ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Когда Грег вошёл в ванную комнату, Дэниэл уже стоял под тугими струями воды. Глаза его были закрыты, и весь он казался таким же истончившимся, прозрачным, как призрак.

Грег остановился на секунду, разглядывая тело — другое. Руки Данстана были сильнее, кожа — более смуглой. И в то же время — то же самое. Желание опуститься на колени и приникнуть губами к рисунку тонких мускулов пресса, слизнуть капельку воды, бегущую наискось к бедру — стало почти нестерпимым, и Грег уже шагнул вперёд, когда услышал голос Дэниэла:

— Я тоже хочу видеть тебя.

Грегори вздрогнул, только теперь вспоминая, что вошёл в ванную в одежде. Желание, затопившее его, было настолько сильным, что он готов был забыть обо всём.

— Не заметил, как ты открыл глаза.

Дэниэл приподнял веки ещё чуть-чуть, и теперь Грег заметил, как блестят между ресницами его зрачки.

Он улыбнулся и принялся медленно стягивать с себя одну часть одежды за другой.

Потянул узел галстука, освобождая шею, и шёлковая ткань скользнула на мокрый пол. Медленно, продолжая любоваться обнажённым телом напротив себя, принялся расстёгивать запонки.

Дэниэл, будто издеваясь, провёл рукой по животу. Очертил полудугу, почти касаясь пальцами островка темных завитков, так что Грег ощутил, как разливается острое ответное возбуждение внизу живота. Пальцы Дэниэла двинулись в сторону, очертили тоненькую косточку, выступающую у самого основания бедра, но Грег уже не мог оторвать взгляд от того, как плавно они скользят по влажной коже.

Грегори закончил расстёгивать рубашку и скинул её с плеч. Затем принялся за брюки, и здесь дело пошло быстрей. Пальцы Дэниэла как раз коснулись члена, когда Грегори, полностью освободившийся от одежды, шагнул вперёд и прижался к нему всем телом.

Дэниэл так же плотно прижался к нему, так что Грегори чувствовал кожей каждую клеточку его тела, каждый изгиб, каждую выпуклость — напряжённые мускулы живота, пойманную врасплох руку, и горячий, напряжённый член, который Дэниэл тут же выпустил из рук, перехватывая точно так же плоть Грега.

Грег со свистом втянул воздух, чувствуя, что от одного этого прикосновения готов кончить так бешено, как не кончал ни с одним из любовников в этой жизни.

— Дэни… — прошептал он.

— Назови по-другому, — потребовал Дэниэл, опустил чуть-чуть руку и сжал его член у самого основания. Он запрокинул голову, так чтобы можно было видеть каждую чёрточку лица Грега, и в эту секунду стал особенно красивым. Черты его заострились, а взгляд стал острым, как лезвие меча.

Грегори поймал его лицо в ладони, ещё секунду боролся с собой, опасаясь окончательно потерять контроль, а затем прильнул к его губам, жадно впитывая их в себя.

Рука Дэниэла исчезла с его члена, но Грегори лишь заметил, что теперь самым чувствительным местом вжимается в горячее, нежное тело.

Дэниэл накрыл ладонями его ягодицы, сжимая и теснее прижимая к себе.

Грег обычно позволял любовникам не слишком много, предпочитая оставлять за собой контроль — но это был Данстан, и Грегори сдавался шаг за шагом, чувствуя, как с каждой секундой растворяется в нём, полностью забывая обо всём.

Они целовались, поочерёдно прижимая друг друга к холодным стенам, скользили руками по влажным телам, напрочь забыв о том, зачем пришли сюда. И только когда губы Данстана, оторвавшись от губ Грега, принялись скользить по его влажным плечам, Грег смог прийти в себя ровно настолько, чтобы вспомнить, почему не подпускал Дэниэла к себе.

— Стоп! — сказал он.

Дэниэл замер, прижимаясь губами к его правому соску.

— Дэни, стоп. Данстан.

— Не хочу, — Дэниэл чуть отодвинулся, чтобы сказать это, и тут же снова лизнул сосок, чуть прикусил и втянул в себя, вырывая из горла Грега протяжный всхлип. — Я так долго искал тебя, Грег, — новый укус, — так долго видел только во сне, — мягкое поглаживание языком, — так долго мечтал о тебе.

Грегори улыбнулся, старясь скрыть внезапно проснувшуюся тянущую боль в груди.

— Я тоже, но…

— Не смей ничего говорить! — Данстан выпрямился, и теперь они смотрели друг на друга вровень.

Грегори толкнул его к стене, и когда Дэниэл коснулся затылком кафеля, поймал его губы своими, снова погружая в бешеный, поглощающий остатки сознания поцелуй.

Грегори сам нащупал рукой его пах и принялся мять — почти грубо, так, как хотелось обоим в этот миг. Тут же ощутил тонкие пальцы Дэниэла на собственном члене, а через секунду их руки задвигались в такт.

Он всё ещё чувствовал Дэниэла всем телом, каждой клеточкой кожи, хоть и ощущал теперь, что это слишком мало, и снова «не то». Им обоим хотелось большего, хотелось проникнуть друг в друга, слиться в одно, но именно в этом, последнем несоответствии, крылась надежда Грега.

Данстан кончил первым — с глухим всхлипом изливаясь им на животы. Грег мог расслабиться с трудом, и, видимо, чувствуя это, Данстан, не отрываясь от его тела ни на миг, скользнул на колени и поймал губами напряжённый член. Одного этого зрелища оказалось достаточно — белая горячая жидкость брызнула ему на лицо, а Грегори показалось, что он сейчас рухнет на пол.

