Кивок.

— Совсем как я, — женщина улыбнулась в ответ на мое признание, и тут же убежала.

Глубоко вздохнув, я собрался с мыслями и подошел к Яну, который поправлял натянутую через голову темно-синюю хенли.

— А что не так со свитером? — проворчал я, плюхаясь в кресло и протягивая Яну бутылку с водой.

— Я весь горю. Здесь очень жарко.

— Ты мог бы не обнажаться на людях?

Ян покосился на меня.

— Я не обнажался. Всего лишь свитер снял.

Я сделал вид, что проверяю телефон, пока нас не пригласили на посадку.

— Да что с тобой такое? — спросил Ян, закинув рюкзак на плечо, когда мы присоединились к очереди.

— Ничего, — ответил я, потому что бесполезно было объяснять — я всегда буду испытывать одни и те же эмоции, когда Ян возвращается домой с задания. Каждый раз внезапный прилив чувства собственничества буквально душил меня. Мне хотелось как-то пометить Яна или сделать что-то еще, не знаю, или... Мне просто было нужно, чтобы все знали, что он уже кому-то принадлежит.

— После каждого моего возвращения ты ведешь себя одинаково.

Я проигнорировал его замечание, хотя Ян был прав. Как только порочное желание привязать к себе Дойла рассеялось, мне ужасно захотелось вернуть все на свои места. Я словно заново приручал дикую кошку. Яну требовалось время, чтобы начать полностью доверять и чувствовать себя непринужденно в моей компании. Время его отсутствия всегда стирало все, что было создано, и я возвращался к самым истокам. После возврата в привычную обстановку состояние Яна всегда сопровождалось поиском угроз на каждом углу, в том числе и от меня. Очень утомительное и изматывающее занятие — снова попасть в круг доверия Яна Дойла.

— Может, тебе все-таки с Беккером хотелось поехать? — пробормотал Ян себе под нос.

— Беккер бы не стал стаскивать с себя всю одежду посреди аэропорта, —недовольно произнес я единственное, что смог придумать, улыбаясь при этом сотруднику, проверявшему мой посадочный талон.

— Счастливого полета, мистер Джонс.

— Спасибо, — поблагодарил я и стремительно двинулся на посадку, оставив напарника позади.

Догнав меня на телетрапе, Ян буквально впился пальцами в мое левое плечо.

— Почему ты...

Дойл не смог закончить фразу и не спешил убрать руку, а через мгновение я заметил, что ему стоит немалых усилий, чтобы удержать меня на месте. Я ощущал жар его тела через застегнутый кашемировый кардиган и футболку, и пульсирующая волна желания, вызванная грубоватым прикосновением, прокатилась прямиком к моему паху.

Мне надо взять себя в руки, иначе я не переживу следующие двенадцать часов рядом с Яном. Если я не могу заполучить его, то должен с кем-нибудь переспать, хоть с кем-нибудь, да даже с Брентом. Как бы то ни было, я испытывал к Яну одновременно нежные чувства и страстное желание. Очень опасное сочетание.

— Ты так напряжен, Ми, — спокойно произнес Ян, не отпуская моего плеча на протяжении всего пути. — Не сомневаюсь, что ты...

Я ждал, но Ян больше ничего не произнес.

— Что я?

Он пожал плечами.

— Нет, давай, продолжай. Что я?

Он тихонько откашлялся.

— Я всегда удивляюсь, как ты можешь двигаться так быстро, с твоей-то комплекцией. Даже когда мы гоняем мяч с парнями, ты умудряешься всех обогнать и уйти далеко вперед.

Этому меня научила жизнь. В раннем детстве я был слабым и мелким, поэтому не мог сопротивляться, когда у меня все отбирали. Дом, еду, деньги… все. Став взрослым, благодаря физической силе и оружию, которое всегда со мной, я никому бы не позволил сделать из меня жертву.

— Это потому что я — Супермен, — поддразнив Яна, я мягко пихнул его. — И ты это прекрасно знаешь.

Мне так отчаянно хотелось, чтобы еще до отъезда мы вернулись к нашим прежним отношениям. Но я прекрасно понимал, что на это может уйти как минимум несколько недель.

— Я...

Оглянувшись, я заметил, что у Яна перехватило дыхание. Кажется, я на мгновение потерял бдительность и забыл о границах наших отношений. Мне приходилось быть осторожным. Постоянно напоминать себе, что нельзя стоять слишком близко, не поворачивать голову, чтобы случайно не задеть губами его ухо, подбородок или щеку, когда Ян наклонялся ближе и что-то мне говорил. Я не мог прикасаться к нему слишком часто, обнимал только когда он уезжал или возвращался домой, или когда один из нас чудом избегал смерти. Я не мог себе позволить любоваться тем, как в его ясных голубых глазах вспыхивают серебристые искорки, или как темнеет его взгляд, когда Ян волнуется, чем-то взбудоражен или сердится. А когда мы играли в футбол, я всегда выбирал одну с ним команду, так что причин гоняться за ним и отбирать мяч у меня не было. И самое главное, я никогда и ни при каких обстоятельствах не позволял себе лапать его. Потому что прекрасно понимал, что стоит только добраться до Яна, и я никогда больше не смогу его отпустить. Но этот его резкий вздох, этот звук, он не был похож на испуг, а скорее на беззащитность, на покорность... Я занес руку раньше, чем успел об этом хорошо подумать.

