнь.

Пальцы Джейка скользнули по моей щеке, затем обхватили подбородок.

— Оз, как ты не понимаешь? Ты не разрушил мой шанс на новую жизнь. Ты и есть мой шанс начать новую жизнь.