— Дэниэл! — рявкнул он, пытаясь вывернуться из цепких рук, но получалось с трудом.

Пинком ноги Дэниэл захлопнул дверь, но именно в этот момент пальцы его немного ослабли, и Грег смог сбросить его с себя — и тут же придавить собственным весом. Зазвенела фарфоровая статуэтка, когда рука Дэниэла метнулась в сторону, задевая журнальный столик — и полетела на пол. Дэниэл вцепился в горло Грега двумя руками, так что когда тот попытался спросить: «Что ты творишь?» — изо рта его вырвался только сдавленный хрип. Дэниэл надавил сильнее, и хотя позиция у него была хуже, стоило Грегу попытаться оторвать от своей шеи пальцы противника, как он снова оказался внизу, а Дэниэл — верхом на нём. Грег не сразу понял, что происходит, когда пальцы Дэниэла принялись срывать с него пальто. Ему всё ещё не хватало кислорода, перед глазами всё плыло и сопротивляться было тяжело.

Поняв, что из такого положения ему не справиться с рукавами, Дэниэл бросил пальто и, взявшись за ворот рубашки, рванул её в стороны, срывая пуговицы. Он уже успел нащупать ширинку, когда на секунду руки Грега оказались свободны, и он снова смог придавить Дэниэла к земле. Удерживать его было тяжело — художник выглядел хрупким, но только теперь Грегори по-настоящему вспомнил, каким мог быть Данстан.

— Перестань! — рявкнул он, но Данстану было всё равно. Он попытался подмять под себя противника ещё раз. — Чего ты добиваешься?

— Ты будешь со мной! Так или иначе, Грегори!

Грегори нашёл наконец положение, в котором ему удавалось бы прижимать к полу обе руки Дэниэла и при этом иметь относительную свободу самому. Он придавил локтем его горло, перекрывая доступ кислороду. Дэниэл затрепыхался, пытаясь сбросить его с себя, и какое-то время все мысли Грегори были заняты тем, чтобы остаться «в седле», а потом Дэниэл затих как-то резко, и из горла его вырвался рваный всхлип.

Грегори держал его ещё секунду, опасаясь, что это уловка, а потом не выдержал, отпустил обе руки и, слегка приобняв Дэниэла за шею, приподнял его голову, прижал лбом к своему лбу.

— Ну что ты творишь? — спросил он уже совсем иначе. Веки Дэниэла были опущены и дрожали, точно так же дрожали и губы, и Грег коснулся их своими, желая снять эту дрожь, прекратить.

— Не оставляй меня…

Грегори обнаружил, что объятия Дэниэла смыкаются у него на загривке, ноги оплели его бёдра, так что если бы он и захотел, сдвинуться с места в эту секунду Грегори бы не смог.

— Грегори, я…

Грегори накрыл его губы двумя пальцами. Дэниэл поднял веки, и с минуту они просто смотрели друг на друга.

— Дэни… — сказал наконец Грегори тихо, — Данстан… я боюсь.

— Чего? Я же рядом с тобой.

— Если ты вспомнишь всё…

Грегори замолк.

— То? — продолжил за него Дэниэл.

— Есть то, чего ты не сможешь простить. Никогда.

Дэниэл качнул головой.

— Ничего нет такого, чего бы я не смог простить тебе, Грег.

— Ты просто не знаешь…

— Я знаю себя. И знаю тебя. У меня нет ничего дороже, чем ты. Просто не может быть.

Грегори закрыл глаза и устало уронил голову ему на плечо.

— Ты не уйдёшь? — спросил Дэниэл.

— Куда я уйду? Это же мой дом.

— И ты не выгонишь меня?

Грегори покачал головой.

Ещё несколько секунд они лежали неподвижно, а потом Грегори попытался отстраниться.

— Я сделаю чай, — сказал он. — А ты иди в душ. Весь замёрз.

— А ты? Ты тоже замёрз.

Грегори помолчал.

— Не отпущу, — предупредил Данстан.

— Поставлю чайник и приду.