Глава 23 Кто-то слушает

Когда её привели, он уже ждал в комнате для допросов.

Морли дал добро на интервью.

Ник слышал только реплики Джордана в этом разговоре, и то лишь часть, поскольку Джордан перешёл на субвокалку примерно на трети беседы, но он мог представить, что старшему детективу явно было что сказать об этой просьбе.

Какой бы ни была точная цепочка ругательств Морли, мисс Лара Сен-Мартен не сделала Нику никаких одолжений с точки зрения того, как его коллеги-полицейские воспринимали его в данный момент. Даже в первый день своего пребывания здесь он не был объектом такого пристального внимания. Это даже если не считать напряжённости взглядов, которые он получал, проходя через открытое офисное пространство по пути к камерам для допросов.

Даже Чарли посмотрела на него так, словно он мог оказаться убийцей.

Ну, ещё больше убийцей.

Вероятно, они и так считали его убийцей, учитывая, кем он был.

Ник ждал в камере для допросов отчасти по этой причине.

На самом деле толку от этого не было, учитывая, что он провёл эти десять минут, зациклившись на том факте, что Уинтер Кьяра Джеймс трахалась с Гэвином Кингсвортом и не сказала ему, хотя они говорили об этом мужчине в ту самую ночь.

Очевидно, у них были какие-то открытые отношения, что имело смысл, ведь Кингсворт уже был женат на гибридке. Ник подумал, знает ли Кингсворт, что Уинтер тоже гибрид. Возможно. Это заставило Ника задуматься, нет ли у губернатора какого-то фетиша.

Это не его дело, сказал он себе.

Всё это не его грёбаное дело, и он это знал.

Так почему же он так разозлился?

Когда они привели мисс Сен-Мартен, он почувствовал почти облегчение от того, что ему есть о чём думать. Он окинул её внешность одним беглым, оценивающим взглядом.

Синяк на её лице потемнел.

Она по-прежнему была одета в тёмно-серый костюм, в котором он видел её, когда Джордан и полицейские вывели её из здания.

Её волосы выглядели более гладко зачёсанными назад, как будто их смочили, и она лишилась всех украшений, а также своего наручного монитора, гарнитуры и любой другой техники — по крайней мере, тех вещей, которые можно увидеть, удалить и/или нейтрализовать. Её лицо было умыто, и на нём не осталось никакого макияжа. Енотовые глаза и кроваво-красная помада, которые Ник видел за пределами башни Финикс, исчезли, оставив её странно молодой, хоть и усталой.

Кто-то намазал маслом или кремом её ушибленную щёку, отчего та сделалась блестящей.

Двое полицейских привели её, скованную наручниками на запястьях и лодыжках.

Они жестом пригласили её сесть, а затем приковали цепями к полу и столу.

При других обстоятельствах Ник мог бы найти это забавным, учитывая то, кем он был.

Вот они приковывают как животное эту женщину средних лет, размером с пташку, чтобы обезопасить от неё вампира-следователя — вампира, который был примерно на пятнадцать сантиметров выше её и весил примерно на сорок пять килограмм больше, и это в основном мускулы.

Ник подождал, пока полицейские выйдут из комнаты.

И она тоже выжидала.

Как только дверь со щелчком закрылась за ними, Ник изобразил человеческий вздох, проведя рукой по волосам, прежде чем повернуться к ней.

Она смотрела по углам комнаты, на камеры.

— Я их выключил, — сказал Ник.

Она снова посмотрела на него, поджав губы.

— И аудио тоже, — вежливо добавил он. — Я получил разрешение сделать это без записи. Они хотят, чтобы это было чистосердечное признание, мисс Сен-Мартен. Они не хотят обвинений в неподобающем поведении или принуждении. Если будут предложены какие-либо признания, они, конечно, попросят снова включить запись сеанса. Но это интервью считается предварительным… и неофициальным.

Она понимающе улыбнулась ему.

Ник посмотрел на неё в ответ, поджимая губы.

— Вы мне не верите? — спросил он немного погодя.

— О, это не вам я не доверяю, детектив Танака.

— То есть, вы думаете, кто-то подслушивает?

— Я знаю, что кто-то подслушивает.

— Каким образом? — нахмурившись, спросил Ник.

— Я могу придумать несколько способов, — она указала на татуировку Ника, видимую на его руках, которые он сцепил на металлической поверхности стола. — Эта татуировка работает в обе стороны, детектив. По крайней мере, потенциально. Насколько вам известно, за вами следили, следили и записывали всё с тех пор, как вы приехали в Нью-Йорк. Уж я-то знаю, — ухмыльнулась она. — Я помогала их разрабатывать.

Ник нахмурился, глядя на неё.

— Вы думаете, полиция Нью-Йорка…

Она покачала головой.

— Я этого не говорила. В любом случае, это вряд ли будут они.

— М.Р.Д.?

— Об этом я тоже ничего не знаю, детектив.

— «Архангел Индастриз»…

— И мы тоже, детектив, — её улыбка стала резкой, скрывая цинизм на поверхности. — Но вы подбираетесь всё ближе. Если кто-то подслушивает, детектив Танака, они используют технологию, которую изначально разработали мы. И которую они получили незаконно. Вероятно, таким же образом они получили наёмников, которые убили всех этих гибридов.

Ник нахмурился.

Когда она промолчала, он откинулся на спинку металлического стула, и тот заскрипел. Он скрестил руки на груди.

