Глава 10

ДВЕ НЕДЕЛИ СПУСТЯ я вместе с Итаном Шарпом и Джером Ковальски — «Джер» являлось сокращением от того, что я был не в состоянии запомнить — отправился навестить Чендлера Уайта, напарника Шарпа. Мы до нелепости были рады застать его в гостиной за журнальным столиком, чистящим свой запасной пистолет, миниатюрный «Кимбер Ультра Раптор» из нержавеющей стали.

— Парни, ну почему он не может пойти с вами? — проворчала его жена Пэм, когда вернулась. Поначалу она взяла отпуск по семейным обстоятельствам, но вскоре сбежала от мужа на работу. Тот факт, что она, преподаватель английского в старших классах, сделала свой выбор в пользу подростков с бушующими гормонами, говорил о том, насколько невыносимым стал Уайт.

— В следующий понедельник, — сказал Шарп, поднимая джойстик Play Station 4, а Уайт сразу схватил другой. — Заеду за ним с утра пораньше.

Но так как сегодня был только четверг, Пэм с демонстративным стоном ушла на кухню.

Они отлично смотрелись вместе, сидя рядом друг с другом на диване: голубоглазый и веснушчатый шатен Уайт и его высокий, изящный, смуглый напарник. Шарп как-то рассказывал, как познакомились его родители. Отец в то время служил за границей, в Париже; а его мать только переехала туда из Дели. Будучи чужаками в большом городе, они быстро сдружились и полюбили друг друга.

— Так что никогда не знаешь, где найдешь свою любовь, Джонс, — говорил мне Шарп. — Может, моя суженая где-то рядом.

На что я заявлял, что, может, пора уже закругляться с кастингами на главную женскую роль его жизни. Они с Коном будто состязались в соблазнении дамочек Чикаго.

— Нам пора, — объявил Ковальски, поднимаясь с покрытого льняной тканью кресла-качалки. — Шарп, ты идешь?

Конечно же он отказался, потому что хотел остаться и пообщаться с Уайтом. И я его отлично понимал. Сам бы не отказался сейчас разделить обед со своим напарником. Так что нам с Ковальски пришлось вдвоем возвращаться в офис.

— Давай, расскажи мне еще что-нибудь про волка, — попросил он, пока мы садились в «ниссан-икстерру», мою служебную машину на данный момент. Предыдущий гангста-мобиль внезапно продали с аукциона, и я получил эту малышку, реквизированную при очередной наркооблаве.

— Отец Яна уехал из города вчера вечером, так что сегодня с утра его надо было пристроить.

— Так-так.

— Но моя подруга Аруна позвонила вчера и предложила взять его с собой. Они с мужем поехали на выходные в Висконсин повидаться с семьей.

— Понятно.

— Там что-то типа охотничьего домика, так что у него будет раздолье, чтобы побегать, и прочие радости.

— А ты не боишься, что его примут за настоящего волка и подстрелят в мохнатую задницу?

— За волка? В большом светло-зеленом ошейнике?

Ковальски пожал плечами.

— Ну да. По крайней мере, без той дурацкой банданы.

Я усмехнулся.

— Так вот почему ты опоздал, добираясь сюда! Тебе нужно было отвезти собаку!

— Точно.

— И этот волк Дойла был у тебя все два месяца?

— Ага.

— Боже, Джонс, я бы тоже не отказался от такого славного бойфренда, как ты.

Я внезапно ударил по тормозам, отчего его ремень безопасности быстро натянулся, резко и плотно сдавив грудь.

— Твою мать!

— О, ремни безопасности отлично работают, — весело сказал я и, повернув голову, посмотрел на него.

— Проблема в том, что ты чересчур чувствительный.

Я выдерживал паузу.

— Ладно, прости, что бы там ни было, может, уже поедем?

Пока мы сидели в пробке, я устроил ему молчаливый бойкот.

— Я понимаю, что ты скучаешь по нему, — неожиданно сказал Ковальски.

— О чем ты говоришь?

— О Дойле, — пояснил он. — Ты скучаешь по своему напарнику. Я бы скучал по Кону, если бы он уехал. Только твой напарник по-настоящему может понять тебя.

Поскольку взрослые мужчины не могут позволить себе разнюниться, то, немного откашлявшись, я согласился с ним. Зазвонил телефон, и я уже хотел ответить, как Ковальски хлопнул меня по руке.

— И где твоя гарнитура?

— Скорее всего в другой машине, — огрызнувшись, я все же успел ко второму гудку.

— Привет, — сказала мне Аруна с того конца. — Собакам ведь нельзя шоколад?

— Нельзя.

— А йогурт?

— Послушай меня, не корми собаку человеческой едой. Сколько раз я тебе говорил.

Она явно пыталась вывести меня из себя.

— Дай-ка мне переговорить с твоим мужем.

Послышался гневный хмык, а потом:

— Привет. — Баритон Лиама Даффи долетел до моих ушей. — Что случилось?

— Я просто хотел поблагодарить тебя еще раз.

— Шутишь? — произнес Лиам радостно. — Каждый раз, когда ты его нам оставляешь, он ведет себя отлично. Умница! У меня появилась компания для пробежки, пока мы тут застряли, и есть кому присматривать за Аруной.

И это чистая правда. У Цыпы сильно развиты инстинкты защитника, если это касалось женщин, а также странные пастушьи повадки по отношению к детям. Он всегда пытался загнать Аруну в угол и встать между ней и другими людьми. Она хвалила его за это, и он в ответ вилял всем телом от радости.

— Но кажется, ты оставил слишком много собачьего корма.

