Алшан поднялся на стену. Пёс встретил его предупреждающим рыком, но пропустил к хозяйке. И настороженно застыл, готовый при необходимости броситься на защиту.

Светояр отступил в тень, но уходить не собирался. Хотя бы своим незримым присутствием поддержит её.

Ника, кажется, не услышала подошедшего и окликнувшего её шаршанина. Продолжала неподвижной статуей смотреть вдаль. Алшан схватил её за плечи и повернул к себе. От вида пустоты в больших шоколадных глазах, Светояр вздрогнул. И только сжав кулаки, заставил себя остаться на месте. Шаршанин прав - Злата! Он второй раз за день соглашается с этим родзарским горным эльфом! - Светояру нельзя сближаться с Никой, слишком он дорожит ею, чтобы причинить боль.

- Ника! Прекрати винить себя! - властно потребовал Алшан.

- Если бы я отправилась на помощь... - донёсся невыразительный, тихий голос. Ника продолжала смотреть в пустоту, кажется, даже не видя перед собой шаршанина.

- Дура! Да приди в себя! - Алшан встряхнул Нику за плечи так, что мотнулась её голова. Но Ника хотя бы сфокусировала на его лице непонимающе-вопросительный взгляд. Шаршанин прекратил её трясти. Не отрывая своих тёмных, почти чёрных глаз от её, чеканя каждое слово, видимо, чтобы до её помутневшего сознания дошёл их смысл, заговорил: - Ты не могла ничего сделать! Никто не мог! Это был выбор Черняка...

- Тебя там не было...

- Как и тебя! Вот только я позаботился, чтобы выяснить, что там произошло!

- Черри умер...

Алшан продолжил говорить, словно его и не перебивали:

- Он сам вызвался прикрывать отход, как единственный маг в их компании. Против пары колдунов у него не было ни единого шанса. Когда прибыла помощь, он был уже поражён проклятием, вытягивающим силы. Держался лишь на одной силе воли. Стоило солдатам появиться, как он свалился...

- Я бы помогла...

- Чем? Ты целительница?

- Беляна...

- Не успела бы ты довести его до своей подруги!

- Но всё равно...

- Ника! В кого же ты такая упрямая?! Ты! Ничем! Помочь! Не могла! Злата! Да с кем я говорю?! Защитница, хренова!

Даже со своего места Светояр понял, шаршанин начинает злиться. И вряд ли на Нику - на себя. Он бы сам на его месте также беспомощно ощущал себя. Ника уже убедила себя - виновна. И все доводы разбивались об её упрямство, с которым он успел уже столкнуться за время их недолгого знакомства.

- Я должна была... Я могла его не отпустить... Я...

Алшан зло встряхну её за плечи и прорычал:

- Поумерь своё высокомерие! Ты не Злата! Ты не богиня! Не всемогуща! И не всеведуща! Ты человек! И тебе просто не по силам всех защитить! Черняк не хотел бы видеть свою сестру такой слабой...

Ника вздрогнула, пустота во взгляде чуть рассеялась.

- Черри... Ал? - с мольбой вдруг шепнула дрогнувшим голосом Ника, словно только теперь увидела, кто её приводит в себя. - Мне больно... очень... Черри нет... его больше нет, - всхлип.

Алшан притянул Нику к себе. И тоненькая хрупкая фигурка задрожала в его объятиях от рыданий.

Светояр сквозь зубы выдохнул. От нахлынувшей слабости подогнулись ноги. Он и сам до этого момента не подозревал, как сильно боялся за Нику. Она могла замкнуться в своём горе или, что хуже всего, использовать способности спонтанного мага против себя. Он слышал о таких случаях. К счастью, после последнего всплеска она ещё не до конца восстановилась. Слёзы принесут облегчение и помогут смириться с потерей.

А ему пора. Кто-то должен позаботься о церемонии прощания с Черняком и несколькими солдатами, отправившимися на встречу со Златой.

****

Под серым тяжёлым небом по медленно текущей реке от берега отдалялись пять плотов. На них под горой цветов лежали тела людей, не пожалевших свои жизни для защиты крепости. И Черри... всё дальше и дальше.

Пустота и холод разрастались в груди. Они сменили желание исчезнуть, которое, не вмешайся и не помоги Алшан, выжгло бы её изнутри. Поняла она это лишь потом. Вот только боль в груди не исчезла. И одиночество. На берегу, кажется, собрались все жители крепости, но Ника стояла одна. Всеми силами эти несколько часов до церемонии избегала друзей. Не могла смотреть им в глаза. Слова Беляны подтвердили то, что она и сама знала. Ника не защитила, не смогла защитить друга, почти брата. Да, она разумом понимала, что Поход опасное дело, что, возможно, не все выживут. Одно дело понимать, но столкнуться с этим? Кто из друзей ещё погибнет? Кого она потеряет? Не желает она этого!

Жрец Златы начал говорить о погибших, о том, что они выполнили свой долг, что как бы тяжело не было от потери, нужно помнить, какими они были при жизни, что не пожалели себя ради всех живущих.

Перед глазами Ники проносились воспоминания. Чёрная книга, вылетевшая с полки и прямо к ней, провозглашавшая её хозяйкой. Обучение магии. Встреча с духом и превращение в человека. Споры Черняка с Беллой, шутки. Разговоры. И поддержка...