— Вы собираетесь сообщить мне, кто это? — сказал он мгновение спустя.

— Вы не догадались, о ком я могу говорить? — переспросила она, поднимая скованные руки. — Учитывая, как я оказалась здесь?

— Вы думаете, что за всем этим стоит ваш бывший муж.

— Я знаю, что это он, — сказала она, наклоняясь к Нику, и её глаза оставались холодными. — Если бы вы его знали, то ни на секунду не усомнились бы в этом.

— Зачем ему убивать собственную жену? — спросил Ник, скептически глядя на неё.

Она рассмеялась.

— Вы шутите, да? Хотите сказать, помимо того, что он был расистским куском дерьма и изначально шантажом вынудил её выйти за него замуж? Он выбрал её в жены, потому что ему нравится идея иметь гибридную секс-рабыню, а не настоящего партнёра.

Ник смотрел на неё, не двигаясь с места.

Затем он выдохнул и поднял руки.

— Вы мне не верите? — спросила она. — Что говорит вам ваше сверхспектральное вампирское зрение, детектив Миднайт?

— Оно подсказывает мне, что вы можете верить в то, что утверждаете, — признал он. — Вы, наверное, верите в это. Если только вы не прошли специальную подготовку или не являетесь необычайно искусным лжецом.

Он многозначительно помолчал и добавил:

— …Но это не значит, что это правда. Кроме того, вы управляете компанией, которая специализируется на оборонных технологиях. И вы знаете, что разговариваете с вампиром. В отличие от большинства людей, на самом деле не так уж невероятно, что вы могли быть обучены тому, как обмануть моё зрение. Или у вас может иметься какой-то имплантат, который делает изменения температуры вашего тела незаметными…

— Она тоже в этом замешана, — перебила мисс Сен-Мартен. — Ваша подружка. Вас не удивило, как запись вашего разговора так быстро вышла наружу? Почему-то я сомневаюсь, что школа выпустила бы её.

Ник нахмурился по-настоящему.

— У меня нет подружки, — пробормотал он.

Она ухмыльнулась ему.

— Судя по тому, что я слышала на той записи, подружка у вас есть.

Ник наградил её убийственным взглядом.

— Чего вы от меня хотите? — прорычал он. — Если вы собираетесь просто подначивать меня…

— Гэвину не нравится оставлять «хвосты», — рявкнула она. — Это подразумевает наших друзей в Котле. Это подразумевает меня, — она сделала паузу, окидывая его многозначительным взглядом. — Это подразумевает и вас тоже, детектив Танака.

— Вы до сих пор не сказали мне, что всё это значит, — огрызнулся Ник. — Зачем, чёрт подери, ему понадобилось убивать всех этих людей?

— Зачем? — она уставилась на него, как на идиота. — Я же сказала, зачем. Гэвин ненавидит нелюдей. Он ненавидит вампиров. Он ненавидит видящих. Он ненавидит гибридов.

— Это же не имеет смысла, — сказал Ник. — Если он их так ненавидит, какого чёрта он женился на одной из них?

И снова этот недоверчивый взгляд, как будто она считала его тупым как пень.

Может, так оно и есть.

— Вы вампир, — сказала она, и недоверие просочилось в её голос. — Вы же не можете всерьёз задавать мне этот вопрос, учитывая, кто вы?

Нахмурившись в ответ на молчание Ника, она стиснула зубы.

— Посмотрите, откуда у Гэвина деньги, — сказала она. — Посмотрите на теневые счета, которые он держит в Австро-Германской Охраняемой Зоне. И в Южной Охраняемой Зоне. Не говоря уже о банках здесь, в Нью-Йорке. Посмотрите, откуда берутся эти деньги.

— Или, — сказал Ник, теряя терпение. — Вы могли бы просто сказать мне.

Она поджала полные губы.

Она пристально посмотрела на него, и её зелёные глаза почему-то казались более яркими без макияжа.

— Один из самых крупных его доноров, — процедила она сквозь зубы. — Один из его самых больших источников теневого дохода и поддержки — этот кусок гниющих экскрементов, Дмитрий Йи. Йи и его фашистское движение «Эйфа» запудрили мозги моему мужу. Теперь они развращают и мозг моего сына.

И тут всё щёлкнуло.

Ник чуть не выругался вслух из-за того, что до него так долго доходило.

— Ваш муж. Он завербовал Гаррисона. Именно из-за него ваш сын стал таким фанатиком.

Он произнёс это не как вопрос.

— Да, — её глаза заблестели, прежде чем она отвела взгляд. — Гэвин полностью переманил его на свою сторону. Он промывал ему мозги расистским дерьмом о чистоте человеческой крови с тех пор, как Гарри исполнилось двенадцать лет. Когда появился Дмитрий Йи со своими культистами Эйфы, Гэвин тут же понёсся со всем этим к Гарри.

К концу разговора её голос звучал откровенно горько.

Ник старался обдумать всё, что она сказала.

Он по-прежнему чувствовал, что в её рассказе чего-то не хватает.

Он чувствовал, что ему недостаёт больших кусков, но, честно говоря, не мог сказать, намеренно ли Сен-Мартен что-то скрывает от него, или она сама не знает всей правды.

— Допустим, он убил свою жену, потому что он расист, — сказал Ник, всё ещё настороженно наблюдая за ней, отмечая её сердцебиение, колебания температуры и напряжения. — Допустим, что всё, что вы говорите — правда. Об его фанатизме, его фетише на трахе с женщинами-гибридами…