Данстан сидел, не двигаясь, приникнув к его паху щекой и обхватив руками бёдра — то ли поддерживая, то ли не желая отпускать от себя — пока Грегори не пришёл в себя настолько, чтобы за плечи потянуть его вверх и прижать к себе.

— Любимый мой… — прошептал он, вжимаясь лицом в мокрое плечо. Дэниэл опустил руку его на затылок и медленно провёл по волосам.

— Ты со мной, — он глуповато улыбнулся самому себе.

— Иначе и быть не могло.

Потом они неторопливо смывали друг с друга остатки семени и пота. Жажда продолжала бушевать, но отступила глубоко внутрь, и Грегу теперь просто хотелось исследовать тело Дэниэла руками — и точно так же Дэниэл исследовал его тело в ответ.

— Один в один, — прошептал он, не переставая улыбаться, когда на теле Грега не осталось неисследованных участков. — Ты настоящий, Грег?

Грегори криво улыбнулся и поцеловал его в висок.

— Я — да.

Потом они заново ставили остывший чайник, интуитивно разделяя обязанности пополам — Грегори грел воду, Дэниэл доставал чай. Грегори засыпал его в чайник так, как умел только он — Дэниэл споласкивал чашки и ставил на стол.

Грегори заметил, что Дэниэл стал чувствовать себя будто бы свободней — хотя и раньше стеснительным его трудно было назвать, но внутри у него будто бы сидел какой-то болезненный зажим, движения были отрывочными и резкими, будто каждое причиняло боль. Сам же он был словно не здесь, сидел глубоко внутри того парня, что смотрел на Грега, как в толстой хитиновой скорлупе. Теперь Грег отчётливо видел, что Дэниэл на самом деле здесь. Он улыбался, и улыбка его была открытой, немного даже циничной, а на самом дне серо-зелёных глаз таилась злость. Удерживать с этим Дэниэлом дистанцию было невыносимо тяжело. Грег всё ещё был хозяином квартиры, но не был хозяином для него — зато сам, похоже, всё глубже запутывался в сетях.

Закончив накрывать на стол, Дэниэл, всё ещё завёрнутый в одно только полотенце, устроился на стуле, опершись одним локтем о стол и вытянув ноги вперёд. Грегу вдруг захотелось поцеловать его — и желание это было настолько невыносимо, что он в очередной раз сдался. Поставил чайник на стол и, присев к Дэниэлу на бедро, поймал его губы. Руки Дэниэла тут же обвили его спину, и на какое-то время они снова выпали из реальности, рискуя опять потерять драгоценный индийский чай.

— Всё, — выдохнул Грег разочарованно и, встав, переместился на другую сторону стола.

Чай они пили молча, а затем Грег всё-таки счёл необходимым пояснить.

— Дэниэл, это ничего не меняет. Мы оба давно уже знаем, что между нами происходит. Ты получил последнее подтверждение — я получил его уже давно.

— Когда? — тут же спросил Дэниэл.

Грег качнул головой.

— Неважно. Важно то, что… — он глубоко вдохнул. — Проклятье, я не знаю, как тебе объяснить. Было бы куда проще не говорить ничего.

— Как всегда, — Дэниэл со звоном опустил чашку на стол и, встав, подошёл к окну. Приник к нему лбом, разглядывая город далеко внизу.

— А знаешь, — после долгой паузы сказал он, — я не требую, чтобы ты рассказывал о прошлом. Я всегда думал, что хочу вернуться в тот мир… Но ведь ты прав. Нам уже никогда не вернуться туда.

Грегори кивнул.

— Оказалось, — продолжал Дэниэл, не глядя на него, — что мне не так уж нужен тот мир. Мне нужно главное, что было в нём — мне нужен ты.

Грегори на секунду прикрыл глаза, а затем снова посмотрел на него.

— Когда мы летели из Вены обратно в Лондон… Знаешь, что я больше всего хотел нарисовать?

— Меня, — хрипло произнёс Грег и тут же прокашлялся.

Дэниэл покачал головой и, чуть улыбнувшись, бросил на него косой взгляд.

— Это само собой. Я хотел нарисовать Вену. Понимаешь?

Дэниэл повернулся к нему и, шагнув, сам пристроился к Грегори на бедро. — Ни прошлое, ни свои сны. Впервые в жизни я хотел нарисовать то, что видел на самом деле. То, что показал мне ты.

Грегори молчал, и Дэниэл тоже замолк ненадолго и отвернулся.

— А потом… всё опять потеряло смысл. Я не продержался и двух дней. Если бы ты не приказал мне тебя не искать — я прибежал бы сразу же. Это просто нестерпимо — быть без тебя. И с каждым разом всё хуже. Я напоминал себе, что как-то жил до тех пор, когда увидел тебя в первый раз… но это не помогало. Я не понимал, как можно было так жить. Я не понимал, зачем нужны люди, которые окружают меня. Осенью, когда ты уехал, я начал думать, что схожу с ума. Никогда больше не заставляй меня испытывать это, Грег. Прошу тебя.

Грег не ответил. Лишь опустил руки ему на плечи и прислонился к плечу лбом.

— Я знаю, тебя бесполезно уговаривать… Просто хочу, чтобы ты понял меня.

— Ты не знаешь, что делаешь со мной.

Дэниэл покачал головой и на секунду тоже склонил голову, прижимаясь к Грегу — к виску виском. Потом снова выпрямился и продолжил.