— Забавно, что ты думаешь, будто тридцатипятифунтового мешка надолго хватит.

— Серьезно? — В его голосе слышалось удивление. — На три дня?

Я хмыкнул и закончил разговор.

— Серьезно, Джонс, — тут же встрял Ковальски, — где твоя гарнитура?

Он всегда был дотошным и придерживался инструкций, может, поэтому они с Коном были так похожи. В отличии от них, Ян не был приверженцем правил. И признаю, даже меня они утомляли, так что я зачастую пренебрегал ими.

— Ну и каково это — пытаться запомнить всех женщин Кона?

— А каково это — поспевать со всеми твоими переломанными костями за Капитаном Америкой?

— А я, собственно, и не отрицаю, сам виноват, что словил пулю.

У него не нашлось остроумного ответа.

Остальной путь мы проделали в тишине, и я притормозил у входа в здание, пытаясь его высадить, чтобы не ехать вместе в гараж.

— Что?

— Можешь выходить...

— Не, приятель, паркуй машину. Не будь таким неженкой.

Повернувшись к этой горе мускулов, расположившейся на пассажирском сиденье рядом со мной — его бицепсы, к слову, были больше, чем мои бедра, а шеи вообще не видно, — я стал ждать.

— Ладно, признаю, — прорычал он. — Мне не следовало напоминать тебе о Дойле, раз уж ты так тоскуешь по нему и все такое.

Мои брови поползли вверх, и он тихо выругался.

— Просто... почему бы нам не сходить в «Старбакс» и не взять по фруктовому кофе, что ты любишь.

Я рассмеялся, потому что становилось только хуже.

— Да пошел ты, Джонс!

Я решил все ему простить на этот раз. Резко сорвался с места — к его удовольствию, кстати — и поехал в сторону парковки. Когда мы вышли, я на минутку остановился, чтобы проверить ботинки.

— Что?

— Да так, ничего. Просто не хочу, чтобы они промокли. Подошва кожаная.

Он закатил глаза.

— Боже. Почему вы с Коном вечно носите на работу дорогие вещи?

Хороший вопрос.

***

ПОЗЖЕ В ТОТ ЖЕ ДЕНЬ я сидел за своим столом и заканчивал с бумажной работой по делу Толливера, когда зазвонил телефон. Я ответил, не глядя на дисплей, так как был занят поиском куда-то пропавшей мыши. И начал копаться в ящиках своего стола.

— Ми?

Я замер.

— Ян? — После почти двух месяцев молчания услышать звук его голоса было поистине чудесно.

— Ага.

— Привет, приятель, — я был совершенно уверен, что в тот момент мое лицо расплылось в глупой улыбке. Боже, как я счастлив был его услышать. — Ты в порядке?

— Да.

— Цел и невредим?

— Так точно.

— Так рад слышать тебя. — Словно долгожданный глоток свежего воздуха после подъема с глубины. Мне не хватало этого чувства все время, пока его не было. —Да здравствует цивилизация, да?

— Ну почти. Я уже в Гонолулу и через полчаса вылетаю следующим рейсом в Чикаго. Буду где-то утром, так что увидимся завтра.

— Тебе нужно будет поспать, отдохнуть. — Я вздохнул. — Мы с Беккером завтра вылетаем в Теннесси, чтобы доставить заключенного.

— Понятно, то есть ты работаешь на этих выходных.

— Да, и так как твоего старика нет в городе, я отправил собаку прогуляться в горы со своими друзьями.

— Что ж, он будет только рад. А с кем он?

— С Аруной и ее мужем. Да ты встречался с ними много раз.

— Да, конечно, они и вправду приятные люди.

Что-то было не так.

— Ты говоришь как-то странно. С тобой все в порядке?

— Да ничего такого, просто устал.

— Понятно, — я с облегчением выдохнул. — Что ж, я, конечно, расстроен, что не увижусь с тобой пораньше, но у тебя будет время хоть немного влиться в свою прежнюю жизнь. Если хочешь, дам тебе номер Аруны, вдруг захочешь забрать Цыпу до моего возвращения.

— Нет, все нормально. Можешь привезти его в понедельник с утра.

— Ладно, хорошо. — Я не мог перестать улыбаться. — Я так рад, что ты возвращаешься.

— Соскучился по мне, а? — выдал Ян, что, конечно же, было правдой. Он казался таким самонадеянным.

— Да, соскучился, — честно признался я, потому что именно такая роль досталась мне в наших взаимоотношениях. Я говорил это, избавляя его от необходимости произносить подобное вслух. Так обстояли наши дела. — Я очень соскучился. — Так приятно слышать его голос, иметь возможность поговорить с ним в любой момент. — Как думаешь, тебе не придется сразу же отправляться на следующее задание?

— Надеюсь, что нет.

Но с Яном никаких гарантий не существовало.

— Понятно.

Он откашлялся.

— Так, и чем ты интересным занимался, пока меня не было, ну, кроме прыжков с балконов?

— Вообще-то, — произнес я игриво, — все самое интересное я оставил для тебя. Сможем заняться этим, когда ты вернешься домой.

В ответ тишина.

— Ты здесь? — В конце концов, он находился на Гавайях и, может, какая-нибудь знойная красотка в бикини, проходя мимо, отвлекла его внимание.

— Прости, что?

— Что?

— Ты сказал, что приберег для меня все самое интересное.

О, значит он все же слушал.

— Точнее, для нас. Думаю, это должно стать нашей фишкой. Уверен, босс будет в восторге.

— Ага, нет уж. Это не станет нашей фишкой, — сказал он на полном серьезе.