Схватил Яна за бицепс и резко дернул на себя, сразу же заметив растерянность на его лице, но что еще важнее, расширенные зрачки, приоткрытые губы, заливший шею румянец и дрожь, пробежавшую по телу. И на этот раз я не стал строить предположения, что это могло бы значить, если бы на месте Яна был кто-то другой. Мне просто стало интересно, как бы я поступил, если б этот красивый мужчина оказался незнакомцем.

Вдох...

Одно мгновение, один удар сердца, запустивший искры по моим венам, и перед глазами все поплыло, время остановилось. Я замер, оказавшись в ловушке, не замечая ничего и никого, кроме Яна Дойла.

...Выдох.

Практически моментально все — цвет, звук и движение — обрушилось на мое сознание, и этого оказалось достаточно, чтобы понять. Мне не придется начинать все сначала, я могу все изменить. Мне нужно принять решение: притвориться, что никогда не ощущал к этому мужчине ни капли желания, или сделать решительный шаг навстречу.

Всего за пару секунд я осознал, чего мне не хватало рядом с Яном.

— Миро?

Возможно, я совершал ошибку, но я должен узнать. Ведь если существует хоть малейший шанс, что Ян может быть моим — я должен им воспользоваться.

Тем временем люди перед нами зашевелились, и Ян было последовал за ними, но я крепче сжал его руку, не позволяя сдвинуться с места.

В ответ он коротко вздохнул, а затем еще раз.

Господи, как же я был слеп!

— Ми?

— Извини, — выпалил я и отпустил его руку.

Осознание пугало: если я правильно все понял, и если Ян хотел — а выглядело именно так, — то это, скорее всего, последний раз, когда я не могу коснуться его при первом же желании. Все может измениться, поскольку Ян Дойл станет принадлежать мне.

***

БИЗНЕС-КЛАСС был чуть солиднее эконома: больше места для ног, сами кресла шире и, к счастью, всего по два места в одном ряду.

— Тебе лучше сесть у окна, — посоветовал я. — Ты вырубишься, как только мы взлетим, и тогда мне не придется через тебя перелезать.

— Ладно, — согласился Ян, запихнув нашу верхнюю одежду в ячейку над головой, и устроился на своем месте. Ручную кладь мы поставили у ног, поскольку там были наши значки и оружие.

Как только мы устроились и выслушали приветствие капитана, я сделал глубокий вдох, убрал подлокотник и привалился к Яну всем телом. Мы соприкасались везде — плечами, бедрами, коленями. Я ждал его реакции — во рту пересохло, сердце замерло, левая рука сжалась в кулак.

— Много я пропустил покерных вечеров, или вы вообще не играли?

Я чуть повернул голову и посмотрел Яну в глаза.

Он ждал.

— Мы... Что? — прохрипел я. Горло сдавило нещадно. Нужно попить.

— Так вы играли или нет?

Странная мысль: может быть, Ян не понимал, как тесно я к нему прижимался?

— Да, за исключением той недели, когда приезжали мои девочки. Кстати, вчера я выиграл восемьдесят баксов.

— Впечатляюще, — сказал Дойл, пытаясь улыбнуться, что вышло натянуто и странно. — Классно, что подружки приехали тебя навестить.

— Ага.

— Но им бы не пришлось этого делать, если бы я был рядом.

— Нет. Ты бы обо мне позаботился.

— Да, — согласился Ян, не сводя с меня глаз. — Тебе надо глотнуть немного воды, твой голос слегка пугает.

Я понял его намек, вытащил бутылку с водой из кармашка на спинке сиденья, в котором лежали гигиенические пакеты на случай тошноты, сделал несколько глотков и откинулся назад, восстанавливая дистанцию между нами.

Я был так рад, что Ян не разозлился, что на секунду упустил, чем он занят.

— Клянусь, все будет путем, — проворчал он, протягивая руку, чтобы включить вентиляцию. Немного повозился с ней, а когда откинулся на спинку сидения, то прижался ко мне, точно так же, как мы сидели всего пару минут назад. — Разве тебе не жарко?

Было ли мне жарко?

— В самолетах всегда не хватает воздуха.

Меня слегка потряхивало.

— А еще очень важно соблюдать водный баланс.

У меня пересохло в горле; выпить что-нибудь было хорошей идеей.

— С тобой все в порядке?

Определенно, нет. Я в ужасе! Но я готов ко всему. Так или иначе, мне надо выяснить свои шансы. Я пристегнулся перед тем, как стюардессы прошлись по рядам. Раньше я никогда без необходимости не защелкивал ремень.

— Ми?

— Все в порядке, — тихо ответил я. Глубоко вздохнул, медленно успокаиваясь, и закрыл глаза, прислушиваясь ко всему, что происходит вокруг. Я слышал разговоры других пассажиров, звук табло и чувствовал, как мы оторвались от взлетной полосы. Но больше всего я наслаждался близостью мужчины рядом со мной.

И конечно же, у меня разыгралась фантазия, рисуя картинки в моей голове. В них сюжет всегда развивался стремительно и жарко. Вот Ян торопливо ко мне приближается, швыряет к стенке и берет грубо и развратно. Или, например, мы застряли в какой-то крошечной дыре, типа пограничного городка в Техасе, или... дальше сценарий всегда одинаков — Ян на меня набрасывается.