Злата! Как же больно! Пусто! Холодно!

Прикосновение к руке заставило вздрогнуть. Ника обернулась и встретилась с огромные синими глазами Беляны, полными боли, вины и мольбы о прощении.

- Прости, - едва слышно попросила подруга.

Ника вместо ответа крепко сжала её ладонь. Беляна, с облегчением выдохнув, встала рядом, плечом к плечу. С другой стороны от Ники замер Михаил, касаясь рукой её ладони. За спиной Алшан и Владнэль. Уголёк, всё это время напряжённо замерший рядом, с облегчением растянулся у ног. Одиночество отступило перед желанием поддержать друзей. Они тоже потеряли друга. Вместе они справятся. Вместе они сильнее.

Воздух пронзила прощальная песня, исполняемая жрецами. Песня успокаивала, дарила надежду, давала смысл жизни. Её подхватили и все остальные. В небо взлетели стрелы с огненными наконечниками и вонзились в плоты. Те вспыхнули. Пронзительная мелодия звучала, пока они горящими факелами не исчезли за поворотом реки.

Жизнь продолжается, как бы больно не было. Жизнь учит, иногда слишком жестоко. Ещё впереди будут потери, будет боль. Но одно Ника обещает себе твёрдо: она сделает всё, чтобы больше не хоронить своих близких и друзей.

****

Карашан дельшан Шаршан был не в духе. С самого утра с ним через шар связался Элишан и сообщил, что девчонка вновь избежала смерти.

Да ещё от этого колдуна никакого толка! Мало того, что пришлось самому заняться поиском и добыванием книги, так ещё этот колдунишка не в силах разобраться, как заставить книгу работать, чтобы та наделила силой. Могуществом, которое позволит смести с лица земли этих проклятых дубравэльцев и их сторонников.

Если и сейчас не дождётся нужного ответа, придётся искать другого колдуна... за не имением этого.

Карашан недовольно передёрнул плечами и, поторапливая, обронил:

- Ну?!

Муссалини, униженно склонившийся в глубоком поклоне, вздрогнул и, так и не выпрямляясь, боясь посмотреть в лицо Карашана, зачастил:

- Господин, мне кажется... я думаю... по-моему я понял, что книге надо. Как заставить её работать. Чего она желает...

- Ну?

- Кровь, господин, ей нужна кровь и жизнь. И не просто кого-либо, а кровно с вами связанного.

И замолк, испуганно сжавшись. Вероятно, не знает, как повелитель отнесётся к этому предложению. Какие бы зловещие слухи в мире не ходили об шаршанинах, но об одном никто не знал, кроме тех, кто бывал в империи. Шаршане берегут своих близких и родных, входящих в ближний круг. Обычно... Но не тогда, когда семья уничтожена ненавистными дубравэльцами. Не тогда, когда лишь месть даёт силы жить. Он уже положил на алтарь возмездия свою кровь и положит ещё... Это в первый раз тяжело решиться...

- Но у вас, - неуверенно продолжил колдун, - родственников нет.

Не скажи! Неудача Элишана оказалась весьма удачна. Почему бы не убить одним ударом двух зайцев? Смерть девчонки не просто откроет ему дорогу к полной власти над Цитаделью, но и одарит небывалым могуществом.

- Готовься к ритуалу! - приказал Карашан, взмахом руки показывая на выход.

Колдун попятился к двери. Но он уже не интересовал Карашана. Он мысленно связывался с Эдом. Нужно отдать пару распоряжений об изменении планов.

*****

Госпожа Ночь окутала чёрной вуалью Златоград, раскидала по небу бриллианты-звёзды вокруг яркого господина Месяца. Над дворцовым районом властвовала тишина, нарушаемая редкими перекличками стражников, берегущими покой добропорядочных граждан, которые наверняка видели уже десятый сон. Лишь те не спали, кто, окутавшись в таинственность ночи, творили свои тёмные делишки. И те, кому не давали встретиться с Орфеем тяжёлые мысли и тревога. Как, например, ему.

За спиной открылась дверь.

- Стёпка, чего тебе не спится по ночам? - раздался сердитый голос и приближающие шаги. - Твои новости не могли подождать до утра?

Степан задёрнул тяжёлые портьеры и обернулся к другу. Серёга в махровом длинном халате и с помятой сонной и донельзя недовольной физиономией упал в мягкое кресло у хрупкого изящного столика.

- Ну? - поторопил он, подавляя зевок. - Предупреждаю, если услышу что-то, что не восприму серьёзным основанием для моего пробуждения... вылетишь в окно!

Может, и впрямь нужно было отложить до утра, а не вламываться к другу посреди ночи. Пусть хозяева поместья Черниговых занимали соседнее крыло, а это было отдано слугам и охране, в том числе личным телохранителям графа, будить и тревожить никого не хотелось. Но его интуиция вопила - они опаздывают, непростительно опаздывают. Дай Бог, Степан ошибается, и всему найдённому им есть другое разумное и логичное объяснение. Найти это объяснение под силу лишь другу.

Не отвечая Серёге, подошёл к столу и устроился в кресле напротив. Оно под его весом тихо скрипнуло, но, кажется, разваливаться не собиралось. Степан запустил руку в волосы, собираясь с мыслями и решая, с чего начать.